Анатолий Уткин - Дипломатия Франклина Рузвельта
Оккупационные власти "терпели" присутствие американского посольства в Париже до начала августа 1940 года. Четвертого августа представитель германского посольства не без удовольствия (сообщается в телеграмме) заявил первому секретарю американского посольства Мейнарду Барнсу, что позиция американских дипломатов в Париже "несколько деликатна, так как, строго говоря, Париж отнюдь не место для иностранных дипломатов - им надлежало бы быть при французском правительстве в Виши".
Как это ни странно, но первой платой за признание Рузвельтом правительства Виши стал Индокитай. В момент крушения Франции японское правительство навязало правительству Петэна согласие на перекрытие дороги из французского Индокитая в Китай. Военный материал, предназначавшийся для Китая, попал в руки его врага. Японцы в благоприятной обстановке форсировали свой нажим. Правительство Виши пропустило в Индокитай японские военные миссии, а 22 сентября, поддержанная Германией, с которой она вступила в союз, Япония добилась от Петэна согласия на оккупацию севера Индокитая. Генерал-губернатор французского Индокитая Ж. Катру еще в июне 1940 года обратился к американскому и английскому правительству с просьбой предоставить помощь для сопротивления японцам. Отказ США и был той ценой, которую они уплатили за установление дипломатических отношений с Виши.
В Вашингтоне обсуждалась и более весомая плата. На совещании представителей госдепартамента, военного и военно-морского министерств 12 октября 1940 года К. Хэлл осветил возможность использования Гитлером французских войск в кампании по захвату Египта с Суэцким каналом, возможность немцев заставить Петэна сдать японцам весь Индокитай. Но даже в это мрачное время осени 1940 года именно первый элемент французского наследства - мощный флот, способный (если бы удалось присовокупить его к германскому и итальянскому) изменить баланс военно-морского могущества сначала в Средиземном море, а затем и в Атлантике, занимал воображение правительства США и руководства военных ведомств.
По решению британского кабинета министров 3 июля 1940 года англичане захватили все французские суда в доступных им портах. Наиболее драматические события разыгрались в Мерс-эль-Кебире, близ Орана. Французский адмирал Жансул отказался присоединиться к английскому флоту и проследовать в Вест-Индию для разоружения. Тогда вчерашний союзник предпринял массированную воздушную атаку, и большая часть французской эскадры в Мерс-эль-Кебире была потоплена. Вишийское правительство порвало все связи с правительством Англии. В письме Рузвельту маршал Петэн в самых резких выражениях осудил "эту отвратительную агрессию", для которой не может быть извинения. Но нет сомнения в том, что в Вашингтоне находили действия англичан извинительными.
Экс-президент Лебрен, указывая на ворох телеграмм из США с призывом не сдавать флот, заявил американскому послу, что Соединенные Штаты не сделали ничего, чтобы помочь Франции в ее борьбе и поэтому критика Виши в США имеет мало оправданий. Представителя США волновал лишь один вопрос, и он его изложил тотчас: "Франция может дать в руки врага оружие, которое перережет глотку ее союзника Англии". Петэн сообщил Буллиту, что каждому капитану французского флота отдан приказ потопить свой корабль в случае попыток немцев его захватить. Этот приказ подтвердил и адмирал Дарлан, который, кроме всего прочего, выразил уверенность, что "Гитлер нападет на Соединенные Штаты вскоре после овладения Англией, и оборона Соединенных Штатов окажется такой же уязвимой, как и оборона Англии".
Не все в Америке разделяли пессимизм Дарлана. В США теперь открыто готовились к войне: 19 июля 1940 года конгресс вотировал колоссальную программу строительства флота двух океанов.
На этом этапе Рузвельт был откровенно удовлетворен тем обстоятельством, что французский флот "заморожен" во французских портах и что Северная и Экваториальная Африка пока не стали зоной проникновения германских и итальянских вооруженных сил. Что касается степени сотрудничества Виши с германским военно-промышленным комплексом, то этот вопрос на данной фазе оставался в тени.
В октябре 1940 года люфтваффе предприняло новую попытку добиться господства в воздухе Британии - и немцам это начало удаваться. Временный поверенный в делах США Мэтьюз пишет из Виши в Вашингтон об ожидаемой сдаче англичанами Суэца и других возможных поражениях англичан. Эта информация влияла на франко-американские отношения. "Нейтральная" партия в Виши заняла, по выражению Мэтьюза, "циничную" позицию: "Если победят немцы, мы будем, приняв нынешние условия перемирия, в гораздо лучшем положении. Если же победят англичане, сильная Франция им нужна будет в любом случае".
