Владимир Филиппов - 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров
Обозлив врагов и не приобретя новых друзей, Хазарский каганат встал на гибельный путь. Его уход с исторической сцены был теперь вопросом времени. Слабел каганат. Ещё немного времени пройдет, и могучий витязь Святослав нанесёт ему смертельный удар. Больше Хазария уже не оправится. После похода воинственного русского князя останутся лишь отдельные провинции, неспособные к былому величию.
Святослав шёл на каганат не только ради мести, чести и воинской славы. Не потому, что хотел уничтожить осиное гнездо разбоя или свернуть шею «гидре прогресса». Его цель была проста, понятна, а главное, полезна для быстро развивающегося Русского государства. Святослав стремился отвоевать у Волжской Болгарии и каганата путь на Восток – по Волге и Каспию.
Святослав был не просто воин, он был ещё и государственный деятель, и должен был думать не только о том, где и как помахать мечом и добыть для себя воинскую славу, дабы навеки остаться в памяти потомков. Экономическое развитие страны не могло не интересовать его, а какое развитие без торговли. Торговля – двигатель прогресса.
Святослав своим походом принёс огромную пользу своему княжеству, устранив при этом пусть и слабеющего, но потенциально опасного врага.
Опять же, с этой войной нужно было спешить. Не он, так кто-то другой успел бы подмять под себя загнивающую Хазарию. Тогда Киевская Русь надолго осталась бы в стороне от восточных торговых путей.
Это у Прозорова всё просто да поэтично, хоть и глупо.
«Он воин – и выбирает наиболее опасного врага, опасного настолько, что войну с ним можно уподобить поединку с драконом, исполином-людоедом или другим чудищем из древних легенд. Он князь – и направляет оружие против смертельного, старого недруга Руси. Он жрец – и поднимает меч на воплощенную Скверну, земное подобие бесовни Кромешного мира, ожившее оскорбление Северных Богов».
Святослав был намного умнее, чем его пытается изобразить популярный автор. Он не бард, не писатель и не менестрель. Он не живёт понятиями и песнями Льва Рудольфовича.
Святославу нужно страну поднимать, в том числе и экономику. И для него Хазария не просто «воплощенная Скверна, земное подобие бесовни Кромешного мира, ожившее оскорбление Северных Богов», а государство мощное, достойное, пусть и чахнущее, которое мешает развитию Руси и которое пришло время добить, пока оно, не дай Бог, не набрало прежнюю силу.
Если бы Святослав и его предки, а также потомки, не считались с Хазарией, не уважали её, то они ни в жизнь не стали бы именовать себя тем титулом, что носил её правитель, – Каган.
Ведь этот титул, который носил глава Хазарского каганата, имел распространение не в одной только Хазарии. «Каганами» были правители авар, болгар, венгров!
Академик Рыбаков пишет: «Византийский титул пришел на смену восточному наименованию великих князей киевских «каганами». В том же Софийском соборе на одном из столбов северной галереи была надпись: «Кагана нашего С…» Заглавная буква С, стоявшая в конце сохранившейся части надписи, может указывать на Святослава Ярославича или Святополка Изяславича».
Если Хазария – «ожившее оскорбление Северных Богов», то для князей русов носить титул её правителя – это не вызов, это бред. Но у Прозорова всё не как у людей.
Ещё один пример. Митрополит Илларион написал сочинение «Учение о Ветхом и Новом законе», куда вошла и «Похвала кагану нашему Владимиру». Так вот в тексте есть такие строки: «…великие и дивные дела нашего учителя и наставника, великого кагана нашей земли, Владимира…»
В итоге – Хазария против Святослава, финал известен.
А песни про князя-воина будут слагать барды куда более талантливые, чем Лев Рудольфович.
Вот как описывает этот поход русский летописец: «В год 6473 (965). Пошел Святослав на хазар. Услышав это же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар и город их и Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов».
Ибн-Хаукаль добавляет: «Русы разрушили все это и разграбили все, что принадлежало людям хазарским, болгарским и буртасским на реке Итиле. Русы овладели этой страной, и жители Итиля искали убежища на острове Баб-ал-Абваба и укрепились на нем, а некоторые из них в страхе поселились на острове Сия-Кух (полуостров Мангышлак)».
Война удалась на славу. Она превратилась в череду побед русского оружия.
