Светлана Плетнева - КОЧЕВНИКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ поиски исторических закономерностей
Таким образом, несмотря на общее единство культуры отдаленные и географически различные районы Золотой Орды имели различную экономику и были заселены разными этническими группировками — в основном населением, оставшимся в Золотой Орде после завоевания монголами всей этой громадной территории. Эти группировки и начали откалываться от Орды после Тимура. Ясно, что народа внутри Золотой Орды не слоягалосъ — для этого было слишком мало времени (около 100 лет).
В этом отношении Золотая Орда напоминает Тюркский каганат, который также существовал не более 100 лет и тоже распался на ряд каганатов, начинавших свою экономику с первой, а чаще со второй стадии кочевания. Однако, как мы видели, каганаты нередко достигали огромных размеров и становились государствами, перед силой которых склонялись и заискивали крупнейшие земледельческие державы того времени.
Ханства, образовавшиеся на территории Золотой Орды, не стали такими государствами, видимо, вследствие того, что у них не хватило сил на восстановление разоренной армиями Тимура экономики и на одновременную с этим важным процессом борьбу с соседней Московской Русью, молодым, с каждым годом набирающим силу государством, начавшим активную и победоносную борьбу сначала с Золотой Ордой, а затем с ее преемниками.
В результате все эти ханства и Орды, в том числе и пришедшие в XVI в. из монгольских степей ойраты (калмыки), вошли в состав России[252]. При этом интересно отметить, что ханства, в которых господствующим типом хозяйства было земледелие, оказали Руси серьезное сопротивление (например, Крымское и Казанское), а ханства, в которых преобладала вторая стадия кочевания, присоединились к России, поскольку им необходим был для ведения планомерного скотоводческо-кочевого хозяйства союз с земледельцами. Развитые феодальные отношения требовали развитой комплексной земледельческо-кочевнической экономики, а осуществить переход к земледелию в засушливых калмыцких и нижневолжских (прикаспийских) степях было невозможно. Невозможно было и расширить свою территорию за счет могучего земледельческого соседа — России, поэтому единственным путем дальнейшего существования стало слияние своего хозяйства с чужим — земледельческим [253].
Тот же путь «переразвития на месте» из большого в малые государства с различным этническим обликом и хозяйственным укладом претерпел и Арабский халифат. Заняв земли, простирающиеся почти на 10000 км (от Средней Азии до Испании), арабы не смогли удержать власть над всеми ими, тем более что в центре государства почти с первых десятилетий могущества началась междоусобная смута. Государство быстро рассыпалось на ряд более мелких халифатов. Эти халифаты номинально признавали Багдадский, но фактически были абсолютно свободны и не связаны друг с другом.
Точно так же были независимы от центра монгольской империи все государства, основанные татаро-монголами, хотя верховная власть «чингисидов» признавалась всюду.
Сходство между великими империями — Тюркским каганатом, Арабским халифатом и Монголией периода Чин-гиса и его ближайших преемников — заключалось еще в одной особенности. Все они раскидали своих воинов на просторах Азии, Африки и Европы. В армии набиралась молодая и наиболее энергичная часть населения. Таким образом собственно на прародине оставалось, как и в периоды нашествий, население, менее всего готовое и пригодное к поддержке сильной государственной организации. Поэтому, как правило, здесь государственность после смерти выдающихся ханов постепенно отмирала. Население, состоявшее из остатков этноса, завоевавшего огромные пространства, и из придворной ханской челяди-аристократии в силу этого так и оставалось на второй стадии кочевания. Рядовое население не желало переходить к земледелию, предпочитая уходить во всаднические армии соседних родственных государств, а аристократы, как и при хане (или халифе), продолжали заниматься охотами, военными играми, барантой и интригами. Так, арабы центральных областей остались кочевать в Аравийских полупустынях, а монголы — в суровых (сухих — летом и холодных — зимой) монгольских степях.
Такое «мирное» развитие жизни представляется нам четвертым путем переразвития, по которому проходило население кочевых государств после гибели государственности, Как мы видели, этот путь создает наиболее благоприятные условия для сохранения кочевого скотоводства.
