Георгий Сидоров - Сияние Вышних Богов и крамешники
— Ты многого ещё не понимаешь, внучек. Мал ты, вот в чём беда. Был бы взрослее, я бы тебе многое рассказала…
А потом, повернувшись ко мне, увидев мой растерянный вид, она вдруг улыбнулась своей необыкновенной светлой улыбкой.
— Вообще-то ты почти взрослый. Трувор в твои годы ладьёй командовал. Это наш с тобой далёкий предок. Знаешь такого?
Я кивнул.
— Когда-то я тебе о нём рассказывала, — напомнила бабушка. — И о твоём тёзке Юрии Семёновиче Мстиславском, который управлял смоленскими полками при Грюнвальде. Он тоже твой родственник. И взялся за меч, как и его отец, в неполные четырнадцать. Так что буду говорить с тобой как со взрослым, а ты постарайся меня понять. Жить мне осталось совсем немного, ты же, по сути, — вздохнула бабушка, — почти ребёнок. Но выбора у нас нет, поэтому я открою тебе тайну, которую знают совсем немногие.
Я во все глаза смотрел на дорогого мне человека и его не узнавал. Всегда спокойная и уверенная в себе бабушка была крайне взволнована. Чтобы успокоиться, она несколько раз прошлась по комнате, потом повернувшись ко мне, сказала:
— Обещай, что сохранишь услышанное от меня в своём сердце и никому об этом не скажешь.
— Обещаю, — прошептал я.
— Тогда слушай. То, что происходит сейчас в стране — предательство. Да, да предательство, самое настоящее! И возглавляет банду предателей и мерзавцев лысый хитрец и подонок Микита Хрущ! Когда-нибудь ты узнаешь, что Иосиф Виссарионович Сталин умер не своей смертью. Его убили. Убили для того, чтобы расчистить место Хрущу.
— Кто убил?! — вырвалось у меня.
— Это не так важно. Просто я знаю, что его убили.
— Откуда ты знаешь? — задал я дурацкий вопрос.
— Не спрашивай, а слушай, — строго посмотрела на меня бабушка. — Сталина убрали, чтобы развернуть в стране тот процесс, который мы сейчас наблюдаем.
— Не пойму, о чём ты? — взмолился я.
— О чём?! — посмотрела на меня старая седая женщина долгим пронизывающим взглядом. — Попробую тебе объяснить. Есть такое мистическое учение, которое в незапамятные времена халдейские жрецы подарили евреям. Называется оно каббалой. Так вот, в этой самой каббале существует традиционный приём, с помощью которого для энергетического поражения противника создаётся общественная иллюзия противоестественности его замыслов. Белое всегда выдаётся за чёрное, добро нагло и бессовестно представляется злом. Таким образом, подменяется вся система ценностей. Верх становится низом. Низ же превращается в верх, правое выдаётся за левое и наоборот, высмеивается и намеренно извращается всё позитивное и жизнеутверждающее. Причём во всём, в том числе и в искусстве. Создаётся патология искажённого мировосприятия. Одним словом, происходит узаконивание противоестественности. Становится нормой то, что ни в коем случае не должно быть.
От слов бабушки внутри у меня всё похолодело.
— Ты можешь объяснить, зачем всё это?
— Я же тебе сказала, чтобы направить внутреннюю энергию общества на уничтожение его самого. Как ты понял, делается это с помощью циничной лжи.
— Ложь как главное оружие? — переспросил я.
— Вот именно, — села на своё место бабушка. — Теперь ты понимаешь, что случилось с твоими мамой и папой. Они приняли ложь за правду.
— И отказались от истинных ценностей в пользу тех, которые им были подсунуты? Правильно я понимаю?
— Правильно, — кивнула своей красивой седой головой бабушка. — Хоть ты и мал у меня, но удал. До тебя дошла суть.
— А что за тайну ты мне хотела открыть? Это и есть твоя тайна?
— Конечно, нет. Я тебе сказала очевидные вещи. Тайна в другом. Если человек принимает ложные ценности, принимает их искренне и начинает ими жить, он постепенно сходит с ума.
— С ума?
— Да, с ума. Как это получается мне неизвестно, но это так. Потому что безумец не только сам извращает свою жизнь, живёт не правдой, а кривдой, но что самое страшное, рождает себе подобных. Его патология передаётся по наследству. Впервые это было замечено у воров. От вора всегда рождаются склонные к воровству дети.
— Об этом я где-то слышал.
— Вот-вот, — вздохнула бабушка. — И те силы, которые с помощью лжи целенаправленно изменяют сознание наших людей на противоположное, отлично это знают. Запомни, их главной задачей является не столько сам фактор коренного изменения ценностей, сколько его последствия. Закрепление этих изменений в природе человека.
— Но ведь тогда сотни тысяч людей с самого своего рождения, как бы точнее сказать… — замялся я.
— Превратятся в патологических безумцев, — закончила мою мысль бабушка. — И не сотни тысяч, как ты сказал, а миллионы. Что сейчас мы и наблюдаем.
