Гасан Сеидбейли - Из боя в бой
- Странно, - удивился Теймур. Он слышал, что Шамси устроился поваром на одном из танкеров. Несколько дней бывает в море, а затем - в отгуле, на берегу. В такие дни, или когда танкер стоит на ремонте, Шамси пьянствует, скандалит дома. В последнее время снесли много старых домов вокруг; дружки Меченого рассыпались по отдаленным районам города, встречались теперь они редко, от случая к случаю.
- Кто это был? - почувствовав что-то неладное, спросила Ляман.
- Так... соседские ребята, - отозвался Теймур, как ни в чем не бывало.
Джаваир приготовила отменные пельмени. Радовалась, хоть на короткое время собрав под крылом своих взрослых питомцев.
После обеда братья уселись за нарды, женщины занялись на кухне посудой.
Заговорившись с Ляман, Джаваир вдруг спохватилась:
- Ты смотри, какая память у меня стала! Чайник поставила, а плиту зажечь забыла. Мальчики ждут чай... Дочка, дай мне спички.
Ляман взяла коробок, подошла к плите.
- Осторожней, прошу тебя. Там, кажется, всего две спички!
Джаваир, обняв невестку, продолжала:
- Ну, посмотрим, спалишь ты нас или нет. Это очень опасные спички. Хочешь зажечь, а сера так и прыгает на тебя...
Ляман чиркнула спичкой. Искорка, отскочив от серной головки, пролетела прямо над ухом Джаваир. Ляман рассердилась:
- Теймур, зажги нам газ, со спичками прямо беда, - позвала она мужа.
Теймур взял коробок из рук Ляман.
- Да тут всего одна осталась!
Ляман усмехнулась:
- Ну, значит, мы на необитаемом острове. Кругом - холод и тьма. У нас единственная спичка... вся наша жизнь зависит от нее.
- Тьфу, тьфу, упаси аллах, - отмахнулась Джаваир.
Теймур и Ляман расхохотались. Теймур с великими предосторожностями чиркнул спичкой по коробку. Рассыпавшись искрами, пламя тотчас погасло.
- Ну вот... Остались мы без чая, - Джаваир, накинув платок, собралась к соседям.
Ляман выглянула из кухни:
- Сеймур, у тебя есть спички?
Сеймур достал из кармана зажигалку, поджег бумагу, а затем поднес ее к плите. Газ вспыхнул голубоватым огнем.
Братья снова уселись за нарды.
- Кто кидает? - спросил Теймур.
- Кажется, твоя очередь.
Теймур взял зары и, потряхивая ими в ладони, неожиданно попросил:
- Любопытная у тебя зажигалка, а ну-ка дай.
Сеймур протянул зажигалку брату.
- Ты что, курить начал?
- Да, нет... Просто нравится.
Теймур долго вертел в руках зажигалку, любуясь тонкой отделкой - на отшлифованной рукоятке миниатюрного пистолета были выгравированы орлы.
- Откуда ты выкапываешь такие штуковины?
- На Кубинке купил. Давно. Возьми себе, возьми. Я все равно потеряю или подарю кому-нибудь.
- Ты смотри... Чего только нет на Кубинке.
- Это во время войны было, - пожал плечами Сеймур, - раненые продавали.
- Верно. Некоторые дураки привозили с собой и настоящее оружие браунинги, револьверы, парабеллумы, продавали кому попало.
Теймур кинул зары, игра разгорелась снова. Джаваир и Ляман подали чай. После чаепития Теймур надел пиджак, встал. Ляман с Джаваир расцеловались, вышли во двор.
Уже в переулке Теймур обернулся к брату. (Сеймур всегда провожал их за ворота).
- Покажи-ка мне еще раз твою зажигалку.
Сеймур похлопал себя по карманам, протянул на ладони тускло поблескивающий пистолетик.
- Я же говорю, не нужна мне она. Возьми себе.
- А мне на что?
Сеймур улыбнулся:
- Бери, раз нравится. Бери, чего уж там! Только смотри, курить не начни.
Теймур подкинул на ладони зажигалку, опустил в карман и весело простился.
Дома целый вечер он рассеянно слонялся из угла в угол, насвистывал что-то грустное, как всегда, искажая мелодию.
- Что случилось? - обняла мужа за плечи Ляман и подвела рукой по его жестким, курчавым волосам. - Я ведь знаю тебя, что-то не так...
- Ничего... О Сеймуре все думаю.
- Что же тебя тревожит? Парень как парень. Почему он не женится?
- Наверно, еще не встретил девушку по душе... Стоит ли из-за этого беспокоиться? Не грусти. В один прекрасный день, увидишь, он приведет девушку и скажет: "благослови, мама", - Ляман зевнула. - Ты не хочешь спать?
- Нет. Ты ложись, а я хочу дочитать главу. Осталосьнесколько страниц.
Заслонив от Ляман небольшую лампочку на письменном столе, Теймур раскрыл книгу. Но через несколько минут на ее страницы легла зажигалка. Та самая, подаренная Сеймуром.
