Генрих Штаден - Московия при Иване Грозном глазами иноземцев
Дальше надо идти в стругах и лодьях или — если угодно — сушей. На реке Онеге будет Порог-Холм; река идет там порогами; до них доходит с моря семга за пресной водой. Этот Порог надо занять и укрепить с отрядом наполовину конным, наполовину пешим.
Убивать не надо никого, кроме тех, кого захватят с оружием в руках. Здесь живут только крестьяне и торговые люди; раньше в этих местах и войны-то никогда не бывало; никто не имеет здесь и оружия.
Отсюда до московского дворца — 300 миль пути.
К каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей — на 10 или 20 миль вокруг, — с тем чтобы они выплачивали жалованье воинским людям и доставляли бы все необходимое.
А начальные люди должны хорошо смотреть за тем, чтобы все укрепления были достаточно обеспечены хлебом, солью, мясом и рыбой.
У русских надо будет отобрать прежде всего их лучших лошадей, а затем все наличные струги и лодьи — маленькие корабли — и свезти их к укреплениям, чтобы при случае защитить их артиллерией.
Далее подходят к Турчасову, где впервые взвешивается соль, идущая с Поморья. Этот незащищенный город или посад надо занять и укрепить с отрядом в 1000 человек.
Отсюда быстро доходят до незащищенного города Каргополя — на высоком перевале. Пушки и все, что нужно для войны, можно везти с собой на кораблях до реки Онеги, по Онеге до Каргополя. В мирное время русские ходят обычно стругами от города Каргополя вниз по реке до Норвегии или Финмаркена и обратно вверх — в стругах же — до Каргополя. И в этот город надо назначить комиссара, который будет отпускать товары в Поморье и получать оттуда все, что потребует для войны военачальник. Этот город должен быть занят и укреплен отрядом в 3000 человек. До сих пор можно не бояться появления врага.
Далее следует идти под Вологду, где хранится казна. Если будет невозможно быстро захватить город, то пусть останется под ним одна треть воинских людей: они смогут взять и занять город, защитить все, что занято и укреплено, так, чтобы с тылу, с Поморья, русские не смогли взять обратно ни одного укрепления и чтобы проезд из страны и в страну для нас не был закрыт.
Надо распорядиться насчет казны, которая хранится там в каменных палатах: как бы поступить с нею так, чтобы из нее ничего не исчезло.
Монастыри и церкви должны быть закрыты. Города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей. <…>
Белоозеро должно быть занято отрядом в 3000 человек, наполовину, как и обычно, конных, наполовину пеших.
Устье — посад, который лежит на мысу там, где река Шексна впадает в Волгу; его следует также укрепить: здесь сливаются течения трех рек и, укрепив это место, можно легко перехватить всякое движение вниз или вверх по Волге. Занимай его отрядом в 2000 человек! Отправляйся дальше и грабь Александрову слободу, заняв ее с отрядом в 2000 человек! За ней грабь Троицкий монастырь! Его занять надо отрядом в 1000 человек, наполовину пеших, наполовину конных.
Если подойдет враг, надо выступить в боевом порядке. Необходимо позаботиться и о том, как бы завести с русскими переговоры. Можно подослать к ним пленного, который завел бы с ними разговор на их языке и изложил бы им всю великую тиранию великого князя.
Наш военачальник должен говорить с ними [служилыми людьми] дружеским тоном и предложить каждому из них — прислать или принести грамоты на их поместья: если они выполнят это по доброй воле, то военачальник собственной рукой подпишет-де им их грамоты — тут же в их присутствии, и после будет их [всячески] охранять.
Когда русские узнают, что им предстоит долгая и упорная война, посредством которой великий князь только и сможет их защитить, и, с другой стороны, увидят, как благожелателен и дружественен к ним наш военачальник, то они не будут больше отклонять его предложений и сами же будут просить об их выполнении.
Ибо из этого моего послания ваше римско-кесарское величество усмотрите, в какой большой беде находится теперь Русская земля!
Так жестока и ужасна тирания великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи. Да, как язычники, так и христиане — и так, что и описать невозможно! <…>
Я твердо знаю, что кровопролитие будет излишне: войско великого князя не в состоянии более выдержать битву в открытом поле.
Потом следует занять Волок Ламский — в 15 милях от Москвы — с отрядом в 1000 человек. Волок Ламский — незащищенный город, запустел. В кремле же стоит каменная церковь; ее надо будет хорошо снабдить продовольствием и всяким воинским снаряжением.
