Максим Северин - Решающий момент Ржевской битвы
По этой же директиве сходное с 50-й армией усиление получала и 30-я армия Калининского фронта (правда, вместо дивизий эта армия получала шесть более слабых по наступательным возможностям стрелковых бригад), которая должна была соединиться с 39-й армией, во второй раз окружив вражеские силы в районе Оленино, после чего основные силы 30-й армии вместе с 29-й и 31-й армиями должны были нанести удар по Ржевской группировке противника и овладеть районом города Ржев. Также был запланирован удар по группировке противника в районе города Белый.
Как мы видим, в очередной раз было спланировано окружение крупных вражеских сил в районе Вязьмы и Ржева. Только на этот раз в лобовую наступать в направлении на Вязьму с востока должна была 5-я армия Западного фронта, которой после овладения районом города Гжатск предстояло продвигаться вдоль Минского шоссе в полосе 4-й танковой армии противника. Однако роль главного тарана в предстоящей битве выпала на долю 50-й армии, в которую направлялось пополнение, сопоставимое с еще одной полнокровной общевойсковой советской армией. Территория, удерживаемая десантниками и опергруппой Белова, должна была использоваться в качестве плацдарма для беспрепятственного дальнейшего продвижения к Вязьме, окружения и окончательного разгрома войск противника. По сравнению с обстановкой в конце февраля соотношение сил сторон и конфигурация линии фронта становилась намного более благоприятной для выполнения поставленной Ставкой задачи: основные силы опергруппы Белова теперь действовали в одном направлении с десантниками Казанкина на их западном фланге, ряды которых пополнились вышедшей 3 апреля в район Преображенск — Жуковка 8-й воздушно-десантной бригадой; усиливаемая армия Болдина могла теперь наступать на фронте около 25 километров навстречу также развернувшемуся в ширину «северному фронту». Противнику, обделенному резервами в лице свежих подразделений, предстояло испытать еще более мощное, чем месяц назад, двустороннее давление, удерживая любой ценой коридор вдоль Варшавского шоссе.
Раз мы заговорили о свежих пяти стрелковых дивизиях и двух танковых бригадах, брошенных на усиление 50-й армии, то остановимся на них поподробнее. Это были:
I. 116-я стрелковая дивизия — сформирована в Забайкалье в период с 10.12.1941 по 4.02.1942 г.
II. 146-я стрелковая дивизия — сформирована в г. Казань в январе-феврале 1942 г.
III. 298-я стрелковая дивизия — сформирована в Алтайском крае в январе 1942 г.
IV. 58-я стрелковая дивизия — сформирована в г. Мелекесс Приморского военного округа в ноябре-декабре 1942 г.
V. 69-я стрелковая дивизия — сформирована в г. Ташкент Узбекской ССР зимой 1942 г.
11-я танковая бригада и 108-я танковая дивизия (в декабре преобразована в 108-ю танковую бригаду) уже принимали участие в боях осени 1941 года, после утраты материальной части были выведены на отдых и переформирование, и к марту 1942 года они вновь представляли довольно грозную бронированную силу. Наряду с резким усилением пехотой и артиллерией стрелковых дивизий, включаемых в состав армии, 50-я армия становилась обладателем одной из самых мощных танковых группировок в центре советско-германского фронта к началу апреля 1942 года Болдин имел в своем распоряжении танковые силы в составе 11, 32, 108 и 112-й танковых бригад, насчитывавших в общей сложности около 120 танков. Практически командующий 50-й армией к началу апреля имел в своих руках силу, близкую к танковому корпусу.
Далее мы максимально подробно рассмотрим бои с участием частей именно усиленной резервами Ставки 50-й армии. Сделаем мы это главным образом потому, что произошедшие в апреле встречные наступления этой армии с частями опергруппы Белова и 4-го воздушно-десантного корпуса, вылившиеся в ужасную четырехнедельную бойню, унесшую многие и многие тысячи жизней советских и немецких солдат, поставили огромную вражескую группировку на грань катастрофы. «Битва у Фомино» от начала и до конца приковывала к себе взгляды высоких чинов из Генеральных штабов обеих сторон. Главком Западного направления Г.К. Жуков в апреле периодически лично связывался с командующим 50-й армией и в грубой форме требовал от Болдина немедленного продвижения войск вперед. И продвижение это было, оно, как правило, происходило с «приливом новой крови», коим являлись подходившие к передовой новые стрелковые дивизии, специально выделенные Ставкой для фронтовой наступательной операции. Подобное было и в стане противника: Гальдер и Клюге также пристально контролировали ход боев в полосе 40-го танкового и 43-го армейского корпусов. Здесь цель всей суеты была противоположной: во что бы то ни стало удержать позиции южнее и севернее автострады, уплотняя оборону на наиболее опасных участках, и остановить наступление Советов.
