KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон

Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Михаил Пазин, "Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В предвкушении сего радостного момента боярин Всеволожский решил закатить пир на весь мир и повсюду разослал приглашения на него. От приглашений, само собой разумеется, никто не отказался (как же: все-таки будущий родственник самого царя!), и пьянка удалась на славу. А наутро, едва протрезвев после вчерашнего, Раф Всеволожский узнал, что в дом пришла беда.

На венчании вместе с царем был ближний боярин Морозов, который имел большое влияние на 18-летнего Алексея. Морозов в окружении царя набрал большую силу, и никто ему перечить не смел; он занимал особое положение при царе и поэтому своих недоброжелателей нисколько не боялся. Боялся Морозов лишь родню девушки, которая, как он считал, благодаря родственным связям с царем наберет большую силу и затмит его, Морозова, влияние на Алексея.

Необходимо во что бы то ни стало опорочить невесту, Евфимию Всеволожскую. Чтобы не возбудить подозрений, надо было действовать решительно и быстро. Морозов, где уговорами, а где и угрозами, заставляет боярыню, приставленную к Евфимии, пойти на преступление. Когда эта боярыня укладывала девушке косы под кокошник, она заплела их так туго, что бедная Евфимия чуть не потеряла сознание. Она едва сдержала крик, но постеснялась кому-либо об этом сказать. От боли у нее раскалывалась голова, заколки в волосах сильно кололи ее в темя. В таком виде бедняжку и подвели к жениху. От волнения и боли она тут же грохнулась в обморок! Немедленно вызванный врач (тоже подкупленный Морозовым) заявил, что девушка страдает «падучей» болезнью, то есть эпилепсией.

Разразился неслыханный скандал. Пошли слухи, что Евфимию «очаровали» завистники, что царскую невесту «испортили» и даже что она отродясь была «порченая» и «некрепкая». Пошли слухи, что ее подсунули царю «воровским умыслом».

Началось специальное расследование, которое выявило (по подсказке конечно же боярина Морозова), что ее отец, Раф Всеволожский, скрыл от царя болезнь дочери. Бывшую царскую невесту мгновенно вытурили из дворца. В утешение Алексей, добрая душа, пожаловал ей подушку, ковер, сафьяновую скамейку и богатое одеяло на соболях с горностаевой опушкой. Наверняка оно ей очень пригодилось впоследствии, так как Евфимию вместе с отцом, матерью и братом отправили в ссылку в холодную Тюмень. Уже отсюда, из Тюмени, отца бедняжки за причиненные неудобства назначили воеводой в Верхотурье. Впоследствии неудавшуюся царскую невесту вернули в родное поместье, но строго-настрого запретили выезжать из него куда бы то ни было.

После этого случая Алексей Михайлович, сильно тоскуя по девушке, которая воспалила его воображение, несколько дней не притрагивался к еде. Боярину Морозову с трудом удалось отвернуть Алексея от горьких дум. Охота на медведя и волка – вот лучшее лекарство от сердечной привязанности. Охота была любимым занятием Алексея Михайловича, особенно соколиная, он даже написал книгу «Урядник сокольничья пути». Правда, с делами царь развлечения не путал – именно ему принадлежит поговорка «Делу время, а потехе час».

В очередной раз проклятые бояре ради призрачной выгоды для себя вмешивались в личную жизнь царей! Сначала они проделали такую штуку с Марией Хлоповой, невестой Федора Михайловича, а потом и с Евфимией Всеволожской. И если в первом случае производилось дознание и виновные попали в ссылку, то во втором Алексей всецело поверил боярину Морозову, даже спас его во время Соляного бунта 1648 года, и сквозь пальцы смотрел на все его злоупотребления.

Алексей Михайлович быстро забыл Евфимию, тем более что вездесущий Морозов предложил новую кандидатуру – Марию Милославскую. Дело было в том, что боярин Борис Морозов имел своего верного сподручного – Илью Милославского, так что конкуренции при дворе он составить ему не мог. У Милославского было двое красивых дочерей – Анна и Мария. Вот у Морозова и возник план: выдать за царя одну из дочек Милославского, а самому женится на другой. Он всячески расхваливал царю дочерей Милославского и предоставил случай ему увидеть их во время молитвы в Успенском соборе Кремля. В результате такой пропаганды Алексей Михайлович велел позвать их к своим сестрам, явился туда сам и, приглядевшись поближе, выбрал Марию.

Бракосочетание состоялось уже через полгода после падения, в прямом и переносном смысле этого слова, бедняжки Евфимии, в январе 1648 года. Опять прошла церемония приглашения со всей страны потенциальных невест, опять был объявлен «конкурс красоты», но делалось все это лишь для вида, в угоду «старине». Претендентка-то была уже заранее определена! Сам Морозов (ох, и ушлый же был мужик!) немедленно женился на сестре Марии Милославской Анне и, таким образом, стал царю свояком. Уж с таким положением за свое будущее можно было не беспокоится!

