Борис Рубцов - Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)
В состав чашников входили кроме бюргеров также и мелкая шляхта и даже часть панов, которая первоначально [145] примыкала к движению. Программа чашников была вначале сформулирована магистрами Пражского университета в так называемых четырёх пражских статьях. Чашники требовали, во-первых, свободы проповеди «слова божьего» Под этим они понимали прежде всего свободу антикатолической пропаганды при сохранении реформированной христианской церкви. Но по отношению к проповедникам народных масс пражские бюргеры уже в 1420 году ввели цензуру, пытаясь лишить таким образом народ свободы проповеди, провозглашённой одним из программных требований бюргерской оппозиции.
Во-вторых, чашники требовали причащения для мирян из чаши (отсюда и их название — «чашники», или «каликстины», от латинского «каликc» — чаша[32]). В этом требовании проявлялось свойственное бюргерству стремление уничтожить исключительное положение средневекового духовенства, закреплённое в учении и в организации католической церкви. Под религиозной оболочкой в единственно доступной тогда сознанию чешского бюргерства форме проявлялась идея буржуазного равенства. Требование причащения под двумя видами было сформулировано ещё Матвеем из Янова, который даже пытался провести его в жизнь. Гус не выдвигал этого требования, но когда с 1414 года многие священники в Праге начали причащать своих прихожан под двумя видами и один из учеников Гуса попытался обосновать правильность этого, Гус, заключённый уже тогда в темницу в Констанце, выразил своё одобрение этому обряду. Поскольку требование чаши разделялось не только низшей шляхтой, но даже частью панов, и в то же время само собой подразумевалось народными массами, гуситы изображали чашу на своих знамёнах, оружиях, печатях и т. д.
Третий пункт пражских статей отвергал светскую власть духовенства, лишая тем самым церковь возможности иметь собственность. В этом пункте проявилось свойственное бюргерской оппозиции стремление к дешёвой церкви. В то же время шляхта рассматривала эту статью как начало осуществления своих стремлений к [146] ограничению всевластия католического духовенства. Со своей стороны паны, не принявшие остальных пражских статей и в том числе отвергавшие даже чашу, использовали третью статью для захвата церковных и монастырских владений. Наконец, народные массы вкладывали в это требование своё содержание. Они видели в нём мощное оружие в борьбе против феодальной иерархии, за осуществление идеалов евангельской простоты жизни и равенства всех людей.
Четвёртая статья устанавливала, что смертные грехи и все стеснения проповеди слова божьего должны быть наказаны. В устах бюргеров и шляхты это требование выражало скромное желание исправить грехи церковников и, ограничив их роль в феодальном обществе, укрепить реформированную церковь. Крестьяне и ремесленники придавали четвёртой статье иной смысл, прямо направленный против феодалов. Для них принятие этой статьи означало призыв к активной борьбе, к физической расправе с эксплуататорами, к уничтожению векового гнёта и несправедливости. Народные проповедники, трактуя эту статью, прямо призывали массы «препоясаться мечом» и «очистить вертоград господень», не только возродив церковь, но и перестроив всё общественное здание на новой основе.
Таким образом, четыре пражские статьи ввиду недостаточной своей чёткости были приемлемы и для чашников и для таборитов. Но если чашники ограничивали пражскими статьями всю свою программу, то для таборитов эти статьи являлись только первым шагом в борьбе за осуществление их идеалов. Впрочем, табориты понимали четыре статьи вообще далеко не так, как чашники. В то время как чашники вопреки смыслу первой статьи преследовали крайние радикальные течения, табориты требовали полной и безусловной свободы проповеди. Из требования равенства, символом которого была чаша, народные массы выводили отрицание феодальных сословий и уничтожение имущественных различий. Если шляхта и бюргеры, захватив церковные земли, думали лишь о том, как бы удержать свои приобретения, то народные массы требовали раздела отобранных у духовенства земель. Наконец, признавая необходимость наказания за смертные грехи, чашники считали, что осуществлять наказание [147] должно феодальное государство и его органы, в то время как табориты вкладывали в четвёртую статью признание права народных масс на возмездие угнетателям. В дальнейшем, когда чашники и табориты окончательно разделились, их требования нашли своё выражение в новых программных документах.
