Лев Сирин - 1991: измена Родине. Кремль против СССР
Демократом Лужков, конечно, никогда не был. У него даже была привычка, пользуясь своей лысиной и кепкой, сунув руку в карман, при выступлениях копировать Ленина. В 1999 году, когда Юрий Михайлович в тандеме с Примаковым решил выиграть выборы и прийти к власти в России, ко мне пришли люди, которые тогда в известной мере определяли будущего президента России, и попросили дать характеристику Лужкову. Я им рассказал только одну историю о Юрии Михайловиче. Будучи руководителем Главмосплодоовощпрома, Лужков ездил в Сингапур, знакомиться с тем, как в этой стране поставлена соответствующая отрасль, а по возвращении поделился со мной общими впечатлениями от поездки: «Юрий Анатольевич! Вот ты ратуешь за коммунизм, а я там побывал! Знаешь, как в Сингапуре? Плюнул на тротуар – пять долларов. Упал мусор с машины – пятьдесят долларов. Употребляешь наркоту – вешают. Порядок – как при коммунизме!» «Мы поняли характер Лужкова», – сказали мне эти люди и больше никаких вопросов не задавали. Так что, что такое демократия, Юрий Михайлович никогда не представлял.
– В последние годы существования Советского Союза вы делили власть над Москвой с Гавриилом Поповым. Многие в Санкт-Петербурге недовольны тем, как управлял городом Анатолий Собчак – соратник Попова по Межрегиональной депутатской группе. Но ведь Москва довольно сносно выжила при Попове… Быть может, не так уж и важен опыт и знания управленца, если у человека есть демократическая воля?
– При мне, когда я руководил партийной организацией Москвы, Попов пробыл мэром около года, поэтому по поводу управленца Попова могу рассказать вот что… Гавриил Харитонович не знал ни города, ни системы его управления – и понимал это и потому и ушел с должности мэра Москвы. Но до этого выполнил то, что ему было велено: возглавил от имени Межрегиональной депутатской группы столицу – это было очень важно, поскольку революции происходят в столицах, а не на периферии.
В августе 1990 года Горбачев попросил меня и Александра Яковлева (секретарь ЦК КПСС. – Авт.) встретиться с Гавриилом Харитоновичем и выслушать его предложения по управлению городом. Попов только что вернулся из Парижа, где набирался опыта, и был в полном воодушевлении перенести парижскую схему на Москву. В беседе выяснилось, что Попов не понимает, что мэрия Парижа нанимает организации для ведения всего комплекса работ по ЖКХ и городу, а в Москве городское хозяйство полностью принадлежало мэрии. Никаких других организаций в этой области в стране тогда просто не было, соответственно, конкурсная система управляющих компаний Москве не подходила. Единственное, что сумел реализовать из своего парижского опыта Попов – это разделить Москву на девять префектур и создать вместо районов около 130 управ. Но делалось это им с сугубо политической целью – разрушить партийную организацию Москвы, чтобы городские структуры и партийные структуры столицы резко различались: тридцати трем районным партийным организациям было гораздо сложнее работать с префектурами и муниципалитетами. Вот и весь его демократический «вклад» в городское хозяйство Москвы. А в принципе Гавриил Харитонович довольно часто, как минимум раз в месяц, приходил ко мне, беседовал… Но как только мы с ним о чем-то договаривались, он шел на митинг на Манежную площадь и выступал там с совершенно противоположных позиций. Я ему звоню: «Гавриил Харитонович, но мы же договорились?!» Он: «Юрий Анатольевич, но это же политика!» В одном из интервью я назвал Попова самым умным, самым хитрым и самым беспринципным политиком конца 1980-х – начала 1990-х годов.
Ну а Москва в те годы выжила еще и потому, что реально городское хозяйство вместе с нами тянул, кстати, Лужков, а не Попов.
– Как и Лужков, 18 лет Москвой правил член Политбюро ЦК КПСС Виктор Гришин, с которым вы тоже много работали. Если составить условный рейтинг знаковых руководителей Москвы: Хрущев, Гришин, Ельцин, Попов, Лужков… Кто больше всего принес пользы столице?
– Столько, сколько сделал для Москвы Гришин, не сделал никто. Гришин был лучший руководитель этого города. Взять хотя бы ситуацию с сохранением культурных памятников. Помню, как секретаря Сокольнического райкома партии чуть не сняли с работы за то, что на Разгуляе, рядом со зданием инженерно-строительного института, расчищая двор, снесли двухэтажное здание XIX века постройки. Гришин заставил по чертежам полностью его восстановить. То есть он все это контролировал, и исторический центр Москвы сохранился благодаря Гришину.
