Юрий Петухов - Дорогами тысячелетий
Вполне возможно и позднее переосмысление на общеславянский лад. И тогда возникает новый смысл: «топкая, болотистая река». (Смолицкая Г. П., Гор — баневский М. В. Топонимия Москвы. М., «Наука», 1982, с. 176.)
Итак, город ванов-вятичей располагался при слиянии двух рек. Ясно, что их нужно было различать в разговорах и сообщениях, не прибегая к карте. И потому одну из них логично было назвать Большой рекой (водой), другую — Малой. Именно эти два слова древних ванов полностью исключали бы недоразумения и случайности. И еще: вряд ли место для города было бы выбрано так, что оно заслуживало названия «болота», «низины», «гнилого места» и тому подобных наименований, которые почему-то упорно «шьют» ему современные историки и лингвисты. Нет, даже более поздняя Москва, поставленная на семи прекрасных зеленых холмах, была образцом в этом отношении. Что уж говорить о месте слияния Яузы и Москвы и ближайшей окрестности! Это же примерно соответствует территории Кремля на самом прекрасном из городских холмов, и зеленому склону этого холма!
Эти наблюдения дают попутно возможность лучше почувствовать язык ванов, в общем, близкий к русскому. Фраза «Сардур говорит» звучит по-ванеки так: «Сардурише алие (аля)» (Мещанинов И. И., с. 127). В скобках дан мой вариант глагола. Прежде всего, мы, с легкостью слышим то же окончание «ше» после имени бога, звучащее, быть может, чуть более глухо, чем в русском «боже» и «княже». Интересен и глагол. Ведь в псковском говоре ему однозначно соответствует слово «лалы», приобретшее спустя две тысячи лет после падения Урарту иронический шутливый оттенок: «болтовня». Лала, лаларь — это болтун, говорун в Псковской и Тверской губерниях, где также расселились ваны-венеды — вантит-вятичи. Глагол «балакать» также хорошо известен (ем. словарь В. Даля, 1, с, 41; II, с. 235).
Итак, «алие» — это вполне понятное нам слово из Толкового словаря живого великорусского языка. Вполне ясно, на каком языке «говорит Сардур». Почему я счел необходимым дать вариант глагола «аля»? Во-первых, местоимение «я» записывалось по-вански так: «ие» (позволю себе иногда опускать латинскую транскрипцию). Но это потому, что звук «я» нельзя было записать с помощью ассирийской клинописи! Нельзя подобрать клинья так, чтобы получилось ванское «я». И потому ваны использовали запись «ие».
Могу добавить, что мне приходилось бывать на северной родине ванов-вятичей в Тульской области. Я неоднократно отмечал в Эеневском районе, в селах, казавшееся мне странным окончание глаголов третьего лица… Вместо «он играет» говорили «он играя», вместо «он поет» — «он пое». И вот, после моих давних поездок, сдед которых можно обнаружить как воспоминания детства в романе «Чаша бурь», я с изумлением нашел отгадку: окончания глаголов в деревенских говоpax Тульской области произносятся точно так же, как они произносились у ванов, затем у вантит-вятичей на новой родине!
Вернемся к словарю ванов.
Конечно, в статье трудно отразить все многообразие аргументов и совпадений. Ограничусь кратким словарем И. И. Мещанинова, точнее, его отдельными страницами.
Глагол «ашул» переведен как «побарывать» (с. 232). На шипящий звук «ш», передаваемый ассирийской клинописью, на севере, у ванов, вполне мог читаться как «с». Подобно тому, как немецкое «Шнее» (снег) соответствует русскому слову. Еще пример: немецкое «сИан-динавиш» (скандинавский) в шведском звучит так: «Скандинавией». Итак, «ашул», — это скорее всего «асул». Русский глагол «осилить» и существительное «сила» очень близки. Вовсе не нужно ссылаться на «борьбу» и «побарывать» (совсем другой глагол, да еще с приставкой!)
Атсу. Это чтение идеограммы (то есть знака, выражающего понятие (с. 232). Латинская транскрипция принадлежит Сэйсу (1882 г.). Перевод: месяц. Хорошо известен устойчивый эпитет в выражении «месяц ясный». Ясный — это «атсу», или, точнее, «ясу». Слово «месяц» — это перевод «атсу» на русский. Таким образом сразу два слова — русское и ванское — слились в устойчивом сочетании.
Урудани. Перевод: потомство, дети (с. 234). Мягкого знака тогда не было. Вероятно чтение: уродань. (Переход «у» — «о» явление типичное.) Русские слова «род», «уродился», «родные» и др. того же корня.
Бадуси. Перевод: разрушенный, ветхий (с. 235). Звонкий согласный в начале слова, вероятнее всего, приглушен на северный манер. Падуей — это падший. Русские слова «падать», «паду», «падающий» того же корня.
Ушт. Перевод: направившись (с. 235). И этот перевод сделан не с ванского языка, а с английского, на который сначала были переведены ванские слова зарубежными исследователями, а наши последователи затем делали «обратный перевод» (рюкюберзетзунг, употребляя немецкое выражение) с английского на русско-ванский. Ибо «ушт» — это «ушед» — хорошо известное русское слово.
