Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование
В то же самое время, когда комиссия Молотова рассматривала эти моменты, Руденко, Серов и сотрудники КПК уже принимали меры на основании допущения, что обвинения на показательных процессах были фальшивыми… (Л 592).
Люди Хрущева уничтожили некоторые свидетельства полностью и еще больше спрятали. Они не провели честного расследования убийства Кирова, а вместо этого исходили «из предположения, что обвинения в показательных процессах были ложными».
Та же самая тема разрабатывалась в дальнейшем в апреле 1956 г., когда Хрущев засадил за работу «комиссию Молотова»:
Члены комиссии попросили Баранова, КГБ, и КПК (Шверник) ответить на ряд вопросов, относившихся к официальной версии убийства 1934–1935 гг. Эти вопросы сводились к следующему: Был ли Николаев зиновьевцем? Каковы были его связи с зиновьевскими группами? Какой деятельностью в Ленинграде занимались зиновьевцы? Эти вопросы приписывают желанию Молотова и его стороннинов защитить, по нрайней мере, версию преступления 1934–1935 гг., нан она была представлена на процессах мосновсного и ленинградского «центров». Николаев был террористом-зиновьевцем, и, следовательно, его процесс, процессы Наменева и Зиновьева и, вероятно, также более поздние показательные процессы 1937–1938 гг., были оправданы (курсив мой. — Г.Ф.) (Л 578).
Тем временем люди Хрущева продвигали мнение, что Николаев был «убийцей-одиночкой»:
Употребляя протоколами допросов НКВД, прокуратуры и военного трибунала, все эти отчеты недвусмысленно опровергали аргумент, что убийство было политическим и что Николаев имел связи с действительными нынешними оп-позиционерами-зиновьевцами. Процесс Николаева и «Ленинградского Центра» согласно этим докладным запискам был фальшивкой, созданной руководством НКВД в соавторстве со Сталиным. Николаев был убийцей-одиночкой, «психопатом» (Л 579).
Как правильно подчеркивает Лено, Хрущев понял, что убийство Кирова было ключевым событием последующих Московских процессов. Для того чтобы утверждать, что Сталин сфабриковал Московские процессы и то, что следовало из них, люди Хрущева должны были заявить, что Николаев не был членом зиновьевского заговора.
Мы не знаем, все ли свидетельства были уничтожены нынешним руководством России, как было сделано сторонниками Хрущева. Однако Лено искренне признает, что сегодняшнее руководство России хранит некоторую, возможно, большую часть того, что они все-таки скрыли (Л 14). Обоснованным предположением было бы, что как сторонники Хрущева, так и сегодняшнее руко-водство России должны скрывать свидетельства, чтобы сохранить некую достоверность их теории, что Николаев был «убийцей-одиночкой», никакого заговора не существовало, и все обвиняемые на процессах Кирова в декабре 1934 — январе 1935 гг., на трех Московских «показательных процессах» 1936–1938 гг., обвиняемые по делу Тухачевского и все остальные, которых судили за участие в заговорах, были невинными «жертвами Сталина».
Лено исповедует это же толкование событий. Проблема в том, что нет свидетельства в поддержку его точки зрения. Разумно допустить, что это является причиной его пропусков и искажений, включая «записку Шатуновской» и многие другие не подкрепленные документами утверждения, уловки и даже откровенную ложь, которые мы рассмотрим в другом месте настоящего исследования.
Как мы покажем, свидетельства, имеющиеся сегодня в нашем распоряжении, не подтверждают гипотезу, что Николаев был «убийцей-одиночкой», а ленинградский и московский центры были придуманы Сталиным и его сторонниками. Наоборот, свидетельства, которыми мы располагаем, указывают недвусмысленно и ясно на противоположный вывод: что Николаев убил Кирова в результате подпольного заговора зиновьевцев, участником которого он был.
Глава 7. Право-троцкистский блок
Вскоре после того как в январе 1980 г. был открыт архив Троцкого в Хатонской библиотеке (Houghton Library) Гарвардского университета, историк-троцкист Пьер Бруэ обнаружил переписку Льва Седова и его отца Троцкого, которые доказывали существование блока между троцкистами и другими оппозиционными группами в СССР. Где-то в середине 1932 г. Седов информировал отца о следующем:
[Блок] организован. В него вошли зиновьевцы, группа Стэн-Ломинадзе и троцкисты (бывшие «……………». Группа Сафар[ова] Тарханова] формально еще не вошла — они стоят на слишком крайней позиции; войдут в ближайшее время. — Заявление 3. и И. об их величайшей ошибке в 27 г. было сделано при переговорах с нашими о блоке, непосредственно перед высылкой 3 и К.[54]
Приблизительно в то же время американский историк Арч Гетти писал, что Троцкий тайно посылал письма, по крайней мере Радеку, Сокольникову, Преображенскому, Коллонтай и Литвинову. Первые трое были троцкистами, прежде чем публично отречься от своих взглядов. Гетти также обнаружил, что архив Троцкого подвергался «чистке». Эти письма были удалены. Несомненно, были бесследно удалены и другие материалы.
