Владимир Миронов - Народы и личности в истории. Том 1
Суровые уроки жизни вынуждали Елизавету действовать. Главное – ей удалось решить проблему кадров. Эта женщина оказалась во сто крат умнее и способнее многих мужчин-аристократов, опытных министров, церковных и университетских олухов, которых и тогда, замечу, хватало на политической сцене Англии. У руля Британии встала Женщина, свободно владевшая несколькими языками (включая как древние, так и современные). А у нас не то что в XVI, а и в XXI в. масса политиков только и умеют, что мычать, как бараны, да показывать все на пальцах (как аборигены). Там, где это оказывалось необходимо, она проявляла твердую решимость, где была нужна осторожность, проявляла должный такт и неспешность, где требовалось достичь экономии, вступал в силу закон бережливости.
Она же, нисколько не колеблясь, отправила на плаху шотландскую королеву-католичку Марию Стюарт (1587). В романе Э. Питаваля «Голова королевы» есть сцена, в которой Елизавета I дает понять слуге, как следует поступить с противницей: «Существует замок Фосрингай, а в нем – женщина, которая приговорена к смерти. Закон осудил ее, приговор ей произнесен и может быть приведен в исполнение, но мне противно назначить его к исполнению. – Ваше величество, вы вправе еще и теперь всемилостивейше отменить приговор! – Конечно… Но мне одинаково неприятно и помиловать виновную… Я думаю, – продолжила Елизавета, улыбнувшись при виде его изумления, – что вы поняли теперь, в чем дело. Народ хочет смерти Стюарт. Страна нуждается в этой развязке. Заключенная – слабая, больная старуха, изнывающая в долгом заточении… Если бы она умерла естественной смертью, у меня камень скатился бы с души».[141]
Сочетание деловитости, ума, ловкости, железной хватки и коварства и породило первую «железную леди» – Елизавету I. Ей обязана страна закладкой фундамента здания Британской империи. «Будущая Британская империя начиналась в Плимуте – порту на западном побережье Англии. Ее крестными отцами стали местные мореходы Уильям и Джон Хоукинсы, крестной матерью – королева Елизавета».
Как это часто бывает, в основе великого предприятия лежал денежный интерес. Хоукинс покупал в Гвинее рабов и доставлял их в Новый Свет колонистам, обустраивавших там Америку. Попытки вести торговлю с Америкой натолкнулись на сопротивление испанцев. Английские корабли были атакованы и сожжены. Скоро возник шанс отмстить испанцам. Шторм прибил к берегам Англии испанские корабли, груженные золотом (для герцога Альбы в Нидерландах). Их королева и прибрала к рукам. С Елизаветы одним из правил британской политики стало – прибирать все земли и богатства на земном шаре (особенно, если они «плохо лежат»).
Ни на земле, ни на море в то время гармонией и миром и не пахло. Время грабителей, убийц, флибустьеров, заговорщиков! Если присмотреться к иным нынешним хваленым «демократиям», увидим: меч и кулак (да еще деньги) лежат в основе права многих «цивилизованных народов» Европы! Пиратство, убийства, грабежи, насилие – вот основные методы капиталистического накопления и утверждения в недавнем прошлом как, впрочем, и ныне. Британия не была исключением из правил. Подобно тому как английские, французские, испанские пираты получали от правительств мандаты на законное ограбление судов конкурентов и противников, так нынешние бандиты и пираты из НАТО получают одобрение своих президентов, премьеров, парламентов, штабов, королей и королев, банков и компаний.
Первым корсаром, завоевавшим известность, была жившая в XIV в. Жанна де Бельвиль… Ее флотилия («Флот возмездия в Ла-Манше») грабила французские торговые суда, а добычу отправляла в Англию. Корабельная команда почти всегда истреблялась. Во Франции ее звали «кровожадной львицей». Знаменитый Фрэнсис Дрейк (род. в 1540 г.), о котором написано две сотни сочинений (куда больше, чем о всех английских педагогах вместе взятых, был дерзким пиратом, напрямую финансируемым Елизаветой, ибо та рассчитывала получить немалые прибыли от его разбоя. Жак Шастенэ так говорит о первой встрече королевы с Дрейком: «В этом человеке тридцати пяти лет, коренастом, краснолицем, белобрысом, с вульгарными манерами, она сразу же почуяла существо того же склада, что и она сама: энергичного, хитрого, англичанина до мозга костей. Согласие было достигнуто быстро». Елизавета не ошиблась, став, как мы говорим, «спонсором бандита»… Пират предоставил Англии отнятые им у испанцев сокровища, золото, секретные карты, описи товаров и т. п. Награда была поистине королевской. Ему жалуют титул барона. Каждый английский школьник знает сценку наизусть. Елизавета поднимается на борт корабля под названием «Золотистая лань», заставляет пирата опуститься на колени и берет из его рук шпагу. При этом заявляет: «Дрейк, королю Испании нужна ваша голова. Я пришла, чтобы отсечь ее». Насладившись сценой (великая актриса), она, мило улыбаясь, обнимает разбойника и говорит: «Встаньте, сэр Фрэнсис!» В 1588 г. пират назначается вице-адмиралом, а в 1592 г. уже с важным и серьезным видом сидит в английском парламенте («сенатор»). Как видите, и в почтенной монархической Англии грабителям по плечу «сенаторская мантия».[142]
Неизвестный мастер. Фрэнсис Дрейк. Лондон. Национальная портретная галерея.
