Владимир Щербаков - Асгард — город богов
— Интересно. Но поверить не могу. Не могу представить другое пространство.
— А я смог. Корабли-призраки, битвы в небе, фигуры людей, иногда едва очерченные, тоже в небе и даже рядом с наблюдателем, массовые видения, которые называют галлюцинациями или психозом — так удобнее объяснять. Но сопряжённый мир рядом. Не мне принадлежит идея параллельного пространства. Это говорили до меня. Фантасты, безумцы, простолюдины, мечтатели, многие… Я лишь дал точное название: сопряжённое пространство, оно одно у нас, в него легче переходить, чем в другие десять пространств. Переход в третье или, скажем, восьмое пространство недостижим сейчас даже для неопознанных объектов. Так мне кажется. Это другой уровень, уровень богов, они же ещё не боги. Ну, и я верю ещё в десять пространств, в этом я никого не повторяю. Ясно я выразился?..
— Да, вполне. Но по сравнению с нами они все же боги, если они существуют.
— Они существуют. По сравнению с нами… пожалуй. Если быть честным, меня сейчас переход в сопряжённое пространство интересует больше, чем сам Асгард. Но я не могу рассказать вам об этом переходе, хотя я близок к решению… это нужно показать!
— Как же быть с физиками? Неужели вы надеетесь, что они вас поддержат? Их-то Асгардом не заинтересуешь. Им надо показать именно переход в сопряжённое пространство. Иначе ни гугу! Понимаете?
— Понимаю, Вера, понимаю… Вот именно ни гугу. Однажды я имел честь говорить с настоящим крупным физиком. Как только идём по его текстам, статьям, выводам, он молодцом, как переходим на тему о пространствах — он на глазах вянет, точно гладиолус без полива.
— Что-нибудь доказать удалось?
— Доказать? Вы так спрашиваете, что я ловлю себя на тоске по прошлому. Тогда, в прошлом, я должен был что-то доказать ему, ну хоть самую малость. А вот появись он сейчас — я бы завял быстрее его. Потому что невозможно. Я этому физику самым деликатным образом, чтобы он не почуял подвоха, задал вопрос, который якобы мучил меня с детства. Можно ли с помощью увеличительного стекла рассматривать отражённый в зеркале кончик собственного носа? Не улыбайтесь, Вера, вопрос был для него роковым испытанием. Как я это понимаю, конечно. Представьте себе, он не смог на него ответить! Тёр и надувал щеки старый квантовый волк, а понять ситуацию с зеркалом не смог. Стал таким серьёзным, бледным, сказал что-то о длине носа, но я тут же дал возможность ему решить другую задачу: все то же, увеличительное стекло, зеркало, но вместо носа нужно рассмотреть получше родинку на собственной щеке. Опять молчок. Мы сухо распрощались.
— Можно рассмотреть родинку, а?
— Можно. Дело ведь не в этом, а в том, что видный физик даже не смог в уме построить схему этого несложного опыта. Плавал, как студент. Это не злорадство, Верочка, ни-ни! Я это спрашивал после его вопросов о квантовых джунглях и тоннельных переходах. Но на его вопросы мне удалось ответить. Кстати, о родинках… В Индии никто не делает секрета из таких происшествий. Совсем недавно пятилетний Торан, деревенский мальчуган, заявил своим родителям: «Я — Суреш Варма, владелец магазина радиотоваров в Агре. Мою жену зовут Ума, у нас двое детей!
Однажды я возвращался из магазина на автомобиле, — продолжал Торан. — Подъехав к дому, я дал гудок, чтобы Ума открыла ворота. Вдруг появились двое с пистолетами. Они бежали к моей машине. Раздались выстрелы, одна из пуль попала мне в голову…»
Родители съездили в Агру. От их деревни до Агры тринадцать километров. Там выяснилось, что Суреш Варма действительно погиб пять лет назад. Его убили точно так, как рассказал мальчик, и его вдову действительно зовут Ума. На её руках осталось двое детей. Понятен интерес Умы к Торану. Вместе с родителями погибшего Суреша Вармы она посетила деревню. Торан узнал гостей. Спросил, где его «фиат». Был огорчён тем, что автомобиль продан. В Делийском университете нашли рубец на правом виске Торана. Именно в это место угодила пуля, когда грабители стреляли в Суреша Варму. Это стало ясно после ознакомления с результатами вскрытия тела покойного. Выяснилось почти экзотическое обстоятельство: пуля прошла в мозг, рикошетировала от черепной коробки и снова вышла наружу над правым ухом. Именно здесь, над правым ухом, у Торана была родинка. Итак, родимые пятна — не случайность. Мне пришло в голову, что если это так, то опасно их трогать, сводить и вообще обращаться с ними легкомысленно. Не все они, правда, обязаны своим происхождением таким вот случаям.
— Вы знаете, как люди строили высокую башню и творец рассыпал и смешал языки?
— Наслышан.
— Ну а мне кажется, что это истина рассыпана, как Вавилонская башня. Остались её осколки, кусочки, крошки, рассеянные по разным местам. В каждом учении — частица её, одна крошка или осколок.