От слов бабушки я вздрогнул. В реальной жизни я никогда безумцев не встречал, но от бабушкиных слов веяло такой безысходностью, что мне стало страшно.
— Неужели всё так плохо? — посмотрел я на неё.
— Хуже некуда. Каких-то 5-6 лет назад твоя мать была совсем другим человеком. А сейчас ты у неё — «дерьмо», а я — старомодная дура набитая. Я, видите ли, в своей молодости «каталась, как сыр в масле», а она жила в нищете! И теперь моя дочь стремится наверстать упущенное и не понимает, что угодила в такую сеть, из которой уже не выбраться.
— Почему? — не понял я.
— Потому что сатанинские ценности стали для твоей матери нормой. Запомни, внук, деньги и вещи для настоящего человека являются всего лишь средством, но не целью. Для психически нездорового это цель. Понимаешь, не для того Творец подарил человеку сознание, чтобы он с его помощью обустраивал своё физическое тело, создавал для него комфортные условия существования. Это путь в никуда, дорога смерти, но не жизни.
— Скажи мне, бабуля, — перевёл я разговор на несколько иную тему, — ты и вправду, как считают отец с матерью, в своём детстве и юности… — тут я опять замялся.
— Слыла барыней и жила в роскоши?! — улыбнулась старая княгиня.
И мне показалось, что её улыбка засветилась сквозь слёзы.
— Как тебе сказать, внучек? С одной стороны, я и мои младшие братья Арсен с Александром, родились в княжеской семье, семье довольно богатой. Здесь моя дочь права, в юности нищеты я не знала. Но с другой стороны, нас с детства учили не быть привязанными ни к деньгам, ни к вещам. Мы получали образование не для того, чтобы сытно и комфортно жить, именно для этого сейчас многие и учатся, а для того, чтобы созидать. Уметь, и мыслить и трудиться творчески. Всё это на благо Великой России. И воспитание наше было жёстким. Когда мы не справлялись с заданием, нам не давали пищи. Да, да, я знаю, что такое и голод, и холод. Правда, меня не пороли, но вот Шуре, моему брату частенько доставалось. Он был нахрапистый, и поэтому твой дед разбирался с ним по-княжески, на конюшне. Такого воспитания твоя мать не знает, да и ты с ним незнаком. Вообще-то тебя и наказывать не за что, — поднялась старая княгиня с табуретки.
— А где сейчас твои братья? — спросил я её.
— Александра убили ещё в Питере во время красного террора, а Арсен всю жизнь прожил среди бурят на берегу Байкала. Ты ведь о нём слышал и не раз.
— А как ты с дедушкой уцелела? — стал допытывать я.
— Меняли фамилии, не раз переезжали с места на место… Страшно было, когда страной заправляли троцкисты. Но после того как Сталин взял над ними верх, всё изменилось к лучшему. Меня пригласили на работу по ликвидации неграмотности, твоего деда сделали начальником участка на первой прокопьевской шахте.
— Ты хочешь сказать, что сталинское время для таких как ты, было неплохим?
— Да. Кровавым оно было для перерожденцев и троцкистов. О перерожденцах ты только что слышал. Про троцкистов же ничего не знаешь. Но я тебе вот что скажу: это те самые люди, через которых силы тьмы ещё тогда пытались провести реформу в нашем сознании, вывернуть нормальные человеческие ценности наизнанку.
— Из того, что ты мне рассказала несколько минут назад, им это всё-таки удалось? — заметил я.
— Удалось, — кивнула головой бабушка. — Жаль, что Иосиф Виссарионович не поставил к стенке Микиту-«кукурузника», просмотрел. И теперь троцкистские реформы идут полным ходом.
— Я не знаю, кто такой Троцкий, и чем он занимался, но выходит, что Хрущёв его последователь, так?
— Так, именно так, внучек, — оценивающе посмотрела на меня бабушка.
— Мне нравится, что основное для себя ты уяснил. Теперь, я думаю, тебе понятно, почему Микита Хрущ, когда прорвался к власти, стал обливать грязью Сталина?
— Так выходит, ты с ошибками Иосифа Виссарионовича не согласна? Не признаёшь за ним культа личности и всего остального? — удивился я.
— У Сталина была всего одна ошибка, внучек, — снова села на своё место старая княгиня. — Он был слишком доверчивым и мягким человеком. Да, он проводил в партийной элите чистки и жестокие, но не доводил их до конца. Верхушки троцкизма он собрал, те, что были наверху, всех этих Каменевых, Зиновьевых, Блюхеров, Ягод, Тухачевских, Якиров и многих других, но корни троцкизма так и не вырвал. Затаившиеся мерзавцы уцелели, и Микита-«кукурузник» — один из них. Если даже его и «успокоят», всё равно запущенный им процесс подмены ценностей, особенно у поколения, которое родилось после войны, остановить не удастся. Это приведёт СССР к концу.
