Людвиг Мизес - Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции
Каждый индивид рождается в определенной социальной и природной среде. Индивид не является просто человеком вообще, которого история может рассматривать абстрактно. В каждый момент своей жизни индивид является продуктом всего опыта, накопленного его предками, плюс того опыта, который он накопил сам. Реальный человек живет как член своей семьи, своей расы, своего народа и своей эпохи; как гражданин своей страны; как член определенной социальной группы; как представитель определенной профессии. Он вдохновляется определенными религиозными, философскими, метафизическими и политическими идеями, которые он иногда расширяет или видоизменяет своим собственным мышлением.
Его действия направляются идеологиями, которые он усвоил в своей среде. Однако эти идеологии не являются неизменными. Они представляют собой продукты человеческого разума и изменяются, когда новые мысли добавляются к старому ассортименту идей или заменяют собой отброшенные идеи. В поисках источника происхождения новых идей история не может идти дальше установления того, что они были произведены мышлением какого-то человека. Конечными данными истории, за пределы которых не может выйти никакое историческое исследование, являются человеческие идеи и действия. Историк может проследить возникновение идеи до другой, ранее разработанной идеи. Он может описать внешние условия, реакцией на которые были эти действия. Но он никогда не сможет сказать о новых идеях и новых способах поведения больше того, что они возникли в определенной точке пространства и времени в мозгу человека и были восприняты другими людьми.
Делались попытки объяснить рождение идей из «естественных» факторов. Идеи описывались как необходимый продукт географического окружения, физической структуры среды обитания людей. Эта доктрина явно противоречит имеющимся фактам. Многие идеи появляются на свет как реакция на раздражения физической среды обитания человека. Но содержание этих идей не определяется внешней средой. На одно и то же внешнее окружение разные индивиды и группы индивидов реагируют по-разному.
Разнообразие идей и действий пытались объяснить биологическими факторами. Человек как биологический вид подразделяется на расовые группы, имеющие четко различимые наследуемые биологические признаки. Исторический опыт не мешает предположить, что члены определенной расовой группы лучше приспособлены для понимания здравых идей, чем члены других рас. Однако необходимо объяснить, почему у людей одной расы возникают различные идеи? Почему братья отличаются друг от друга?
Тем более сомнительно, является ли культурная отсталость указанием на необратимую неполноценность расовой группы. Эволюционный процесс, превративший звероподобных предков человека в современных людей, длился многие сотни тысяч лет. По сравнению с этим периодом тот факт, что некоторые расы еще не достигли культурного уровня, который другие расы прошли несколько тысяч лет назад, не кажется имеющим большое значение. Физическое и умственное развитие некоторых индивидов протекает медленнее, чем в среднем, однако впоследствии они далеко превосходят большинство нормально развивающихся людей. Нет ничего невозможного в том, что то же самое явление характерно и для целых рас.
За пределами человеческих идей и целей, к которым стремятся люди, побуждаемые этими идеями, для истории не существует ничего. Если историк ссылается на смысл какого-либо факта, то он всегда ссылается либо на толкование, которое действующие люди дают ситуации, в которой им приходится жить и действовать, а также результатам предпринимаемых действий, либо на интерпретацию, которую результатам этих действий дают другие люди. Конечные причины, на которые ссылается история, всегда являются целями, к которым стремятся индивиды и группы индивидов. История не признает в ходе событий никакого иного значения и смысла, кроме того, который приписывают им действующие люди, судящие с точки зрения своих собственных человеческих дел.
2. Предмет философии историиФилософия истории смотрит на историю человечества с другой точки зрения. Она предполагает, что Бог или природа или какая-либо иная сверхчеловеческая сущность провиденциально направляет ход событий к определенной цели, отличной от целей, к которым стремится действующий человек. В последовательности событий есть скрытый смысл, вытесняющий намерения людей. Путь провидения – не является путем смертных людей. Близорукий индивид заблуждается, считая, что он делает выбор и действует в соответствии со своими собственными интересами. На самом же деле, он, не зная об этом, должен действовать так, чтобы в конечном итоге осуществился провиденциальный план. Исторический процесс имеет определенную цель, установленную провидением безотносительно к человеческой воле. Он представляет собой движение к предопределенной цели. Задача философии истории – оценить каждую фазу истории с точки зрения этой цели.