Англичане называют ту эпоху «золотым веком». Правильнее было бы назвать ее «золотым веком грабежей», поскольку блеск денег заворожил буквально всех, включая и научную братию. Времена рыцарей Круглого стола минули. Стало выгоднее, почетнее перейти в ранг Морганов, Дрейков или Робин Гудов… Вот и некто Генри Мейнуэринг, окончив Оксфорд и получив диплом, решает: чем годами заниматься довольно скучными, нудными юридическими делами и крючкотворством, не лучше ли поискать счастья в ведомстве «перераспределения собственности»?! Он нанимается на корабль и быстро дослуживается до офицерского чина. Но обычная служба не обещала скорого богатства. Что делать «истинному джентльмену»? Не долго думая, он решает собрать группу «морских волков». Имя Дрейка еще у многих на слуху. Так он стал пиратом. Успех был полнейший. Вскоре он уже был богат и могущественен (к 1614 г. ему исполнилось всего-то 26 лет). К нему присоединился еще один собрат из «общества», Уолсингэм, без колебаний вступивший на путь морского разбоя, несмотря на то, что принадлежал к одному из аристократических родов Англии. Конец этой истории по-своему закономерен. Яков I официально помиловал его, заявив, что «его не обвиняют ни в каком серьезном преступлении». Англичане говорили о них так: хотя это и сукин сын, но, понимаешь ли, «наш сукин сын». Оксфордское воспитание в дальнейшем сказалось. Мейнуэринг спускает пиратский флаг, меняет шпагу на перо, садится за мемуары и научный трактат о пиратстве, посвятив оный королю. Ему и принадлежит фраза, которая могла бы стать крылатой: «В коммерческих делах нет места патриотизму».[143] Как видите, и в славных Оксфордах бывают свои пираты.
Пиратство в те времена считалось традиционным занятием лиц, которые были готовы сорганизовываться ради получения крупной наживы… Так, на Балтике действовали «Братья-разбойники» (Victual Brothers), напоминавшие организацию рыцарей-тамплиеров. Их девизом было – «Бог нам друг, а весь остальной мир – враг», и грабили они всех подряд. Английские купцы не брезговали никаким «грязным промыслом» – будь то пиратство или работорговля. Хотя король Альфред издал закон, ограничивавший возможности работорговли, в XI в. (да и позднее) купцы скупали рабов по всей Англии для продажи их в Ирландию. Запрещалось лишь продавать собственных детей в рабство иностранцам. Что же касается грабежей и разбоя, тут англичане всегда были большими мастерами и искусниками! Не только «белые вороны», но и вполне приличные джентльмены, купцы, ученые, даже слуги церкви этим не чурались. Вспомним, как в романе Стивенсона «Остров сокровищ» почтенный сквайр Трелони говорит о пирате Флинте тоном глубочайшего уважения, отчасти смешанным с величайшим восхищением: «Горжусь, что мы принадлежим к одной нации!»
О том, что английское общественное мнение всегда смотрело и смотрит сквозь пальцы на источники обретения богатств, говорит следующий факт. Некий моряк из Винчелси преспокойно захватил судно собратьев-торговцев из Дорсетшира (совершил уголовный акт). Это ничуть не помешало ему спустя несколько лет занять пост мэра в родном Винчелси (а мы удивляемся, что в России кое-где воры и бандиты преспокойно занимают кресла мэров). В XV в. некоего кентерберрийского аббата обвинили в ограблении судна с грузом вина. Его, правда, заставили вернуть награбленное, но сана не лишили, сочтя сей грех вполне безобидной шалостью (или, на худой конец, «искушением сатаны»).[144]
Королева Елизавета I: период царствования – с 1558 по 1603 г.
То было время дерзновенных приключений и захватов… Кто успел, тот и съел. Кто пришел первым к добыче, тот и получил её. Если же добыча была у другого, более слабого, её следовало отнять. Закон джунглей. Историк Р. Хаклюйт в своем трактате выражал надежду на то, что пришел час англичан основать империю. Он уверенно заявлял: «подходит наше время и теперь мы, англичане, можем разделить добычу, если мы этого сами захотим…».
