Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции
Еще одна крупная работа о русской эмиграции в Германии была опубликована в Лондоне в 1972 г. Она написана профессором истории Вашингтонского университета Робертом Вильямсом33. Автор начал свое исследование с конца XIX в., точнее, с 1881 г., и довел его до конца 30-х гг. В книге использованы неопубликованные материалы из коллекций Гуверовского института войны, революции и мира, Русского института Колумбийского университета, Международного института социальной истории в Амстердаме, из архивов ФРГ. Привлекая конкретный материал о деятельности политических группировок контрреволюционной эмиграции, и Вильямс, и Фолькман, несмотря на разные оговорки, вынуждены по существу признать их обреченность, приверженность политике вчерашнего дня, неспособность объединить свои силы.
Обзоры некоторых фактов и событий из истории белой русской эмиграции содержатся в ряде статей, опубликованных в периодических изданиях ФРГ, США, Канады и других капиталистических стран34. Сейчас никто из авторов этих публикаций не может отрицать провала антисоветских планов белой эмиграции, бесплодности длившейся десятилетиями политической деятельности ее многочисленных организаций и группировок. Но объяснение этого буржуазные авторы склонны искать в причинах субъективного характера. «Основной причиной провала русской эмиграции после 1917 года, — пишет западногерманский историк П. Герман, — является недостаток воли к совместной /9/ работе, отсутствие стремления к объединению и вытекавшее отсюда отсутствие признанного всей эмиграцией авторитета, который мог бы выступать и действовать в качестве представителя «зарубежной России»». Известная доля истины здесь есть, но это только одна сторона дела, а другая, на которую мало обращают внимания буржуазные авторы, — распад и разложение антисоветской идеологии, решающее влияние тех объективных процессов, которые происходили на международной арене в связи с упрочением политического и экономического положения Советского Союза.
История эмиграции, ее политических течений освещается в некоторых работах зарубежных авторов по истории политических партий России. В 1974 г. вышли в свет книги американских историков Уильяма Розенберва о кадетах и Леопольда Хаимсона о меньшевиках35. Розенберг доводит свое изложение только до 1921 г. Ссылаясь на протоколы парижского комитета «партии народной свободы» за декабрь 1920 г., он пересказывает некоторые положения «новой тактики» Милюкова, считая, что она была поистине поразительным отходом от прошлой политики этом деятеля. Иначе обозначены хронологические рамки исследования Хаимсона — от 1917 г. до второй мировой войны, — охватывающие таким образом и деятельность меньшевиков в эмиграции.
Следует отметить, что в США к разработке истории меньшевизма привлечена группа историков из многих университетов. Межуниверситетский проект по этой теме финансируется фондами Форда и Рокфеллера. Представители самых разных направлений современной буржуазной историографии внимательно изучают уроки истории, вытекающие из поражения буржуазных и мелкобуржуазных соглашательских партий в России. В книге Хаимсона, созданной в рамках Межуниверситетского проекта, широко использованы неопубликованные протоколы и переписка Заграничной делегации меньшевиков, хранящиеся в Гуверовском институте, другие документы этой партии — из архива по истории меньшевизма при Колумбийском университете.
В буржуазной историографии российской контрреволюции особое место занимает двухтомная биография П. Б. Струве, написанная профессором Гарвардского университета Ричардом Пайпсом36. В 1970 г. вышел первый том биографии: «Струве: либерал слева. 1870–1905», а через десять лет, в 1980 г., второй том: «Струве: либерал справа. 1905–1944». Пайпс написал панегирик Струве, подошел к изучению его биографии с откровенно антикоммунистических позиций. Прослеживая сложный и извилистый путь этого деятеля, который стал одним из самых непримиримых врагов советского строя, Пайпс подчеркивает, что в годы эмиграции Струве играл ведущую роль «теоретика и организатора» консервативного крыла русской эмиграции. Это /10/ была борьба, признает Пайпс, с использованием против коммунистического режима всех доступных средств.