Если историк говорит о прогрессе или регрессе, то он имеет в виду одну из целей, к которым сознательно стремятся люди в своих действиях. В соответствии с этой терминологией прогресс означает достижение состояния дел, которое действующие люди считали или считают более удовлетворительным, чем предыдущие состояния. В терминологии философии истории прогресс означает движение вперед по пути, ведущему к конечной цели, установленной провидением.
Любая разновидность философии истории должна ответить на два вопроса. Первый: в чем состоит конечная цель, и каким путем она достигается. Второй: какими средствами люди побуждаются или вынуждаются следовать этим курсом? Система является завершенной только в том случае, если даны ответы на оба эти вопроса.
Отвечая на первый вопрос, философ ссылается на интуицию. Чтобы подкрепить свою догадку, он может цитировать мнения более старых авторов, т.е. интуитивные умозрения других людей. Конечным источником знания философа неизменно является догадка – силой его интуиции – о замыслах провидения, до тех пор скрытых для непосвященных. В ответ на возражения по поводу правильности его догадки, философ может дать только один ответ: внутренний голос мне говорит, что я прав, а вы ошибаетесь.
Большинство философий истории не только указывают конечную цель исторической эволюции, но также показывают путь, который должно пройти человечество, чтобы достигнуть этой цели. Они перечисляют и описывают последовательные состояния или этапы, промежуточные остановки на пути от самого начала до конечной цели. Системы Гегеля, Конта и Маркса принадлежат к этому классу. Другие приписывают некоторым нациям или расам определенную миссию, возложенную на них планами провидения. Такова, например, роль немцев в системе Фихте и роль нордической расы и арийцев в построениях современных расистов.
В соответствии с ответами, даваемыми на второй вопрос, можно выделить два класса философий истории.
Первая группа утверждает, что провидение избирает некоторых смертных людей в качестве особых инструментов для выполнения своего плана. Харизматический лидер наделяется сверхчеловеческими силами. Он является уполномоченным представителем провидения, обязанность которого направлять невежественную чернь по правильному пути. Он может быть наследственным королем или простолюдином, который стихийно захватил власть и которого слепая и злобная толпа из-за своей зависти и ненависти называет узурпатором. Для харизматического лидера значение имеет только одно: добросовестное выполнение своей миссии, не важно, какие средства он вынужден будет применять. Он выше всех законов и нравственных заповедей. Все, что он делает, всегда правильно, а все, что делают его оппоненты, – всегда неправильно. Такова была доктрина Ленина, который в этом пункте отклонился от доктрины Маркса <о доктрине Маркса см. выше. Гл. 7, раздел 3 и далее>.
Ясно, что философ не приписывает обязанности харизматического лидерства любому человеку, который претендует на это. Он проводит различие между законным лидером и злокозненным самозванцем, между богопосланным пророком и рожденным в аду искусителем. Законными лидерами он называет только тех героев и провидцев, которые заставляют людей идти к цели, установленной провидением. Так как относительно этой цели философии расходятся, то они расходятся также и при отделении законных лидеров от воплощений дьявола. Они расходятся в своих суждениях о Цезаре и Бруте, Иннокентии III и Фридрихе II, Карле I и Кромвеле, Бурбонах и Наполеонах.
Однако их разногласия идут намного дальше. Между кандидатами на высший пост существует соперничество, причиной которого является исключительно личное честолюбие. Никакие идеологические убеждения не разделяли Цезаря и Помпея, Ланкастерскую и Йоркскую династии, Троцкого и Сталина.
