Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон
Однако Михаил не забывал свою нареченную. С определенного момента участь Хлоповых была облегчена. Сначала семью переселили в Верхотурье, где они прожили около года, а на Рождество 1620 года последовал царский указ о переводе их в Нижний Новгород.
Прошло три года. Неожиданно, к радости Михаила и всей родни, в 1619 году из польского плена вернулся отец царя – патриарх Филарет (в миру Федор Романов). Михаил все еще продолжал любить свою ненаглядную Машеньку, о чем откровенно признался отцу.
Филарет был не в курсе произошедшего расстройства свадьбы сына и странной болезни невесты, а потому повелел учинить официальное следствие по этому делу. Он искренне желал сыну семейного счастья и добра. В результате перекрестных допросов лекарей, пользовавших Марию, и братьев Салтыковых вырисовалась следующая картина. Оказывается, еще тогда лекари выяснили причину открывшейся рвоты у Марии Хлоповой – чрезмерное употребление сладкого. Видно, бедная девушка дорвалась до сластей в царском дворце, поскольку в доме своих родителей ее ими не потчевали. Относительно деторождения, то лекари заявили Салтыковым, что «плоду и чадородню» от этого «порухи не бывает». Но Салтыковы повернули дело таким образом, что царская невеста была признана неизлечимо больной. Братья Салтыковы сознались на допросе, что боялись усиления семейства Хлоповых при дворе, а потому и решили оклеветать несчастную Марию. Они опасались, что неизбежное влияние клана Хлоповых на молодого Михаила вредно скажется на их собственном положении. Особенно им не нравилось поведение ее дяди – Гавриила Хлопова: бойкого и умного боярина, что и привело к его ссылке вместе с Марией. При этом так думали не только Салтыковы, их мнение разделяли многие другие бояре – братья просто стали исполнителями их воли. В то время, как сейчас, постоянно шла драка за близость к правителю – будь то генсек или царь. Чужых ко двору не пускали и старались любыми способами от них избавиться. Так Хлоповы стали жертвой боярского коварства и зависти.
После того как вскрылась истина, в Нижний Новгород нагрянула целая докторская комиссия во главе с боярином Ф. И. Шереметевым, и Марию признали вполне здоровой девушкой! Братьев Салтыковых за их коварство и за то, что они «государской радости и живота учинили посмешку», удалили от двора и сослали в их вотчины.
Пока шло все это разбирательство, Михаила было решено женить на какой-нибудь иностранной принцессе. Выбор пал на Данию, но датский король отказался даже принять царских послов. Тогда снова решили выбрать кого-нибудь из своих, русских девушек, о чем и сообщили Михаилу Федоровичу. На это предложение последовал ответ уже возмужавшего, все еще влюбленного человека: «Обручена мне царица, кроме ея не хочу взять иную». Патриарх Филарет, видя непреклонность сына, уже готов был вернуть ни в чем не повинную Марию Хлопову в Москву и благословить этот брак, но неожиданно против этого выступила мать Михаила – инокиня Марфа. Она решительно заявила, что покинет Московское царство в случае женитьбы сына на Хлоповой! Марфа Ивановна тоже пребывала в плену амбиций и боялась усиления незнатных дворян при дворе. К тому же она была обижена опалой своих племянников, братьев Салтыковых.
Так судьба Марии Хлоповой была решена окончательно. Ей приказали оставаться жить в Нижнем Новгороде на дворе Козьмы Минина (того самого!), где она и оставалась до самой смерти в 1633 году. Так закончилась жизнь девушки, которая была виновата лишь в том, что проявляла неумеренный аппетит к сладостям, которыми ее угощали при царском дворе. Кстати, одним из отдаленных потомков рода Хлоповых был академик Андрей Сахаров.
Вот о чем вспоминал в последние часы своей жизни Михаил Федорович. Потом, в 1624 году была женитьба на Марии Долгоруковой, которая на следующий день после свадьбы занемогла и, проболев три с лишним месяца, умерла. Ходили слухи, что ее отравили. Вероятно, яд подмешали в белила или румяна, которыми пользовалась царица. Очевидно, кому-то она перешла дорогу. Такой способ расправы с царскими женами был известен давно. От такого же яда погибли Елена Глинская (мать Ивана Грозного) и Марфа Сабурова (вторая жена этого царя). Заметим, что официального расследования по этому поводу никакого не проводилось. Кому-то это было совсем не выгодно.
