Владимир Мавродин - Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)
Развитие и обособление ремесла является вторым фактором, способствующим разложению патриархально-родовых, первобытнообщинных отношений.
Рост ремесла, а с ним вместе обмена, торговли вызывает появление городов. Бросив даже беглый взгляд на карту древнейших городов Северской земли, мы видим, что большинство их действительно расположено очень удобно в смысле торговых и других связей или же занимают очень удобную стратегическую позицию, сочетающуюся часто с первым условием. В то же самое время число городищ VIII–IX вв. значительно больше, чем городов IX–XI вв. В свое время на обилие городищ, особенно в юго-западном углу северянской земли, указал еще Д. Я. Самоквасов, а новейший исследователь, Н. Макаренко, обращая внимание на неимоверное количество городищ по Суле, Пслу и Ворскле, считает, что это явление свидетельствует о большой плотности населения, количество которого было вряд ли меньше, чем теперь, а число городищ приблизительно соответствует числу современных сел и деревень.[402]
Данное явление и отсутствие материалов по поселениям XII–XIII вв. и ранее создали теорию городской Руси. Так, например, к городам причислил все городища Д. Я. Самоквасов. Другим исследователям это обстоятельство дало возможность говорить об опустошении древней Руси татарами, так как все городища рассматривались ими как города. Конечно, нельзя согласиться с Макаренко, считающим, что в древности население было не менее многочисленным, чем в XX в. На самом деле кажущееся уменьшение населения в IX–XII вв. есть не что иное, как простое изменение формы поселения, когда старые городища выделили из себя известную часть, трансформировавшуюся в феодальные города, а остальные отмерли, сохраняя значение лишь временных пристанищ. Громадное же количество поселений иного типа, а именно открытых «селищ», в которых жили потомки обитателей городищ, не менее многочисленные, чем их предки, просто еще не обнаружено, да и вряд ли когда-либо число обнаруженных селищ будет настолько велико, что нарисует такую же картину относительно высокой плотности населения, какую рисуют городища.
Трансформация городищ в города феодального типа в основном завершается в начале X в. Характеризуя древние города Северской земли, мы частично обрисовали Чернигов и Переяславль. Это были уже города в собственном смысле этого слова, имевшие внутри себя цитадель с укрепленным княжеским замком, двором, с домами, очевидно, окружающей князя знати, а с конца X и начала XI в. с новыми феодалами — церквами и монастырями. У стен «детинца» располагался торг, город-поселение. Позже и он обносился стеной и снова обрастал незащищенным поселением — «околоградьем». Вокруг города располагались княжеские, боярские и монастырские села, представленные ныне в виде столь редко обнаруживаемых селищ, упоминания о которых мы находим в письменных источниках. В некоторых из них были княжеские и, по-видимому, боярские дворы, представлявшие собой феодальный замок среди окрестных незащищенных сел смердов и прочего зависимого населения. К городу сходились пути — сухопутные и речные. Дороги получали свое название часто от городов, к которым они шли. Этим же именем назывались и ворота, как, например, в Новгород-Северске «Черниговские» и «Курские».