Где-то здесь на крышке должна быть небольшая вмятина от пули. Ага, вот она!
Это было в последнем бою под Ростовом. Разведгруппа возвращалась с задания. На немецкого солдата наткнулись в лесу, тот ничком лежал раненный и снег облепил посиневшие губы. Они тогда отдали ему последние капли из своих фляг. Герберт - так звали немца - дал очень ценные сведения. По его словам, он шел через линию фронта, пробивался навстречу частям Советской Армии. Данные, сообщенные Гербертом, подтвердились. Гитлеровцы перешли в наступление как раз на участке, указанном немецким солдатом. На прощание Герберт подарил Теймуру зажигалку с вмятиной от пули. Теймур все время носил ее в кармане, хранил для брата. Собираясь домой, переложил в чемодан. И странно... Зажигалка действительно попала к Сеймуру.
Но каким образом?
Столько лет прошло с той памятной ночи, а он все помнил так, как будто это было вчера. Густая тьма улиц, картавый полушепот: "стукни его еще 'газ"... Тупая боль... Выхваченный чемодан.
Мог ли он заподозрить брата в чем-либо? Нелепица! Но есть что-то неубедительное в объяснении Сеймура. Не мог, не мог этой вещи купить у ворюг инвалид войны. Да и преступники едва бы рискнули продать ворованное человеку в военной форме. А может, умышленно они поступили так? Сбыли краденое руками раненого, - так менее подозрительно... Как все перепуталось! И какого черта из-за дурацкой зажигалки он ломает голову до полуночи! И при чем здесь брат!
Теймур в сердцах захлопнул книгу, выключил свет.
* * *
Разве забудешь тот день, когда впервые взял в руки теплый живой комочек; со страхом и гордостью нес по улице своего первенца, своего сына, рука которого кажется крошечным слепком твоей руки!
Первое, что услышал в своем доме маленький сын Теймура, Аббас, были звуки тара. Это играл его дед, отец Ляман. Торжественный день был пышно отпразднован в доме Джаваир, куда пришли родные Ляман, близкие друзья Теймура.
Как-то раз, выкупав ребенка, Ляман подошла к Теймуру.
- Меня попросили оформить обложку одной книги. Я сегодня была в издательстве. И подумала... Может, и тебе понравится там? Понимаешь, издательству нужен юрист. Я сказала им о тебе. Они даже обрадовались. Тебе же не очень весело там... в этом паспортном отделе...
Теймур потер сизую от бритья щеку.
- Надо подумать.
Каждый день Ляман возвращалась к этому разговору и Теймуру все убедительнее казались ее доводы. Наконец, он почти решился. Оставалось только сходить в издательство самому, познакомиться с характером работы.
Этот день был особенно теплым и солнечным. Ляман с Теймуром шли, беспечно разглядывая витрины магазинов и театральные афиши. Ляман заранее радовалась: отныне Теймур входил в мир, близкий и понятный ей. Мир, в котором не будет тревог, казарменных положений, служебных тайн и внезапных отлучек.
Неожиданно Теймур остановился. Прислонясь к стене, он пристально и настороженно смотрел куда-то, мима Ляман. По лицу его разливалась мертвенная бледность.
- Что с тобой? Тебе плохо? - испуганно спросила Ляман.
Теймур, кажется, не слышал. Грубо отстранив жену, напряженно смотрел туда, где стояла женщина в сером шерстяном костюме, с черной вуалеткой на маленькой шляпке. Вот, помешкав у витрины, она скрылась в цветочном магазине.
Ни слова не сказав Ляман, Теймур ринулся под своды театра "Вэтэн", исчез в потоке прохожих.
Обиженная, растерянная, Ляман с трудом догнала его на противоположной стороне улицы.
- Теймур!
Он не отозвался. Плотно сжатый рот, жесткое выражение глаз испугало Ляман. Она с силой тряхнула era за рукав.
- Да объясни же в конце концов!
- Ничего. Извини, Ляман. Не каждый день встречаешь привидение. Постой... Уйди в сторонку.
Ляман проследила его взгляд.
Женщина, уже с букетом хризантем, медленно приближалась к ним. Поля ее шляпы с вуалеткой закрывали верхнюю часть лица.
Но разве мог Теймур не узнать эту статную женщину с гордо вскинутой головой...
Это была Гюльдаста. Она расцвела, по-женски округлились бедра, плечи, от этого походка ее стала более плавной. Она, видимо, не узнала Теймура, да и не мудрено: время оставило свои приметы и в его облике. Она помнила молодого, скуластого лейтенанта с густыми, черными, как смоль, волосами. А сейчас у обочины тротуара о чем-то препирался с женой плотный и не очень уже молодой мужчина в макинтоше. Густая щеточка усов придавала солидность его смуглому лицу. От висков к затылку убегали седые пряди.
О чем они спорят? Наверно, жена просит его зайти в "еще один" магазин, а ему уже осточертела толкотня. Может, они хотели купить цветов? Во всяком случае, Гюльдаста ничего не заподозрила.
