Александр Витковский - Военные тайны Лубянки
Литва, конец тридцатых годов. Правящая партия «Таутининкай саюнга» — Союз националистов, на словах отмежевываясь от гитлеровского нацизма, на деле развивает связи с фашистской Италией и Германией. Президент Литвы Антанас Сметона выступает за некую «среднюю» линию между фашизмом и парламентаризмом. Правое крыло партии во главе с Вольдемарасом пропагандирует национал-социализм.
Пронемецкая партийная ориентации имеет давнюю историю. Еще во время германской оккупации Литвы лидер таутининков А. Сметона с октября 1917 года возглавил буржуазно-националистический орган власти — Литовский совет («Летувос тариба»), который принял «Декларацию присоединения Литвы к Германии». В ней отмечалось: «Тариба Литвы» просит у Германской империи помощи и защиты… Тариба высказывается за вечную, прочную связь с Германской империей; эта связь должна осуществляться на основе военной конвенции, общих путей сообщения и на основе общей таможенной и валютной системы».
Ненависть «маленького, но гордого» литовского народа к российской метрополии вполне объяснима. Но насколько правомерно желание правящей элиты вот так, без тени смущения и стыда лечь под завоевателя?
После установления в декабре 1918 года Советской власти на большей части Литвы Сметона, Вольдемарас и другие члены «Тарибы» бежали в Германию, Англию, Францию, США. Позднее, третьего июля 1919 года «Тариба» приняла решение о создании в Литве монархии во главе с королем и пригласила на престол немецкого принца Вильгельма фон Ураха, который должен был стать королем Миндаугасом II. Однако четыре месяца спустя Германия капитулировала, и мечта о литовском царстве с германским монархом почила в бозе.
Тем не менее с осени 1919 года Литва становится самостоятельным государством. 17 декабря 1926 года в результате государственного переворота таутининки пришли к власти, и в стране устанавливается авторитарный режим во главе с Антанасом Сметоной. Уже 12 апреля 1927 года он объявил себя «вождем нации», окончательно распустил парламент и вплоть до 1 ноября 1938 года в стране действовало военное положение. Партия таутининков руководила деятельностью ряда буржуазно-националистических организаций. В лице военизированного «Союза стрелков» («Шаулю саюнга») правительство Сметоны обладало не только политической, но и вооруженной поддержкой. Шаулисы имели военную форму единого образца, пользовались правом ношения оружия. Под стать ей была и профашистская организация «Железный волк».
В апреле 1938 года Советское полпредство в Литве докладывает в Москву, что «литовское правительство ведет решительную линию на полную фашизацию своих сторонников, молодежь усваивает фашистские принципы и доктрины».
Опасения советских дипломатов не были беспочвенны. В июне 1938 года в Клайпеде (Мемеле), отторгнутом от Германии и переданном Литве по условиям Версальского мирного договора, начались волнения немецкого населения. Тут же литовский министр иностранных дел Стасис Лозорайтис был вызван в Берлин, где имел беседу с Риббентропом. «Прекратить всякое притеснение лиц немецкой национальности» в Клайпедском крае и не препятствовать «развитию идей национал-социализма», — таков жесткий диктат, который тут же был выполнен литовским правительством. Более того, по литовскому радио зазвучали речи Гитлера, а в продаже появились его сочинения и книги Розенберга. Вскоре — 22 марта 1939 года Германия потребовала от правительства Литвы вернуть в течение 48 часов порт Клайпеду и Клайпедскую область. И это тоже было исполнено.
Как известно, аппетит приходит во время еды, и 11 апреля того же года фюрер утвердил «Директиву о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939–1940 гг.». В ней предусматривалось, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву. В приложении к этому документу отмечалось: «Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».
Из речи рейхсляйтера Розенберга о политических целях Германии в предстоящей войне против Советского Союза и планах его расчленения.
«…Задачи нашей политики…выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы, освободив тем самым Германскую империю на будущие века от восточной угрозы… Наша граница продвинется далеко на Восток… Мы планируем провести в Западной Прибалтике серьезную германизацию и освежение крови. Здесь будет создана полоса местного населения, чьи жизненные интересы связаны с Германией… Но мы не предаемся иллюзиям. Это примитивная страна, и наши солдаты встретят там совсем другие условия, чем те, к которым они привыкли в Европе… Все люди, которые идут в эту страну, должны учесть, что они приняли на себя годы тяжелейшей колонизаторской работы. Нашим законодательством предусмотрено, что год работы на Востоке приравнивается к четырем или пяти годам в империи».