В одной миле от него лежит Иосифов монастырь, богатый деньгами и добром. Его можно будет пограбить, а награбленное увезти в кремль.
Далее следует занять Звенигород; после взятия Казани он был отдан в кормление казанскому хану — царю Шигалею[7]. И город, и кремль стоят беззащитные; их должно занять отрядом в 2000 человек. Этот город лежит в 8 милях от Москвы.
Потом с отрядом в 1500 человек надо занять маленький город Коломну; далее — также с полутора тысячами — выжженный Девичий монастырь, расположенный в полумиле от Москвы. Потом — также с отрядом в 1500 человек — также выжженный увеселительный дворец Коломенское — в миле от Москвы на восток.
Затем надо обложить и занять с отрядом в 2000 человек Болвановку, где живут немецкие воинские люди. Потом с отрядом в 1500 человек [Стрелецкую слободу?], где живут немецкие и русские стрелки. Эти слободы находятся в 1/4 мили от Москвы. В них можно расположиться лагерем и кругом со всех сторон одновременно обложить город. Тогда никто не сможет ничего ни вывезти из Москвы, ни подвезти в Москву. И Москва может быть взята без единого выстрела.
Но всего этого — я полагаю — и не понадобится для осады. Когда русские увидят, что наше войско пребывает в стране и зиму, и лето, они поймут, что мы сумеем их защитить от великого князя. А великий князь тотчас же укроется, конечно, в какой-нибудь город. Но ясно, что в его стране нет ни одного укрепленного города. Все они мне хорошо известны. У монастырей большей частью — во всяком случае, у богатейших — [действительно] имеются каменные стены. Но города и остроги выстроены из бревен, закиданных затем землей. В центре государства все они [то есть остроги] упали и запустели. Великий князь приказывает охранять города и остроги лишь по границе — с Польшей, Лифляндией и Швецией, равно как с Казанью и Астраханью. О местах вышеописанных великий князь совершенно не помышляет. И все, кто только ни бывал на Москве или у великого князя из наших стран, их также не видали и о них не слыхали.
Как только великий князь засядет в каком-нибудь городе, его нужно тотчас же осадить. И когда русские увидят, что дело касается только великого князя, то [они же] его собственные русские, немедля окажут [нам] поддержку. Настоящие воеводы великого князя все перебиты.
Когда будет пойман великий князь, необходимо захватить его казну: вся она — из чистого золота и год от года умножалась стараниями прежде бывших князей; [захватить ее] со всеми великокняжескими коронами, скипетрами, одеяниями и своеобразными сокровищами, что собирали прежние великие князья, и с той великой казной, которую всеми правдами и неправдами собрал теперешний великий князь; [всю ее] захватить и вывезти в священную Римскую империю римского императора Рудольфа и сложить в его сокровищнице. Серебряные же деньги, артиллерию и все, что надо для войны, необходимо оставить на месте.
А великого князя вместе с его сыновьями, связанных, как пленников, необходимо увести в христианскую землю. Когда великий князь будет доставлен на ее границу, его необходимо встретить с конным отрядом в несколько тысяч всадников, а затем отправить его в горы, где Рейн или Эльба берут свое начало. Туда же тем временем надо свезти всех пленных из его страны и там в присутствии его и обоих его сыновей убить их так, чтобы они [то есть великий князь и его сыновья] видели все своими собственными глазами. Затем у трупов надо перевязать ноги около щиколоток и, взяв длинное бревно, насадить на него мертвецов так, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40, а то и по 50 трупов: одним словом столько, сколько могло бы удержать на воде одно бревно, чтобы вместе с трупами не пойти ко дну; бревна с трупами надо сбросить затем в реку и пустить вниз по течению. Пусть великий князь убедится, что никто не может надеяться на собственные силы и что все его просьбы и молитвы — лишь грех один! Великий князь будет тогда взывать к Богу через посредство [св.] Николая[8] и других усопших святых. А наши будут укрепляться этим и поучаться и скажут, что они-то и суть подлинные христиане, ибо они крепки своей верой в Бога Отца и Сына и Святого Духа; веру и надежду свою возлагают только на Иисуса Христа, Сына всемогущего Бога и Бога Духа Святого; в Него только верят, Его почитают, на Него надеются.