Бура, пура (с. 235). Здесь впервые востоковед чувствует, что звонкие ассирийцев переходят в приглушенные или глухие звуки ванов. Перевод: много. Другой перевод с предшествующей идеограммой «племя»: «многочисленное племя». Вполне отвечает смыслу русское слово «сбор». Тот же корень, то же звучание.
Ди. Окончание, означающее движение куда-то (с. 236). Изменен лишь порядок. У ванов: Этиуни-ди означает «в страну Этиуни». У русов и их потомков то же самое выражается так: до страны Этиуни (переход «ди» — «до»).
Зади. Перевод; строитель (с. 236). Снова востоковед переводит не с восточного, а с английского. Хорошо известно русское слово «зодчий», образованное аналогично «кравчий», «ловчий». Оно происходит от «зьдъ» — «каменная стена».
Кар. Перевод: покорять (с. 236). Та же, знакомая нам история с английским и ванским. Точный перевод с ванского: карать. Русское «кара» совпадает полностью с ванским словом.
Лид. Перевод: покрывать (с. 236). Это неточно. В Лаврентьевской летописи «луда» — верхняя одежда, что совпадает по смыслу с ванским словом.
Луту. Перевод этого слова дается с дополнительной идеограммой: женщина (с. 237). А без идеограммы? Востоковедам этого слова ни за что не узнать. Между тем это русское «люди», чуть приглушенное. Ну а идеограмма уточняет, что это именно женщина.
Матхи, Перевод: женщина, женщины (с. 237). Опять женщина, но чем она отличается от предыдущей женщины, востоковедам отгадать трудно, ибо им неизвестно русское слово «мать», «мати». Раньше оно, как видим, звучало нежно, с придыханием перед окончанием.
Мешини. Перевод: второй, другой (с. 237). Звучало с кратким «и» на конце. Мешинь. Межинь. Хорошо известно русское «межень» — середина, половина, другая половина.
Нулу. Перевод: ничто (с. 238). М. Фасмер в своем этимологическом словаре, естественно, возводит русское «нуль» к немецкому слову. Истина в том, что ва-нам-вендам «ничто» — «нуль» было известно еще во времена великой Ассирии.
Пулуси. Перевод: стела (с. 238). Если русское слово «полоса» перевести на английский, несколько переосмыслить его, то, вероятно, можно получить «стелу». Пулуси, пулусь — это полоса! Конечно, слово могло быть потом переосмыслено в указанном духе.
Си. Перевод: сидеть (с. 239), В этом русском слове (ср. «сидя», «сев» и др. формы) изменилось оформление, корень тот же.
Суини. Перевод: небесный (с. 239). Перевод точен. Русское слово «синий» и, стало быть, выражение «небесно-синий» произошли от этого ванского прилагательного, которое несколько неуклюже записано с помощью ассирийской клинописи («ю» не было! Звучало же: сю-ни). Отметим аналогию с «ясным месяцем» — устойчивое сочетание содержит в себе перевод с ванского на русский (но и само ванское слово вошло в русский словарь).
Суишини. Перевод: величайший (с. 239). Это эпитет бога Халда. По звучанию близко русскому слову «всевышний», особенно если учесть, что «у» переходит в «в». «Всевышний» — искусственное образование, подгонка под древние созвучия.
Брила. Перевод: царь (с. 156). Это тот самый славянский Ярило, который отождествлялся с царем богор Аладо (Халди) еще А. С. Фаминцыным и отождествлялся, как видим, правильно!
Шери. Перевод: ряд, строка (с. 241). Перевод снова в стороне от истины. Хорошо известны русские слова «шеренга», «ширинга», «ширь». Правда, В. Даль в словаре делает попытку указать итальянский прообраз слова (IV, с. 629), хотя и со знаком вопроса. Но зато там же он указывает на возможность заимствования из польского. Это ближе к истине, с той только разницей, что в польский и в русский слово могло попасть из языка венедов.
Многие слова из языка ванов-урартийцев сохранились в диалектах и местных говорах живого русского языка. Возьмем, к примеру, указательное местоимение «этот». Оно употребляется довольно часто, а раньше звучало так: ини (ini, с. 233). В словаре Даля найдем употребление одной из форм этого слова: оно (II, с. 674). Его значение: «об этом», «то самое». Другая форма: онсий. Значение: он самый, этот. Нам остались на память и другие формы с этим древним урартским корнем.
Удуль, удули (uduli, с. 234) — вино. Заглянем в словарь Даля (I, с. 503): «Кто много пьет, особенно воду, квас, надувается питьем». Пример Даля неуклюж. В народе чаще говорят: дуть вино, воду, квас. И Это выражение особенно часто распространено именно у вятичей, в их землях. Только язык ванов-урартов дает возможность понять, почему глагол «дуть», относящийся к ветру, оказался связанным (через «удуль»!) с питьем кваса, воды и вина.