Но вместо того, чтобы готовиться к отражению возможной внешней угрозы, правительство ведет борьбу с внутренним врагом. За период с 1919 по 1940 год к административной ответственности за революционную работу привлечено около 6800 человек. Еще более трех тысяч подверглись судебному преследованию за коммунистическую, а позднее — и антифашистскую деятельность. Парадокс в том, что травле по этим «политическим статьям» подвергалось преимущественно коренное население, а не выходцы из других стран, в том числе и Советской России, по разным причинам оказавшиеся в Литве и осевшие на постоянное жительство. Так из десяти тысяч репрессированных литовцы составляли порядка 70 процентов.
Весьма показателен и другой факт. Именно на годы сметоновского режима пришелся пик массовой эмиграции титульного населения Литвы в Европу и Латинскую Америку. А ведь от хорошей жизни люди, как известно, не бегут.
С середины 1939 года начинается прямая координация действий спецслужб Литвы и Германии. Немецкой разведкой привлекаются к секретному сотрудничеству военнослужащие, государственные чиновники, функционеры буржуазных партий и националистических организаций. Еще не утихли бои в Польше, а Германия уже создает в Литве «пятую колонну».
20 сентября 1939 года в Берлине подготовлен проект «Основных принципов договора об обороне между Германией и Литвой». Уникальна в своем цинизме уже первая статья этого документа: «Без ущерба для своей независимости как государства Литва отдает себя под опеку Германского рейха». Иными словами, страна превращалась в германский протекторат.
Через пять дней Гитлер подписал директиву № 4, согласно которой следовало «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву, даже в случае ее вооруженного сопротивления».
Перспектива продвижения фашизма на восток никак не устраивала советское руководство. Определенные шаги на дипломатическом уровне предпринимались и ранее. И вот 25 сентября 1939 года на советско-германских переговорах об урегулировании польской проблемы СССР настоял на включении Литвы в сферу своих интересов. Это положение было закреплено в дополнительном секретном протоколе к германо-советскому договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года. Наверное, это цинично — решать судьбу государства за его спиной. Но такова политическая реальность тех лет. Именно таким образом (в отличие от Чехословакии) Литву почти на два года удалось сберечь от фашистов.
Добившись признания Прибалтики сферой своего влияния, СССР уже 10 октября заключает с Литвой договор о взаимопомощи. При этом Литве были переданы только что освобожденные от поляков Вильно и Виленская область. Взамен СССР получил право размещать войска, военные и военно-морские базы. Впрочем, войск в июле 1940 года в Литву было введено немного — порядка 60 тысяч человек на все три прибалтийских государства. При этом Красная Армия имела строжайшее предписание ни в коем случае не вмешиваться в политическую жизнь страны или оказывать какое-либо давление на органы местной власти.
Зато на политическом уровне действия предпринимались более чем активные. 14 июня 1940 года СССР предъявил Литве ультиматум, обвинив ее в нарушении договора о взаимопомощи. Тут же возник вопрос о смене правительства. Через два дня такие же ультиматумы были предъявлены Латвии и Эстонии.
Требования Москвы были выполнены. Созданные в Литве, Латвии и Эстонии новые правительства состояли из дружественно настроенных к СССР политических деятелей. Вышедшие из подполья коммунистические партии заняли ведущее положение в общественной жизни. На стихийно возникающих массовых митингах выдвигались требования не только соблюдать договоры о взаимопомощи с СССР, но и провозгласить в прибалтийских республиках советскую власть с последующим вхождением в состав СССР. 14–15 июля в Эстонии, Латвии и Литве состоялись выборы в новые верховные органы власти. Менее чем через неделю, 21 июля 1940 года, вновь избранные парламенты обратились в Москву с просьбами о принятии прибалтийских республик в Советский Союз. Обращения были удовлетворены 7-й сессией Верховного Совета СССР, и 3 августа — Литва, 5 августа — Латвия, и 6 августа — Эстония стали советскими республиками.