Через год царю представили на выбор 60 красавиц. Ему не приглянулась ни одна из них, а свой выбор он остановил на служанке одной из претенденток Евдокии Стрешневой. Она-то и стала русской царицей – скромная, доброжелательная и далекая от борьбы боярских кланов и семейных интриг. На этот раз семейная жизнь Михаила Федоровича оказалась счастливой. Супруги родили десятерых детей, один из которых, Алексей, стал следующим царем из династии Романовых. Они и умерли, можно сказать, в один день – и июле и августе 1645 года.
В молодости Михаил Федорович был здоровым и крепким – в одиночку ходил с рогатиной и ножом на медведя, но начиная с 1637 года страдал болезнью ног (от цинги они опухали), стал близорук и носил очки. Весной 1645 он заболел какой-то желудочно-кишечной болезнью и умер в начале одиннадцатого часа ночи аккурат в день своего рождения. Его кончина была тихой: Михаил умер «яко неким сладким сном усне». Опять роковые сладости…ТУГИЕ КОСЫ И ПОДМЕТНЫЕ ПИСЬМА
(царь Алексей Михайлович) Девушки спали. В горнице было темно, лишь возле образов тихо потрескивали лампады. Вдруг на пороге появились мужчины; двое из них проходили вдоль кроватей, занятых спящими красавицами, и рассматривали, как они спят, обмениваясь многозначительными жестами и взглядами . Одним из них был царь Алексей Михайлович, другой – его личный врач . Царь искал между ними свою будущую супругу: «жену, способную стать утехою своему господину». Наконец, выбор был сделан…
Алексей Михайлович хоть был прозван Тишайшим, но тихим и робким он никогда не был. По характеру он был добрым, незлопамятным, временами мягким, а временами и строгим человеком. Но мог вспылить и прогневаться. На его долю пришлись и жестокие русские бунты, «бессмысленные и беспощадные», Соляной и Медный, и подавление восстания Стеньки Разина, и раскол в Русской православной церкви, и долгая война с Польшей за обладание Украиной, и скоротечная война со Швецией, в которой он лично принимал участие. Где уж тут тихость проявлять?
На престол Алексей Михайлович вступил в возрасте 16 лет, сразу же после кончины своего отца царя Михаила Федоровича. Когда Алексею Михайловичу стукнуло 18 лет, бояре озаботились его женитьбой. Его решили женить «по старине». Выбор царя должен был пасть на одну из русских красавиц. Грамоты о царских смотринах разослали во все концы страны. Князья, бояре и купцы привезли в Москву полторы тысячи своих дочерей. Придворные боярыни и бояре получили приказ отслеживать прибытие в Москву молодых девушек и производить строгий и самый подробный осмотр их, не исключая даже самые интимные места. Особенно проверялась девственность претенденток. Сначала отобрали триста из них, потом двести, затем количество претенденток сократилось до ста, и уже в самом конце осталось только шесть девушек. Среди них была Евфимия Всеволожская – дочь касимовского боярина Рафа (Федора) Всеволожского. Ее-то и заприметил Алексей Михайлович во время своего тайного ночного обхода. В то время существовало поверье, что как девушка спит (спокойно, или беспокойно), такой у нее и будет характер.
Девушки по нескольку раз проходили перед Алексеем, но он свой выбор уже сделал – больше всех понравилась Евфимия, он все чаще поглядывал на нее и, наконец, подозвав к себе, надел ей на руку золотое кольцо и вручил платок – знаки царского выбора. Нельзя сказать, что Алексей полюбил ее – она выделялась среди других красотой и статью, этим и пришлась по вкусу царю, но не более того. Надо же на ком-то было жениться царю; и он решил не перечить «старине».
Царскую избранницу поселили у сестер Алексея, взяли «наверх», как говорили тогда. «Верхом» назывались личные теремные покои цариц. (Так вот откуда появилось понятие – «близость к верхам» или «распоряжение сверху»! В подлинном смысле этого слова это значило быть приближенным к женщинам-царицам или царевнам, а в переиначенном – вообще к власть предержащим). До бракосочетания ей надлежало жить с царевнами, а перейти в особую половину дворца она могла, только став царицей. Через некоторое время царственную невесту должны были обрядить в торжественные одежды, с молитвой возложить на нее царский венец и после принятия клятвы подвести к государю. С этой минуты девушка становилась полноправной царицей, а по всем церквям рассылался указ об упоминании ее имени вместе с именем царя. Характерно, что родной отец с этого момента уже не смел называть ее родной дочерью.
В предвкушении сего радостного момента боярин Всеволожский решил закатить пир на весь мир и повсюду разослал приглашения на него. От приглашений, само собой разумеется, никто не отказался (как же: все-таки будущий родственник самого царя!), и пьянка удалась на славу. А наутро, едва протрезвев после вчерашнего, Раф Всеволожский узнал, что в дом пришла беда.