Лев Рудольфович делает, правда, ещё одно замечание, мимо которого трудно пройти. «Вырисовывается связная картина. Святослав ударил на врагов с земель вятичей, присоединив к своим дружинам их ополчение, оттуда прошел по Волге, по землям булгар и буртасов, двинулся в низовья, к столице каганата. Где-то здесь он встретил и разбил хазарское войско во главе с самим каган-беком (а то и великим каганом)» (Л.П.).
Ни в одной из летописей вы не найдёте такого пассажа. Прозоров хочет ещё раз показать, что поход на Хазарию был делом общеславянским, что Святослав шёл как освободитель, а все славянские земли по ходу его движения давали ему своё ополчение, с радостью присоединяясь к киевской рати. Как ни печально, но всё было совсем не так, а куда прозаичнее.
Что нам толкует об этом случае «Повесть временных лет»?
«И пошёл Святослав на Оку реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал вятичам «кому дань даёте?». Они ответили: «Хазарам, по шелягу с сохи даём». Вот, собственно, и всё. И больше про вятичей не слышно. Ни о каком ополчении речи нет. Святославу нужно было просто без боя пройти через их земли, чтобы не терять ни людей, ни времени. А потому он взял да и договорился с вятичами миром. Может, даже заплатил.
Если же довериться логике Прозорова, то Святослав выглядит не совсем порядочно.
Он идёт на Хазарию, обрадованные вятичи собирают ополчение, идут с ним воевать против поработителей, а уже буквально через год после совместного победного похода Святослав целенаправленно идёт на земли вятичей, и, подчиняя их Киеву, облагает данью.
А как же общеславянское дело? А как же клятвы, договора, взаимные целования, столь милые сердцу Певца Языческой Руси?
Лев Рудольфович, вы уж определитесь.
А так всё просто и понятно. И ещё, если вы обратили внимание, со времён князя Олега времени прошло много, а дань славян хазарам сохранилась на прежнем уровне. Что и обнаружил Святослав. Никакой инфляции.
После похода на Хазарию русский князь со славой вернулся в Киев. На следующий год он победил вятичей и предложил им платить дань в киевскую казну. В итоге ещё одно славянское племя оказалось под крылом киевских князей.
Однако Святослав не сумел удержать свои завоевания, увлекшись войнами на Балканах. Его потомкам пришлось многое начинать заново.
Поход Святослава, нарушивший все торговые пути Хазарии и разоривший ее города, оказался для каганата роковым. Тяжесть удара усугублялась еще тем, что Святослав, судя по некоторым источникам (например, Ибн-Мисхавейху), привлек к войне с хазарами гузов. После того как дружина Киевского князя разбила и рассеяла армию Кагана, гузы, видимо, совершенно беспрепятственно в течение нескольких лет грабили и разоряли беззащитные хазарские земли.
Иудейская вера не выдержала проверку на прочность. В конце 70-х годов Х века многие хазары вернулись в Итиль и попытались восстановить город, надеясь заключить с русскими мир и подчиниться их власти. Славяне и хазары поменялись местами.
Интересно, что, по словам Мукаддеси, писавшего в конце Х века, «жители города Хазар (Итиля) уже были больше не иудеи, а мусульмане».
Изменение религии произошло под давлением обстоятельств: обессиленные борьбой с гузами, хазары обратились за помощью в Хорезм. Хорезмийцы согласились помочь, но лишь после обращения хазар в мусульманство.
По данным позднейших авторов (XIII–XIV вв.), не только народ, но даже и сам Каган стал исповедовать ислам. В ряде источников сохранились глухие сведения о непокорности хазар и об оккупации их городов хорезмийскими карательными отрядами.
В самом конце Х века сын Святослава Владимир, заключив союз с гузами, вновь прошел путем отца на Волжскую Болгарию, а затем вниз по Волге – на хазар. Он овладел страной и наложил на хазар дань. Восточные города Хазарии были уничтожены, знаменитые сады и виноградники Семендера сожжены, столица Итиль превращена в дымящиеся развалины. Владимир поставил жирную точку в истории Хазарского каганата. Возможно, в этом и заключаются странные шутки судьбы. Один Каган, неправильно выбравший единую религию своему государству, поставил Хазарию на грань уничтожения. Другой, изменивший религию своей страны на христианство и укрепивший положение державы, заметно расширивший её территорию, прошёл по той же дороге, что и его хазарский коллега, но с гораздо большим успехом. И эту самую Хазарию добил. Как бы подчеркнув тем самым разницу подхода к проблеме.
В конце X века Хазарское население сосредоточилось в городах.