Брак с Марией Милославской, отличавшейся скромностью и добротой, оказался счастливым. Любил ли он ее или нет, история умалчивает. У супругов родилось 13 детей: пять сыновей и восемь дочерей. Трое из сыновей умерли, а оставшиеся в живых Федор и Иван были болезненными. Из дочерей Милославской статью, умом и красотой отличалась Софья (о ней мы расскажем особо). Вместе они прожили 21 год. Смерть царицы в 1669 году глубоко опечалила Алексея Михайловича. Ее похороны сопровождались обильными раздачами милостыни (в богадельни посылали даже осетрину), а сотни московских нищих провожали гроб с телом Марии Милославской в Вознесенский собор Кремля, где она и была похоронена.

Был ли Алексей Михайлович верен своей жене Марии? Вопрос не праздный – в этом и задача нашей книги, темой которой являются интриги и скандальные любовные связи. Похоже, что нет. Ходили упорные слухи, что он имел секс, как сказали бы американцы, с женой своего комнатного стольника Алексея Мусина-Пушкина. От этой связи у них родился сын Иван, которого записали конечно же тоже Мусиным-Пушкиным. Стольник Алексей не стал устраивать из-за этого скандала своему повелителю и правильно сделал, а то не избежать бы ему опалы. Косвенно это подтвердил лично Петр I. Однажды под влиянием винных паров он решил разобраться, чей он на самом деле сын (об отцовстве Петра Алексеевича мы поговорим позже). «Вот этот, – вскричал он, – указывая на одного из своих собутыльников, Ивана Мусина-Пушкина, – знает, по крайней мере, что он сын моего отца…»

Таким образом, Петр I официально считал Ивана Мусина-Пушкина своим братом. Жизнь Ивана очень интересна. Он родился в 1661 году, был боярином, Астраханским воеводою, в 1701 году был назначен главой Монастырского приказа, в 1710 Петром I был возведен в графское достоинство, а в 1711 году стал сенатором, причем его имя в списке стояло первым. С 1725 года заведовал Монетным двором. Умер Иван в 1729 году. Завидная биография, ничего не скажешь, тем более что Петр к нему благоволил и почитал за сводного брата.

После кончины Марии Милославской царь опять вздумал жениться. Ему в ту пору было всего 40 лет – почему бы и нет? Опять начался съезд красавиц со всей страны, выбранных из различных слоев общества: среди них были представительницы знати, народа и даже монастырские послушницы. Царю приглянулась послушница Вознесенского девичьего монастыря Авдотья Беляева, скромная девушка из бедной семьи, сирота. Однако окончательно выбора Алексей Михайлович пока не сделал.

Дело в том, что дома у своего нового ближнего боярина Артамона Матвеева (злокозненный боярин Морозов к этому времени уже умер) он заприметил красивую брюнетку, которую он принял сначала за его дочь. Но это была всего лишь его воспитанница, Наталья Нарышкина, порученная своим отцом, бедным и безвестным дворянином из провинции, на попечение богатого и могущественного боярина. В обычной московской семье такого быть не могло – женщинам строго воспрещалось заходить на мужскую половину, а уж тем более сидеть за одним столом. Но, у Артамона Матвеева все было по-другому. Вопреки обычаю, он был женат на иностранке, некой Гамильтон, носил немецкое платье, знал языки, много читал, имел неплохую библиотеку, завел физический кабинет и химическую лабораторию. В общем, приобщился к европейским ценностям. Да и положение Артамона было высоким – он заведовал Посольским приказом, Приказом Большой казны, управлял делами Двора, заведовал стрельцами и являлся, как сказали бы сейчас, «представителем президента» в Малороссии, Казанском и Астраханском ханствам. Большой человек был Артамон Матвеев!

Наталья Нарышкина занимала место за столом вместе со своими приемными родителями, была весела, не скупилась на добрую шутку и за словом в карман не лезла. Бойкая девушка запала в душу Алексею Михайловичу. Она тоже приобщилась к общеевропейским ценностям, пила вино и в отличие от богобоязненной Авдотьи Беляевой была доступной бабенкой. (Ох, знать бы Алексею Михайловичу, что из этого выйдет!)

Таким образом, Алексей Михайлович стоял перед выбором – жениться ли ему на тихой и скромной Авдотье Беляевой или же на по-европейски образованной Наталье Нарышкиной? И тут Артамон Матвеев не упустил своего шанса – продвинуть в царицы свою воспитанницу. Во дворце неожиданно стали находить подметные письма, в которых преследовалась цель отговорить царя от женитьбы на Нарышкиной и порочилось имя Матвеева. Следовательно, автором писем мог быть только кто-то из родственников Беляевой, а Артамон Матвеев оставался вне подозрений. Обвинили в составлении этих писем дядю Авдотьи Беляевой, некоего Ивана Шихарева. Его взяли в оборот и обыскали, но ничего, кроме травы зверобоя, которым он лечился, при нем не нашли. В травке, найденной у Шихарева, усмотрели попытку околдовать царя, чтобы он взял в жены сироту Авдотью, и потащили бедного дядю на дыбу. Началось следствие, а у следствия есть такая особенность, что если уж начали искать колдунов, то они обязательно найдутся. Но не в случае с Шихаревым. Он ни в чем не сознался (да и сознаваться ему было практически не в чем, ведь подметные письма стряпали под руководством Матвеева), разве уж в слишком вольных речах и в попытках поговорить с царским врачом. С голландским доктором, осматривающего Авдотью, он пытался договориться не замечать у нее некоего изъяна, «не так» торчащего пальца, если быть точным. И это все! Больше ничего под пытками у Ивана Шихарева не добились.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*