Сергей Мартьянов - Глоток воды
- След, Рина, след! - умоляюще попросил Давиденко.
И она рванула вперед. Милая хорошая Рина! Она честно отрабатывала свой последний глоток.
5
В три часа дня впереди сверкнула вода. Водоем! Водоем для овец. Следы подходили к нему и уходили дальше, на северо-запад.
Как много можно сделать за пять минут! Скинуть пропотевшие гимнастерки, умыться, напиться самим, напоить лошадей и овчарку. Вода чистая, светлая, только немного солоноватая. Это неважно. Главное утолить жажду и наполнить фляги. И дальше, дальше по следам!
Теперь уже пески не казались такими мертвыми, и солнце - белым, и небо - белым.
Через два километра - второй водоем. И к нему свертывали следы. Ага-а! Не выдержали, голубчики. Здесь под кустом они отдыхали. Примятая трава, следы на песке. Вот крошки хлеба, вот обрывок газеты на иностранном языке, а вот и большой перочинный нож, забытый в спешке. Отлично! Здесь они отдыхали и ушли недавно, чтобы прорваться к населенным пунктам, к районному центру.
Настичь, во что бы то ни стало настичь! До выхода из барханов. До шоссейной дороги. По ней ходят машины, автобусы; уедут нарушители - ищи ветра в поле...
И следы совсем свежие, по ним не успела проползти ни одна ящерица. Рина бежит резво, берет верхним чутьем. Вперед быстрый рысью, самой быстрой! Еще километр, еще, еще... Балашов дал команду: Кашуркину наблюдать прямо перед собой, Ефименко - вправо, Давиденко - влево.
Потом они признавались мне, что да, у них были минуты отчаяния. Но только минуты. А вообще-то они были уверены, что нарушители не пройдут. Только так. Почему? В барханах пешим далеко не убежишь: кони настигнут. А главное - и Давиденко, и Кашуркин, и Ефименко знали, что им помогут товарищи, помогут народные дружинники. Они перекрывали все дороги и тропы, все подступы к населенным пунктам. Нет, нарушителям не пройти.
Но сейчас, когда они были так близко, не терпелось задержать их самим. Обидно все-таки: проделали такой трудный путь, а задержат другие. Так думали все в группе. И спешили.
Барханы кончались. Вдали завиднелись зеленые сады поселка. Мирные сады под мирным небом.
И тут Балашов заметил, как впереди, на вершине бархана, что-то блеснуло. Наверное бинокль. Две человеческие фигурки метнулись на гребень и тотчас исчезли. Да, нарушители!
- Давиденко и Кашуркин, заходите справа! Быстро! Мы - по тропе.
Солдаты на галопе объехали бархан - никого, объехали второй - никого, третий... На третьем бархане лежали двое, один из них наблюдал в бинокль. Они не видели пограничников, они следили за тропой, по которой ехали капитан и Ефименко. На что еще надеялись эти двое на нашей земле?
- Руки вверх!
И бинокль упал на песок.
Пограничники сняли фуражки, вытерли на лицах соленый пот. Удивительно тихо и спокойно было вокруг. Пахло полынью.
Григорий Давиденко сверкнул своими живыми смешливыми глазами:
- От це задал нам Матлаш работенки!.. Век не забуду.
- Да-а, - только и сказал Василий Кашуркин и аккуратно поправил под ремнем гимнастерку.
А Михаил Ефименко ничего не сказал. Он устало стянул с плеч рацию и повалился на землю.
Капитан Балашов дал отдохнуть ровно четыре минуты.
- Передайте, что нарушители задержаны, - приказал он радисту.
Ефименко передал последнее донесение. Сержант Евсеев принял его и продублировал на заставу. Застава сообщила в отряд.
Вот и все. Вечером на заставе показывали новый фильм. Наряды выходили на службу. Заместитель капитана Балашова выехал на проверку нарядов. Все было как всегда на границе.