Единственной причиной «чистки» архивов было бы удаление материалов, которые показались бы обвинительными — это отрицательно сказалось бы на репутации Троцкого. Рассмотрение вопроса о письме Радеку демонстрирует, что письма, которые были удалены, доказывали, по крайней мере, что Троцкий лгал в 1930-е годы, заявляя, что он никогда не поддерживал контактов с оппозиционерами внутри СССР, в то время как на самом деле он все-таки поступал так, и заявляя, что он никогда не согласится на тайный блок между его сторонниками и другими оппозиционными группами, в то время как в действительности он именно это и сделал.
Очевидно, Бруэ счел очень тревожными последствия этого факта. Он никогда не упоминал о том, что Гетти обнаружил письма Троцкого своим соратникам и другим людям в СССР, ни о чистке архива Троцкого, несмотря на то что Бруэ цитирует те же публикации Гетти (статью и книгу) в очень положительном смысле. Мы рассмотрим весь этот вопрос в другой главе.
Следовательно, к середине 1980-х годов было точно установлено, что троцкистско-зиновьевский блок действительно существовал и что он был образован в 1932 г. В него входили лично Зиновьев и Каменев. Седов предусматривал вступление в группу Сафарова, который в любом случае имел свою собственную группу.
В интервью голландской социал-демократической газете «Эт Вольк» во второй половине января 1937 г., во время Второго московского процесса, Седов заявил, допустив обмолвку, что «Троцкисты» контактировали с обвиняемыми на Первом московском процессе августа 1936 г. Особо Седов назвал Зиновьева, Каменева и Смирнова. Затем Седов сказал, что «троцкисты имели с ними — с Радеком и Пятаковым — гораздо меньше контактов, чем с первыми. Если быть точным, то вообще не имели контактов». То есть Седов попытался исправить свою «обмолвку» в отношении Радека и Пятакова.
Однако Седов даже не пытался забрать назад свои слова, которые предшествовали тому, что «троцкисты» на самом деле контактировали с «остальными» — Смирновым, Зиновьевым и Каменевым. Это интервью, включая «обмолвку», было опубликовано в провинциальном выпуске «Эт Вольк» 28 января 1937 г. Оно было замечено коммунистической прессой, которая привлекла внимание к «оговорке» Седова. (Арбейдерен, Осло, 5 февраля, 1937 г.; Арбайдербладет, Копенгаген, 12 февраля, 1937 г.) Благодаря Гетти мы теперь знаем, что коммунистическая пресса была права. Примечание Седова было действительно «оговоркой». Мы знаем, что Седов лгал, так как Гетти нашел свидетельства о письме Троцкого Радеку. Троцкий в самом деле связывался с Радеком. Первое примечание Седова о «гораздо меньше контактов» было верным — некоторые контакты были.
Таким образом, у нас есть надежное доказательство из троцкистских и зарубежных источников, подтвержденное архивом Троцкого, следующего:
• «Блок» зиновьевцев, троцкистов и других, включая, по меньшей мере, группу Стэн-Ломинадзе и, возможно, группу Сафарова-Тарханова (с которыми они в любом случае поддерживали связь) и амих Зиновьева и Каменева, был действительно образован в 1932 г.
• Троцкий действительно связывался с Зиновьевым и Каменевым, а также с другими, по-видимому, через своего сына и главного представителя Седова.
• Троцкий действительно поддерживал связь, по крайней мере с Радеком и Пятаковым.
• Троцкий действительно послал письмо Радеку, который был в тот момент, весной 1932 г., в Женеве, как в точности показал Радек на Втором московском процессе января 1937 г.
• Нет никаких оснований принимать вывод историка-троцкиста Пьера Бруэ, что блок был «эфемерным» и распался вскоре после образования, так как мы знаем, что в какое-то время архив Троцкого подвергся «чистке».
Советские отчеты о реабилитацииДоказанное существование этого блока дополнительно свидетельствует о том, что советские «реабилитационные» отчеты как хрущевской, так и горбачевской эпох — это нечестный и ненадежный, политически мотивированный заказ по «обелению», а не честный пересмотр дел и решений о невиновности на основании свидетельских показаний.