Известная на всю Россию Московская кольцевая автодорога. В последнее время ее почему-то было принято связывать с именем Лужкова, хотя МКАД построена при Гришине; у меня самого, кстати, есть грамота за строительство МКАД, я тогда еще работал в комсомоле. Лужков только расширил и отремонтировал МКАД. План постройки Третьего транспортного кольца Москвы, который преподносили как лужковский проект, был составлен еще при Гришине. При Гришине был разработан даже план Четвертого транспортного кольца. Другое дело, что Лужков это – пускай с ошибками – но осуществил.
Если вспоминать об отношении Гришина к культуре, то у меня всегда вызывает раздражение Любимов (художественный руководитель Театра на Таганке. – Авт.). Театр на Таганке вообще не мог бы существовать, если бы его не поддерживал Гришин. При Гришине началось строительство нового здания Театра на Таганке. Гришин продавливал новые постановки этого театра, если их по каким-то причинам не разрешал Минкульт. Именно Гришин разрешил массовые похороны Высоцкого – в дни Олимпиады это было практически невозможно. Гришин никогда не был консерватором. Я пришел с Гришиным в горком в одно время, только он первым секретарем, а я инструктором. Я видел, что поначалу он был очень жестким человеком, но со временем узнал людей, вник в дела и помягчел. Хотя союзные министры всегда шли к нему и дрожали – Гришин же был членом политбюро. Помню, что самое страшное для нас было, если на бюро горкома Гришин тихим голосом говорил: «Ну что же вы, голубчик, так плохо работаете?» Значит, надо было назавтра писать заявление об уходе с работы.
А умер Гришин трагически в 1992 году. Мало того, что он переживал происходящее в стране, ему даже не назначили никакой персональной пенсии. И вот происходило какое-то очередное переоформление пенсий и Гришина заставили прийти в собес лично, хотя во многих случаях за пенсионеров с доверенностями приходили родственники. Гришин умер в очереди в этом собесе. Считаю, что было обычное российское издевательство.
Москва, октябрь 2010 г.
Федор Бурлацкий
Бурлацкий Федор Михайлович – экс-главный редактор «Литературной газеты». Родился 4 января 1927 года в Киеве. Работал в журнале «Коммунист», газете «Правда», в отделе соцстран ЦК КПСС. Автор книги «Мао Цзэдун, Цзян Цин и Советник Дэн».
– Реформы у нас в стране довелось начать и провалить Горбачеву, выдвиженцу Андропова. Причем Горбачев опирался на консультантов «раннего» Андропова, тех, кого еще вы лично брали в начале 1960-х на работу к секретарю ЦК Андропову, – Шахназарова, Арбатова, Бовина, к примеру. Почему проницательный Андропов не разглядел в Горбачеве безвольную, не соответствующую масштабам страны личность?
– Я готов рассказать вам всю правду, потому что действительно был у истоков всех этих дел. Дело было не только в человеке. Я много критиковал Михаила Сергеевича, хотя мы сохранили с ним дружеские отношения. Возьмите одну из моих книг «Горбачев и Ельцин. Схватка». Там есть моя оценка того, что произошло с Михаилом Сергеевичем. Михаил Сергеевич был совершенно не готов к той исторической роли, которая выпала на его долю. Он никогда не размышлял над серьезными экономическими реформами. По натуре он мягкий человек…
– Это-то понятно. Непонятно, почему Юрий Владимирович вовремя не увидел в нем этих роковых для СССР черт и не оградил его от большой власти?
– У Андропова был очень небольшой выбор…
– …и мало времени, да?
– В политбюро не на ком было глаз остановить не только с точки зрения продвижения передовых идей, но и с точки зрения решения элементарных проблем. В некоторых отношениях были просто неграмотные люди. Подгорный, к примеру, посетив в Париже магазин «Лафайет», где увидел изобилие товаров, сказал помощнику: «Тоже мне, нашли дурака! Выбросили к моему приходу!»
Почему Андропов не разобрался в Горбачеве? Горбачев был очень милый и приятный человек. Он мягко входил в отношения с людьми, но не путем решения каких-то проблем или задач, а путем занимательных, «культурных» разговоров. Но к роли реформатора Горбачев был абсолютно не готов! И уже то, что он начал свои реформы с решения проблемы алкоголизма в стране, говорит о полном непонимании Горбачевым ситуации в тогдашнем СССР. При чем здесь алкоголизм? Я как-то сам брал интервью у Горбачева и задал ему два вопроса. Я спросил: «Как случилось, что СССР в последние годы оказался в таком сложном экономическом положении?» Он ответил: «Федор, нефть сильно упала в цене, что сразу подкосило нашу реформу». А по поводу антиалкогольной кампании Горбачев мне ответил: «Федор, мне это Лигачев подсунул!» А Лигачев не пил. Кстати, на одном из приемов в Кремле, где был Рейган, я как-то спросил Лигачева: «Егор Кузьмич, вы совсем не пьете?» Он: «Совсем не пью!» «А вот если президент Рейган скажет тост, выпьете?» «По политическим мотивам выпью!» И выпил до дна. Нашелся!