Из всех французских колоний выступ французской Западной Африки, заканчивающийся Дакаром, рассматривался Рузвельтом как важнейший. Хозяин Дакара мог прервать атлантические коммуникации и, главное, максимально приближался к латиноамериканскому континенту. Это была единственная дорога в контролируемую Германией Западную Европу, здесь стояли значительные французские силы, своей покорностью Петэну исключенные из антигитлеровской коалиции. Здесь американская дипломатия параллельно с военной разведкой обнаружила уязвимое предполье Европы и развернула деятельность, прогрессировавшую с каждым днем. Интерес к Дакару возрос в правительственной среде США настолько, что 15 сентября 1940 года там был открыт американский консулат. Консул Томас Вассон получил специальные инструкции следить за деятельностью немцев на этой выдвинутой к Бразилии оконечности Африки.
Тем временем более отчетливой становилась дипломатическая позиция Виши. Двадцать четвертого октября Петэн встретился с Гитлером в Монтуаре. В переговорах наряду с прочими обсуждался вопрос о военном потенциале США. Гитлер выразил уверенность, что США не могут создать достаточно эффективные силы ранее 1942 года. К этому времени Англия будет повержена, а "мысль об американской высадке на континенте в военном смысле является чистой иллюзией".
Откликом на переговоры в Монтуаре с американской стороны послужило личное письмо Рузвельта Петэну 25 октября 1940 года: "Тот факт, что французское правительство находится под давлением, не может оправдать помощи Германии с французской стороны". Рузвельт напомнил об обещании не сдавать флот. Любое соглашение между Виши и Берлином "повредит традиционной дружбе". Рузвельт предупреждал, что сотрудничество, особенно при посредстве флота, лишит Францию: а) "помощи французскому народу в его несчастье"; б) помощи в "возвращении ее заморских владений".
Воспользовавшись поражением Франции, японское правительство оказало на нее давление с целью закрыть границы Индокитая. Оно объявило "регионы южных морей" частью японской Великой Восточноазиатской сферы сопроцветания. Единственным шансом для французов, чтобы не оказаться выброшенными японцами из Индокитая, было обращение к Вашингтону. Со своей стороны, англичане просили послать американский флот в Сингапур. И французы, и англичане полагали, что лишь такие открытые действия Вашингтона могут предотвратить полномасштабное наступление японцев на южные границы Китая, могут предотвратить закрытие всех путей Запада к китайцам, борющимся против Японии.
На этом этапе, несмотря на то, что становилась ясной неотвратимость конечного выяснения отношения с Японией, Рузвельт отказался сделать решительные шаги. Он полагал, что выходящее за рамки обычного противодействие вызовет приход к власти в Японии кругов, которые начнут битву за весь тихоокеанский бассейн. С другой стороны, как убеждал Хэлл британских дипломатов, если Англия будет продолжать приковывать к себе основные силы немцев на континенте, а Соединенные Штаты будут сохранять свой флот на Гавайских островах, то это вынудит Японию воздержаться от крайних действий. Нужно сказать, что в Лондоне не соглашались с американской точкой зрения, там видели, что британского морского могущества недостаточно в южных морях для сдерживания Японии без прямой американской поддержки. В результате англичане согласились закрыть главную морскую дорогу - дорогу через Гонконг - к чанкайшистскому Китаю. В конечном счете они были вынуждены закрыть и главную континентальную дорогу через Бирму в июне 1940 года. Все это означало предоставление Китая самому себе в неравной борьбе с японскими империалистами.
Действия англичан (которых можно оправдать, поскольку они обращались к американцам и готовы были сражаться, если получат от них помощь) вызвали жаркие дебаты в Вашингтоне. Восемнадцатого июля 1940 года ведущие деятели администрации - военный министр Стимсон, военно-морской министр Нокс, министр финансов Моргентау - обсуждали эту проблему в английском посольстве с послом лордом Лотианом. Как и можно было предположить, лорд Лотиан напомнил об отказе Вашингтона принять строгие меры против Японии, что и развязало руки англичанам. Но Лотиан пошел еще дальше, когда сказал: "В конце концов вы же продолжаете продавать авиационный бензин в Японию". Он сказал, что если Соединенные Штаты прекратят поставки нефти и англичане взорвут нефтяные месторождения в Ист-Индии, то тогда японская военная машина остановится, не имея горючего. Министр финансов Моргентау немедленно изложил английский план президенту. Моргентау говорил, что Англия будет черпать горючее из Венесуэлы и Колумбии. В то же время полное эмбарго американцев и уничтожение нефтяных месторождений в Индонезии наряду с массированными английскими атаками на германские заводы, производящие синтетическое горючее, может привести к тому, "что все дело кончится для нас миром в течение трех или шести месяцев". Рузвельт был в исключительной степени заинтересован этим планом Моргентау и обсуждал его со Стимсоном, Ноксом и Уэллесом.