Прямо или косвенно, но постоянно свое воздействие на эмиграцию оказывали развитие Советского государства, упрочение его экономического и политического положения, изменения на международной арене. Сложную эволюцию в годы эмиграции претерпели, например, политические взгляды лидера кадетской партии П. Н. Милюкова. Интересную, хотя и спорную по некоторым вопросам работу на эту тему написал норвежский профессор Енс Петтер Нильсен37.
Нужно сказать еще об одной теме, которая десятилетиями муссируется в склонной к сенсациям зарубежной печати, — судьба членов семьи Романовых. Несколько лет назад в Англии вышла очередная книга на эту тему. Авторы — английские журналисты Антони Саммерс и Том Мэнголд — пытаются представить новые «доказательства» того, что якобы некоторые члены семьи Романовых остались в живых после июля 1918 г.38
Процессы эволюции и распада, которые на протяжении многих лет размывали и раскалывали эмигрантскую массу, с особой силой дали о себе знать в годы второй мировой войны, что отмечают те буржуазные авторы, которые придерживаются объективных фактов. В этом отношении определенный интерес представляет статья американского историка Роберта Джонстона «Великая Отечественная война и русские эмигранты во Франции»39.
Оказавшись в эмиграции, потерпевшие поражение генералы и обанкротившиеся политические деятели опубликовали многочисленные воспоминания о революции и гражданской войне. Больше всего белогвардейских мемуаров вышло в 20-е гг., когда выброшенные за границу политические и военные руководители «белого движения» вели бесконечные дебаты о способах борьбы с большевиками, о том, кто несет «ответственность» за поражение. В 1926 г. под редакцией врангелевского генерала А. А. фон Лампе начала выходить шеститомная «Летопись белой борьбы», значительное место в которой занимали записки П. Н. Врангеля40. Это издание было предпринято как бы в противовес другой многотомной публикации — издаваемому кадетом И. В. Гессеном «Архиву русской революции»41. Тогда же закончилась публикация пятитомных «Очерков» генерала А. И. Деникина42.
Многословные, чрезвычайно амбициозные мемуары и «исторические исследования» бывших вождей и вдохновителей «белого дела» содержали вместе с тем, независимо от желания и намерений их авторов, и большой разоблачительный материал. Поэтому не случайно некоторые мемуары активных деятелей контрреволюции, частично или полностью, издавались в Советском Союзе43. Белоэмигрантская литература о гражданской войне является важным источником для изучения тех тенденций, /11/ которые продолжали действовать в годы эмиграции и привели в конечном счете к распаду эмигрантских политических течений, закончились крахом антисоветской идеологии.
Сразу же после окончания гражданской войны за рубежом вышли книги Г. Н. Раковского — журналиста, служившего во врангелевской армии44. Очевидец разгрома белых армий на Юге России, он написал их по свежим впечатлениям, рассказав о разгроме этих армий на завершающем этапе гражданской войны, о бегстве белых и ужасах эвакуации.
С окончанием гражданской войны связано также появление сменовеховской литературы не только в Советской России, но и за границей45.
Что касается непосредственно истории эмиграции — жизни на чужбине в самых разных ее проявлениях, то эти проблемы получили в эмигрантской литературе весьма слабое, неравноценное отражение. Разные издания, от воспоминаний, написанных враждующими между собой эмигрантскими деятелями, отдельных исторических очерков до отчетов и справочно-информационных публикаций всякого рода эмигрантских организаций, съездов, конференций и т. д., требуют специального отбора и критического подхода46.
Борьба эмигрантских группировок, их деятельность в начале 20-х гг., попытки объединить силы эмиграции на зарубежном съезде привлекли внимание П. Н. Милюкова. Кадетский лидер посвятил этим вопросам две заключительные главы своей работы по истории русской революции и гражданской войны, написал брошюру «Эмиграция на перепутье»47. Хотя он и заявил, что смотрит на события глазами историка, на самом же деле «политический подход» характеризует все его работы. Идеолог либеральной буржуазии, творец «новой тактики» контрреволюции, Милюков с этих позиций подходил и к анализу политических течений зарубежной контрреволюции, тенденций их дальнейшего развития. Важным источником для изучения разрабатываемой Милюковым, тактической линии служит его политический комментарий к так называемым платформам республиканско-демократического объединения48.