Итак, мы рассмотрели четыре основных направления переразвития степных государств. Каждое направление в значительной степени обусловливалось вполне определенной суммой причин.
При этом отметим интересную особенность, заключающуюся в том, что чем сильнее и тотальнее было разграбление государства, тем вероятнее был переход части населения к «нашествию» (к первой стадии кочевания).
В данном случае, очевидно, мы имеем право говорить о связи выявленной исторической закономерности с известным законом природы: сопротивление материала равно оказываемому давлению или «действие равно противодействию».
Характерно также, что, говоря о причинах гибели того или иного государства, никогда нельзя указывать одну причину. Обыкновенно мы можем назвать целый комплекс причин, создающих условия гибели. Победоносное вторжение врага и потеря своих земель и самостоятельности всегда подготавливались внутри страны в течение нескольких десятилетий. Вторжение становилось возможным именно благодаря внутреннему комплексу причин, оно как бы венчало гибель государства или государственного объединения.
Чем длительнее и разрушительнее была «внутренняя подготовка», тем полнее был разгром. Маршруты кочевнических нашествий всегда были направлены в самое слабое место окружающего их мира. Таким слабым звеном оказывалось ослабленное междоусобицами или природными бедствиями степное государство. Интересно, что если слабого звена в степях не было, то нашествие приостанавливалось с первых шагов или же не начиналось совсем.
Мы попытались внести какую-то систематизацию, как-то классифицировать события, происходившие со степными народами в периоды после гибели государственных образований, находившихся на разных ступенях экономического и социального развития. Следует помнить, что любая схематизация явлений упрощает сложную картину, которую мы наблюдаем при исследовании конкретной исторической обстановки. Однако, пристально вглядевшись в события, мы находим выявленные нами комплексы причин и неизбежно вызываемых ими следствий, легко вписывающихся в предложенную нами в данной главе систему.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предложенная нами систематизация процессов, протекавших в кочевнических сообществах, является первой попыткой выявления на основе этой систематизации общих для всех степных народов закономерностей развития.
Все явления экономической, общественной, этнической, культурной жизни кочевых объединений связываются в прочные цепочки, или социально-экономические модели.
Первая модель характеризуется следующими признаками: 1) первая стадия кочевания; 2) нашествие; 3) военная демократия; 4) рыхлая многоэтничная и многоязыковая общность; 5) религия — шаманизм и культ предков; 6) отсутствие стабильных археологических памятников.
Вторая модель: 1) вторая стадия кочевания (полукочевание) ; 2) набеги; 3) распадение родового строя и военной демократии, становление раннеклассового общества; 4) формирование государственных объединений;
5) формирование этнической общности и общего языка;
6) появление первых черт этнографической культуры;
7) религия — культ вождей и всадников, связанный с космогонией; 8) археологические памятники — могильники без соседних устойчивых поселений и следы сезонных стойбищ (зимников) по берегам рек.
Третья модель: 1) третья стадия кочевания (полуоседлость) ; 2) войны за политическое господство; 3) феодализм; 4) государство; 5) устойчивая этническая общность с единым языком, превращающаяся в народ; 6) развитая культура с письменностью; 7) торговля; 8) города; 9) принятие мировых религий; 10) археологические памятники, как у оседлых земледельческих народов.
Зная по источникам хотя бы об одном или о двух явлениях-признаках и пользуясь моделями, мы можем представить общую картину экономической и общественной жизни любого ранее мало известного по источникам кочевого или полукочевого степного объединения. Так, если в источниках рассказывается о чертах военной демократии, характеризующих общественный строй объединения, то совершенно ясно, что кочевники находились на первой стадии кочевания со всеми типичными для этой стадии явлениями. Тот же вывод можно сделать из отсутствия археологических памятников населения, имя которого неоднократно упоминалось в различных источниках на данной территории. И в то же время факт появления на этой земле могильников говорит уже о наличии второй стадии кочевания.
