Александр Шумилов - АЛЕКСАНДР КОЛЧАК - неизвестные штрихи к портрету
Четыре месяца отпуска дали ему возможность подлечиться, окрепнуть, вернуться постепенно к довоенному образу жизни, но забыть войну, позор Порт-Артура было для него невозможно.
"После того, как наш флот был уничтожен... во время несчастной войны, - говорил на допросе Колчак, - группа офицеров, в числе которых был и я, решили заняться самостоятельной работой, чтобы ... в будущем загладить тот наш грех, ... возродить флот на началах более научных, более систематизированных, чем это было до сих пор... Нашей задачей явилась идея возрождения нашего флота и морского могущества".
Вначале был организован полуофициальный военно морской кружок, на одном из заседаний которого Колчак выступил с докладом - "Какой нужен России флот?".
"России, - говорил он, - нужна реальная морская сила, на которой могла бы быть основана неприкосновенность ее морских границ и на которую могла бы опереться независимая политика, достойная великой державы".
Колчак, кстати сказать, заботился не только о военном флоте; по его инициативе и под его руководством строились ледокольные пароходы "Таймыр" и "Вайгач", которые впервые прошли по трассе Северного морского пути - из Тихого океана в Атлантический. Когда началась Мировая война, Колчак, как свидетельствует биограф, проявил себя как деятельный и храбрый человек. В феврале 1915 года, командуя четырьмя миноносцами, он расставил в Балтике - на подходах к Данцигской бухте - около двухсот мин, на которых подорвались 4 германских крейсера, 8 миноносцев и 11 транспортов; а позже лично руководил высадкой морского десанта на Рижском побережье - в тылу у немцев.
Колчак был представлен к ордену Святого Георгия IV степени, назначен командиром минной дивизии и произведен в контр-адмиралы. А летом 1916 года он уже командует Черноморским флотом и произведен в вице-адмиралы.
Однако февральской революции Колчак не принял, а Октябрьской революции не придал серьезного значения. Новую дисциплину, основанную на "классовом сознании", он рассматривал как "распад и уничтожение русской вооруженной силы". Империя действительно разваливалась на глазах.
В начале декабря 1917 года Колчак обратился к английскому послу: "Я желаю служить Его Величеству королю Великобритании, так как Его задача - победа над Германией - единственный путь к благу не только Его страны, но и моей Родины".
Позже, уже став Верховным правителем, Колчак объявил свою программу: "Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашенные по всему миру".
Адмирал, далекий от политики, лучше, чем многие другие, разглядел оскал красного террора: "Идет не только партийная распря, ослабляющая собирания страны, но и длится гражданская война, где гибнут в братоубийственной бойне тысячи полезных сил, которые могли бы принести Родине громадные и неоценимые услуги... Только уничтожение большевизма может создать условия спокойной жизни, о чем так исстрадалась русская земля, только после выполнения этой тяжелой задачи мы все может снова подумать о правильном устройстве всей нашей державной государственности".
Нет нужды обсуждать причины краха "колчаковщины" - биография Александра Васильевича уже несется к концу.
В Иркутском архиве сохранилась любопытная телеграмма: Ленин - Склянскому: "Пошлите Смирнову (РВС-5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке. Не печатайте ровно ничего. А после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснениями, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске". Подпись "Ленин" тоже шифром. И последняя фраза-вопрос: "Беретесь ли сделать архинадежно?". Что ж, действительно, все было сделано архинадежно. И архиподло, добавим - без суда и защиты. Колчак был расстрелян на берегу Ангары в ночь с шестого на седьмое февраля 1920 года. Расстрелян и утоплен.
Он встретил смерть мужественно, как полагает боевому офицеру. Говорят, что выкурив последнюю папиросу, он бросил свой золотой портсигар расстреливавшим его красноармейцам: "Пользуйтесь, ребята!".
Он владел 500-тонным золотым запасом России, который вез в специальном эшелоне из 18 вагонов в 5143 ящиках и 1678 мешках. Наверное, в обмен на золото, он мог купить и жизнь, и свободу. Однако мемуары белогвардейцев единодушно утверждают, что известный исключительной честностью адмирал воспользоваться золотом России в личных целях не мог.
В Норвегии, в архиве Нансена мне удалось обнаружить письмо Софьи Федоровны - жены Колчака. Она еще до революции уехала в Париж и, как выясняется теперь, постоянно бедствовала.
"Дорогой сэр, - писала вдова, - все еще надеясь без надежды, я взяла на себя смелость обратиться к Вам, поскольку не вижу никого, кто хотел бы помочь нам в нашей беде... До сих пор нам оказывали помощь несколько скромных, чаще желающих остаться неизвестными, друзей, однако более многочисленные враги, беспощадные и жестокие, чьи происки сломали жизнь моего храброго мужа и привели меня через апоплексию в дом призрения. Но у меня есть мой мальчик, чья жизнь и будущность поставлены сейчас на карту. Наш дорогой английский друг, которая помогала нам последние три года, не может больше оказывать поддержку; и сказала, что после 10 апреля сего года она для него ничего не сможет сделать. Молодой Колчак учится в Сорбонне... с надеждой встать на ноги и взять свою больную мать домой. Он учится уже два года, осталось еще два или три года до того, как он получит диплом и выйдет в большую жизнь. В мае начнутся экзамены, которые полностью завершатся к августу. Но как дожить до этого момента? Мы только на время хотели бы занять немного денег, чтобы перевести ему. 1000 франков в месяц - сумма, достаточная для молодого человека, чтобы сводить концы с концами. Я прошу у Вас 5000 франков, на которые он может жить и учиться, пока не сдаст экзамены... Помните, что мы совсем одни в этом мире, ни одна страна не помогает нам, ни один город - Только Бог, которого Вы видели в северных морях, где также бывал мой покойный муж и где есть маленький островок, названный островом Беннетта, где покоится прах Вашего друга барона Толля, где северный мыс этих суровых земель назван мысом Софьи в честь моей израненной и мечущейся души - тогда легче заглянуть в глаза действительности и понять моральные страдания несчастной матери, чей мальчик 10 апреля будет выброшен из жизни без пенни в кармане на самое дно Парижа. Я надеюсь, Вы поняли наше положение и Вы найдете эти 5000 франков как можно быстрее, и пусть Господь благословит Вас, если это так. Софья Колчак, вдова Адмирала".
Горько читать это горькое письмо, но еще горше сложилась жизнь гражданской жены Колчака - Анны Васильевны Тимиревой.
Они встретились впервые в начале 1915 года: она - замужем, он - женат, но как стало ясно каждому из них - встретились они навсегда. Видеться доводилось редко, но письма шли постоянно. А в суровом восемнадцатом году Анна Васильевна проделала долгий и опасный путь через охваченную огнем гражданской войны Сибирь и оставалась с Колчаком до конца.
После гибели Адмирала, Анна Васильевна прожила еще 55 лет. Из них сорок ее гоняли по тюрьмам и лагерям, лишь на короткое время, выпуская "на волю". Но она сохранила и мужество, и стойкость, и любовь:
"Полвека не могу принять -
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь,
Но если я еще жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе."
Мир праху Вашему, Анна Васильевна,
Мир праху Вашему, Адмирал.
Если Новая Россия забудет Вас -
России, наверное, не будет.
