KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Рахамим Эмануилов - Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Рахамим Эмануилов - Террор во имя веры: религия и политическое насилие

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Рахамим Эмануилов, "Террор во имя веры: религия и политическое насилие" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

ХАМАС включен в список террористических организаций в Канаде, Европейском Союзе, Израиле, Японии, США. Организация запрещена в Иордании, Австралии и Великобритании. При этом ряд государств в том или ином виде поддерживал дипломатические контакты с ХАМАС. В то время как большинство западных стран выразили недовольство победой на выборах в Палестинское законодательное собрание движения ХАМАС, Россия объявила о готовности налаживать контакт с ХАМАС, мотивируя это тем, что движение пришло к власти путем демократических выборов, а также желанием Москвы работать со всеми структурами, задействованными в налаживании мирной жизни в регионе. США, причисляющие ХАМАС к разряду террористических организаций, на инициативы России отреагировали довольно прохладно, выразив, однако, надежду, что Москва даст ясный сигнал ХАМАС о необходимости признания Израиля и прекращения насилия. Наибольшую поддержку на Западе политика России в отношении ХАМАС получила от Франции. Французский премьер-министр Доминик де Вильпен высказал надежду, что контакты ХАМАС с российскими властями «приведут к эволюции позиции ХАМАС и к прогрессу в Ближневосточном регионе». Кстати, примерно в таком же духе отреагировал на готовность России к диалогу и интернет-сайт ХАМАС: «На международной арене шаг России по своему значению сопоставим с тем, как Запад распахнул двери перед Организацией освобождения Палестины, считавшейся в то время “террористической”»[205].

Визит делегации ХАМАС в Москву в 2006 г. таких надежд не оправдал. Однако было бы неверным считать инициативы России по контактам с силой, победившей на парламентских выборах в Палестинской автономии, провальными. Надо иметь в виду, что никто и не ожидал непосредственного эффекта от московских переговоров.

Вне зависимости от итогов переговоров подобная позиция была призвана упрочить роль России как участника ближневосточного урегулирования. Было продемонстрировано стремление не «загонять в угол» движение ХАМАС, и без того попавшего в международную изоляцию (что только усиливает степень его радикализма), а попытаться превратить его в участника мирного процесса и способствовать «последовательной трансформации ХАМАС в политическую партию, ориентирующуюся на развитие демократических гражданских институтов, обеспечение законности и правопорядка на палестинских территориях».

К тому же было подтверждено уникальное положение России как коспонсора ближневосточного урегулирования с учетом имеющихся связей практически со всеми участниками конфликта (с Израилем, с одной стороны, и Сирией, Ираном или, в данном случае, ХАМАС – с другой). Не имея рычагов давления на ХАМАС, Россия в то же время получила возможность выступать в роли посредника между этим палестинским движением и другими заинтересованными силами. В какой-то мере «конкуренцию» России в данной роли могла бы составить Турция, чей премьер-министр Тайип Реджеп Эрдоган не исключал после победы ХАМАС на выборах в Палестинской автономии, что Турция может выступить в роли посредника между Израилем и ХАМАС. Однако Россия все-таки выглядит более равноудаленным посредником, нежели Турция с правящей исламистской партией.

От контактов с ХАМАС ожидалось и улучшение имиджа России в исламском мире. И, надо сказать, отчасти эти ожидания оправдались. Можно согласиться с мнением, что «…фактические предложения со стороны Путина стать посредником в диалоге ХАМАС (Палестина) или “Хезболлы” (Ливан) с мировым сообществом, которое именует себя “антитеррористической коалицией”, – сделать Россию удобным геополитическим союзником исламских государств, традиционно не опирающихся на поддержку США. (…) Есть большая доля вероятности, что симпатии исламского мира реально не принесут практической пользы, однако то, что такая “дружба” усиливает позиции России, – несомненно»[206]. Что касается практической пользы от контактов Москвы с ХАМАС, то можно смело утверждать, что они сыграли позитивную роль, например, в деле эвакуации из сектора Газа во время внутрипалестинского вооруженного конфликта лета 2007 г. находившихся там граждан РФ и некоторых стран СНГ.

Полный разрыв между ХАМАС и сторонниками Махмуда Аббаса сыграл на руку главе Палестинской национальной администрации, ибо позволил выйти из международной изоляции, в которую попали палестинские власти после прихода в правительство представителей ХАМАС. Аббасу удалось заручиться моральной и материальной поддержкой извне, в том числе со стороны Израиля, изъявившего готовность к диалогу с администрацией, не отягощенной более присутствием ХАМАС. Однако в этом кроется серьезная опасность и для «профатховской» палестинской администрации, которая приобретает с точки зрения арабской и исламской «улицы» капитулянтские и коллаборационистские черты – особенно по контрасту с принципиальной «патриотичной» позицией ХАМАС.