Город становится типичным феодальным торговым и ремесленным центром, в котором сосредоточивается различное, довольно пестрое, социально дифференцированное население: мелкий ремесленный и прочий «черный» люд, купцы, ведущие как внешнюю, так и достаточно к этому времени выросшую внутреннюю торговлю, и феодализирующаяся верхушка (князь, дружинники, земские бояре). Хотя в летописных источниках и не встречается упоминаний о сидевших по городам Северской земли «старцах градских», но, несомненно, эта категория населения существовала в Северской земле так же, как в Киевской. Происхождение «старцев градских» надо искать в родовом строе. Эта категория населения в процессе феодализации X и начала XI в. исчезала; конечно, она не погибла физически, а трансформировалась из городской родовой аристократии местных знатных и богатых семей в феодалов. Городская «земская» знать либо сливалась с феодалами, что было чаще всего, или же погибала в борьбе с ними. Могучая сила северских городов, столь ярко выраженная во взаимоотношениях веча, городов, «земли» с князьями в XII в., как то мы увидим ниже, в значительной мере обусловлена развитием и складыванием в мощную классовую группировку «земского», не дружинного, боярства, генетически связанного с родовой аристократией города — «старцами градскими». На города, как ремесленные центры, указывают упомянутые выше свидетельства о «Кузнечных воротах» в Переяславле, кожевнике Яне Усмошвеце, кузнецах в Курске. Строительное и каменнообрабатывающее ремесло представлено в виде древних каменных кладок в Чернигове.[403]
Старые центры времен родоплеменного быта уступают свое место новым, из которых вырастают феодальные города. Так же, как в свое время Гнездово уступило свое место Смоленску, так и Чернигов вырос рядом с отжившим свой век Седневым. Остатки поселения на месте нынешнего села Седнева, расположенного на берегу реки Снови в 20 км от Чернигова, обнаруживаются в виде громадной группы курганов. Д. Я. Самоквасов насчитал до 40 больших и 150 малых курганов, но в XVIII в., во времена Шафонского, оставившего описание Черниговского наместничества, их было по крайней мере в два раза больше. Погребения встречаются трех типов: курганы с кострищами, по типу и инвентарю напоминающие большие черниговские, но гораздо грубее, примитивнее, беднее, курганы с сосудами и курганы с костяками.[404] Срубные погребения, курганы бронзового века и бронзовые орудия, найденные в Седневе, свидетельствуют о его древности.[405] Расцвет Седнева приходится на VII–VIII вв., тогда как черниговские могилы датируются IX в., а большие курганы X в. В IX–X вв. центр переносится из Седнева в Чернигов, который становится подлинно феодальным городом. Этому не мало способствовало то, что Чернигов лежал на водной артерии Десны, тогда как Седнев оказался отдаленным от водного торгового пути, игравшего немаловажное значение в процессе развития и консолидации отдельных феодальных центров. Возможно, что процесс переноса центра из Седнева в Чернигов не обошелся без борьбы, не был просто механическим перемещением главного поселения Придесенья, а сопровождался вооруженным разгромом господствующей в Седневе родо-племенной знати феодализирующейся княжеской дружиной Чернигова. На это, быть может, указывает обилие убитых в курганах Седнева.
Позднее, на месте Седнева возникает древний Сновск с крепкой феодальной организацией — Сновской тысячью. С. В. Юшков совершенно правильно отмечает, что в период родоплеменного строя существовала военная организация, которую он именует «тысячной».
Племенная дружина делилась на тысячи, сотни, десятки во главе с тысяцкими, сотскими, десятскими. «При завоевании племен киевские князья были вынуждены ставить в племенных или в других крупных центрах свои гарнизоны. В племенных и особенно важных центрах они ставили большой гарнизон — тысячу, которая распадалась на сотни; тысяцкий был начальником гарнизона, а сотские — командирами отдельных частей».[406]
Таким образом, племенной центр — Седнев — превратился, после разгрома его княжой дружиной, в Сновскую тысячу, а центр Придесенья переместился в стоявший на более удобных речных торговых и военно-стратегических путях феодально-княжеский Чернигов.[407]
Итак, еще одним звеном в общей цепи развития феодальных отношений является возникновение феодальных городов — ремесленных и торговых центров и феодальных резиденций.
Вместе с процессом парцеллирования хозяйства, с развитием имущественной дифференциации, с выделением ремесла происходит быстрое развитие внутренней и внешней торговли, обмена, в свою очередь ускоряющих дальнейшее укрепление частной собственности. Города являются местом средоточия торговли. В числе городов, упоминаемых в первом торговом и дипломатическом договоре Руси с греками, заключенном, по летописи, в 907 г. Олегом, на которые греки дают уклады, встречаются Чернигов, Переяславль, Любеч.[408] При этом первый, судя по контексту, является вторым после Киева по значению городом в древней Руси, во всяком случае южной части среднего Приднепровья, «внутренней» Руси (Константин Багрянородный). Немаловажное значение имели Переяславль и Любеч, в противном случае, они не были бы упомянуты в договоре. О Чернигове, как большом городе и крупном торговом центре, говорит и Константин Багрянородный. Одновременно с Черниговым, он говорит и о Любече.[409] Системой Днепра все эти города были втянуты в орбиту великого водного пути «из варяг в греки». По договору Игоря с греками 945 г. черниговские и переяславльские купцы получают от греков содержание.[410]