— Потому-то любое учение не объясняет и даже не пытается объяснить большую часть известных фактов. Просто отрицает. Одно учение или теория вычёркивает девять десятых того, о чем писали и говорили люди разных эпох и стран, другая система оставляет другие десять процентов, третья — всего пять. Остальное объявляется случайностью. Но пользуются и традиционной формулой: кто думает иначе, тот умалишённый. О бессмертии души говорили всегда. Рослые длинноголовые кроманьонцы Европы, первые разумные люди планеты, превосходившие современного человека ростом и объёмом мозга, создавшие письменность, искусство, музыку и музыкальные инструменты, погребали своих умерших предков так, что нет сомнений: они знали о вечности души. Фракийцы, от которых греки переняли множество мифов, верили в то, что казалось простым фактом кроманьонцам. Основу некоторых римских легионов составляли как раз фракийцы
— против них было трудно воевать из-за особенностей их веры. Арии Средней Азии примыкали к ним по своим убеждениям. Но вера эта ослаблялась. С ней произошла та же история: она рассыпалась в конце концов. Остались крохи, осколки, на которых танцуют победный танец иные динозавры-академики, каждый день оповещая мир о том, что сырая вода вредна, человек смертен, а дважды два — четыре. На самом же деле человек бессмертен, но ему самому не дано это заметить. Бывают счастливцы. Американец Кейс вспомнил как-то при свидетелях эпизод из прошлой жизни своей души: во время войны с индейцами он сидел на берегу реки с каким-то молодым солдатом, они были голодны, и солдат поделился с ним едой. И вот в парикмахерской города Вирджиния-Бич незнакомый пятилетний мальчик забрался на колени к Кейсу, когда тот был в парикмахерской. Отец мальчика удивился, «Оставь чужого дядю в покое!» Мальчик возразил: «Но я хорошо знаю его, мы вместе сидели голодными у реки!» Это я читал, Вера, в книге Кейса.
— Надеюсь, вы помните не одну историю, а много. Ведь аргументы против почти неисчислимы…
— Уж конечно не одну. Я хорошо помню имя этой девочки, родившейся в Дели в 1926 году: Шанти Деви. В три года она вспомнила город Мутру, расположенный в восьмидесяти милях от Дели, вспомнила, что жила там, и её звали тогда Лугли. Там же она родилась… за двадцать четыре года до своего рождения в Дели! Её мужем был Кеддар Нат, коммерсант, у них был сын, который умер грудным ребёнком. В 1935 году родители девочки, к их собственному изумлению, установили, что Кеддар Нат — не миф, он действительно живёт в Мутре. Его пригласили. Девятилетняя девочка узнала его и его родственника. Поехали в Мутру. Там Шанти Деви заявила, что, будучи Лугли, она припрятала часть своих денег в доме, где жила с мужем. Нашлись любопытные и свидетели, которые искали эти деньги под руководством девочки. Денег не нашли. Но Кеддар Нат сделал важное признание: после смерти своей жены Лугли он случайно обнаружил эти деньги, в тех самых купюрах, о которых говорила девочка — духовный двойник Лугли. Созвали комиссию. Слушали рассказ Шанти Деви. На членов комиссии произвело впечатление ещё одно немаловажное обстоятельство: девочка говорила на местном диалекте. Все так и было, так и есть. Но слепота — это болезнь, её нужно лечить, Вера!
ШАМБАЛА, ЗЕМАЯ БОГОВ. ИЗ ТЕТРАДИ БРУСНИКИНА
Троя, Вавилонская башня, лабиринты дворцов па Крите — легенда. И одновременно — реальность. Они были! Мост между мифом и жизнью перебросили Шлиман, Эванс, их сподвижники. Ещё один миф — Шамбала, земля тайн, живых богов, знаний и мудрости. Её главный центр Агарти. Город света созвучен своим названием Асгарду. В языке людей, населявших древний Иран, а затем пришедших в Индию, звук «з» и даже «с» переходил в более глухой «г» или «х». Гима — это зима. В германских языках «зал» звучит примерно так: «хал». Исландское «хвит» по смыслу означает «свет», «белизна», а «хум» — это сумерки (х-с). Агарти — это — Азарти, город света, или тот же Асгард.
Скандинавские мифы, я считаю, светят отражённым светом Шамбалы.
Ну и Куа, китайские Адам и Ева, родились далеко от собственно Китая, в горах Куньлунь. Там же находился азиатский Олимп во главе с Богиней — Матерью Запада. В древних китайских книгах не объясняется, почему страна богов так далеко расположена от Китая. Памир как бы продолжает хребет Куньлунь. Для древних китайцев эти области были почти недосягаемы. Девятиэтажный дворец Матери Запада построен из нефрита. Рядом — персиковая роща. Но персики в ней зреют не простые. Они дают бессмертие. Бессмертные могут путешествовать по всей Вселенной, иногда они достигают отдалённых звёзд. В архивах Ватикана остались свидетельства о депутациях, которые посылали китайские императоры к мудрецам гор. Небесные горы назывались также Куньлунь.