На волне успеха ХАМАС на парламентских выборах 2006 г. рядом наблюдателей прогнозировалось смягчение радикальных установок движения и постепенный его переход из разряда маргинальной организации в политический мейнстрим (на это были направлены и дипломатические усилия России, пытавшейся удержать ХАМАС в рамках ближневосточного диалога). Вдохновляющим здесь стал пример ООП, также не признававшей в свое время права Израиля на существование и не чуравшейся террористической деятельности, но сумевшей эволюционировать до участника мирного процесса.

В случае ХАМАС этого пока не произошло. И, по мнению ряда политиков и наблюдателей, этого не может произойти по определению – во всяком случае, в обозримой перспективе. Более того, неуступчивая позиция в отношении ХАМАС (которая оправдывается, в свою очередь, неуступчивостью ХАМАС) со стороны Запада и Израиля лишь способствует радикализации и маргинализации движения, а также укреплению в определенных сегментах исламского и арабского мира репутации ХАМАС как принципиального противника «сионистского образования».

Лето 2007 года ознаменовалось не только обострением внутрипалестинских противоречий, граничащих с гражданской войной, но и фактическим расколом Палестинской автономии на сектор Газа, контролируемый движением ХАМАС, и Западный берег реки Иордан, оставшийся под контролем движения «Фатх». Давнее соперничество основных палестинских группировок получило свое территориальное выражение, обозначив не просто отделение части территории Палестинской автономии и существование де-факто двух правительств, претендующих на право возглавлять палестинцев, но и практическую попытку создания в секторе Газа исламистского «мини-государства», получившего в СМИ название «Хама-стан»[207]. (Хотя глава хамасовского правительства Исмаил Хания декларировал, что движение ХАМАС не намерено создавать собственное государство в секторе Газа: «Мы не будем создавать государство, отделенное от остальных палестинских территорий. Мы не приемлем создания палестинского государства, в которое не будет входить сектор Газа, но и не создадим государства, в состав которого не войдет Западный берег реки Иордан»[208].)

По какому бы сценарию ни развивались события – сохранится ли status quo с территориальным разделением Палестинской автономии на хамасовскую Газу и фатховский Западный берег, или «Хамастан» будет ликвидирован насильственным либо переговорным путем, или (что весьма маловероятно) под контроль ХАМАС перейдет и Западный берег, – последствия палестинской «гражданской войны» 2007 г. еще долго будут сказываться на ситуации во всем регионе.

Глава 4. Исламская революция: экспортный вариант

Одним из событий последней четверти ХХ века, которому удалось превратить исламский фундаментализм в мощную политическую силу на всем пространстве от Марокко до Малайзии, стала исламская революция в Иране. «В особенности после продолжавшегося 444 дня захвата американского посольства в Тегеране сторонниками нового режима, в сочетании с провалившейся операцией администрации Картера по освобождению заложников, первая успешная исламская революция современности стала вдохновляющим примером для радикалов и вселила страх среди суннитских правителей по всему мусульманскому миру. Неожиданно группа верующих сумела установить контроль над своей страной, свергнуть светское правительство и создать исламское государство с клерикалами в качестве вождей. Хотя новый иранский режим был шиитским, он показал суннитским джихадистам, что политическое руководство, основанное на религии, может завоевать власть»[209].

В январе 1978 г. в Иране начались первые крупные антишахские демонстрации. Забастовки и манифестации фактически парализовали страну во второй половине 1978 г. В середине января 1979 г. шах Мохаммед Реза Пахлави покинул страну, а две недели спустя в Тегеран под восторженные приветствия миллионов иранцев триумфально вернулся из эмиграции аятолла Рухолла Хомейни. После того как сторонники революции нанесли поражение силам, сохранявшим лояльность шаху, был проведен национальный референдум, провозгласивший 1 апреля 1979 г. Иран Исламской Республикой. «Это необычное правительство, – охарактеризовал первое переходное правительство Ирана после свержения монархии аятолла Хомейни. – Это правительство, основанное на шариате. Противостоять этому правительству означает противостоять исламскому шариату… Мятеж против правительства Бога есть мятеж против Бога. Мятеж против Бога есть богохульство»[210]. В декабре 1979 г. в стране была принята теократическая конституция, согласно которой Хомейни стал верховным лидером страны.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*