Итак, накануне и в начале крестьянской войны в Чехии происходит размежевание двух направлений внутри гуситства. Каждое из этих направлений в свою очередь не было монолитным; на каждом новом этапе классовой борьбы всё резче обозначались различия между лагерями и социальные группы, первоначально колеблющиеся, находили своё место внутри того или другого направления.
Глава V
Первый крестовый поход феодально-католической реакции и его разгром. Хилиасты в Таборе (1430–1421 годы)
Революционные события в Чехии в первой четверти XV века имели огромное международное значение. Смелые выступления Гуса, Иеронима и их соратников вызвали горячее сочувствие народных масс за рубежом, так как отвечали также и их стремлениям. Повсюду, где трудящиеся массы изнывали под тяжестью гнёта духовных и светских феодалов, обличения язв католической церкви и призывы к борьбе против эксплуататоров находили себе благодатную почву. После свирепой расправы с Гусом и Иеронимом феодалы и католические прелаты праздновали победу, надеясь, что навсегда искоренили опасную «ересь». Ход событий показал, что радость их была преждевременной.
Когда по Чехии прокатилась волна народных выступлений, направленных против католической церкви, когда восставшие крестьяне и городские низы стали изгонять [149] католических попов и разрушать монастыри, все это нашло в той или иной форме отклик в соседних и даже отдалённых странах. Пример активного выступления народа оказался сильным революционизирующим фактором для угнетённых масс во всех странах феодальной Европы.
События в Чехии сыграли большую роль в развитии освободительного движения братского словацкого народа, томившегося под тройным гнётом своих, венгерских и германских феодалов. Для словацкого народа с началом гуситских войн создались благоприятные возможности для осуществления его вековых стремлений к тесному и неразрывному объединению с единокровными чешскими братьями. Возможность воссоединения Чехии и Словакии в едином государстве, подготовлявшаяся всем хозяйственным и социальным развитием чешских и словацких земель, не была осуществлена в силу ряда причин в XV веке. Однако борьба лучших сынов словацкого народа под одним знаменем с восставшими чехами имела огромное значение и оставила глубокий след в истории Словакии.
Идеи Гуса и таборитов находили в словацких землях многочисленных приверженцев. Распространение их облегчалось близостью языков, наличием тесных экономических и культурных связей между Чехией и Словакией. Многие словаки-проповедники были в молодости студентами Пражского университета. Идеи освободительной борьбы, провозглашённые чешским народом, восставшим против феодального гнёта, были особенно близки словацким трудовым массам, стонавшим под тяжёлым инонациональным игом.
Уже в 1417 году в Моравии был обвинён в проповеди гусизма Ян Вавринцов из Рачиц, поселившийся в 1419 г. в Нитре. Всеобщим признанием и уважением у радикальной части таборитов пользовался словак Лукаш из Нового Места под Вагом. Лукаш не только распространял учение гуситов среди родного народа, но и призывал чехов и словаков к совместной борьбе против общих врагов — феодалов. Бесстрашный народный проповедник был предательски схвачен панами Рожмберками и сожжён в 1424 году.
Но дело не ограничивалось одним лишь распространением в Словакии гуситских идей или участием выходцев из словацких земель в освободительной борьбе чешского [150] народа. Уже в 1415 году хронист упоминает о вооружённом выступлении гуситов в Спишской Старой Вси.[33] В первые годы крестьянской войны по западной Словакии прокатились волнения крестьян и горняков. В 1421 году поднялись на борьбу горнорабочие Спишских копей и крестьяне окрестных сёл. Их примеру последовали крестьяне Ясовского монастыря, а также горняки из района Смольника. Позже из состава крестоносных армий перешли на сторону гуситов нитранские земаны. Когда летучие отряды таборитов проникали в 1425–1427 годах на территорию словацких земель, они находили активную поддержку у населения — среди рыбаков, крестьян и городской бедноты.
Борьба словацкого народа была существенной помощью для восставших чехов, так как словацкие земли входили тогда в состав венгерского королевства, основного ядра владений Сигизмунда. К тому же волновались крестьяне и в собственно венгерских областях, а также в находившейся под властью Сигизмунда Трансильвании, где к венгерским крестьянам присоединялись и румынские крестьяне. Всё это ослабляло натиск феодальной реакции и её главы императора Сигизмунда на «мятежную» Чехию.