Особое место в этих боях заняли советские танковые подразделения, и на них стоит остановиться поподробнее. Как уже указывалось выше, в создаваемую танковую группировку, кроме 11-й и 108-й танковых бригад, еще в конце марта вошла и сильно потрепанная в боях у д. Кавказ, но все еще боеспособная 112-я танковая бригада. К концу марта все три бригады сконцентрировались напротив фронта протяженностью в 18 километров, и это если измерять по немецкой обороне от д. Лощихино до д. Фомино 1-е, на который танки могли быть брошены теоретически. В реальности советские танки участвовали в атаках в секторе от Прасоловки до Фомино 1-го протяженностью в 12 километров. С учетом потерь, понесенных 112-й танковой бригадой в боях 26 и 29 марта, а также машин 11-й и 108-й бригад, у которых случились трудноустранимые поломки на марше, получается средняя плотность в 8 танков на километр фронта, которая намного ниже плотностей, необходимых для прорыва подготавливавшейся в течение нескольких месяцев оборонительной линии противника. Но эта цифра весьма и весьма условный показатель, так как танкисты 50-й армии предпринимали атаки всего на двух узких участках: в районах Прасоловка — роща Сердце — Гореловский и Фомино 1-е — высота 235,5 и 269,8 — поселок Тычек. Оставшиеся в 32-й танковой бригаде несколько боеспособных танков в предстоявшем наступлении на левом фланге армии участия не принимали — они были расположены за позициями стрелковых дивизий в районе д. Савинки и в ходе сковывающих боев на этом направлении в основном поддерживали пехоту огнем с места.
При описании последнего этапа сражения мы рассмотрим бои с участием трех советских танковых бригад, сконцентрированных на узком участке. Такая концентрация более чем сотни боеготовых танков для одной определенной наступательной операции говорит о многом. В первую очередь это подчеркивает важность предстоявшей операции (о последствиях успешного проведения даже ее первой фазы мы уже упоминали выше). Однако с самого начала попытки организации слаженных действий трех танковых подразделений были довольно скромными, а об объединении их под единым руководством профессионального танкового командира речи не шло. И танковые бригады атаковали независимо друг от друга, часто теряя при этом и взаимодействие с поддерживавшей их пехотой. Непосредственная поддержка с воздуха действий советских танков не осуществлялась ни армейской, ни фронтовой авиацией.
Каждое сражение Великой Отечественной происходило в своих, характерных только для него условиях, которые во многом и определяли исход боя. И поэтому мы сочли должным особое внимание уделить обстоятельствам, в которых предстояло действовать советским стрелковым дивизиям, трем танковым бригадам, ставшим неотъемлемой таранной силой наступления. Для этого приведем относительно подробное описание рельефа местности.
Местность в секторе предстоявшего наступления имела довольно сложный рельеф, крайне неблагоприятный для использования танков, и в то же время была удобной для ведения жесткой позиционной обороны, чем и воспользовался противник.
Барятинский район тогда Смоленской, а с 1944 года — Калужской области являлся плотно и относительно равномерно до войны заселенной территорией с большим количеством как крупных деревень, так и мелких поселков в 20–30 домов. Поселки Гореловский и Малиновский, располагавшиеся на левом фланге наступления на удалении немногим более километра друг от друга, являлись отличными опорными пунктами для обороны. Гореловский находился на возвышенности, к которой с севера вплотную прилегал обширный лесной массив, удобный в использовании для скрытного маневра и сосредоточения сил, южнее же простирались обширные пахотные поля, четко просматриваемые, а следовательно, и простреливаемые на глубину более километра. Западнее располагался Малиновский, конфигурация местности вокруг которого отличалась только тем, что к юго-юго-востоку от поселка была роща размерами 500 на 800 метров (советские командиры за характерную форму в своих донесениях часто называли ее «Сердце»), которая несколько ограничивала противнику сектор обстрела прямой наводкой.
