Ю Фельштинский - Был ли причастен К Радек к гибели К Либкнехта и Р Люксембург
В материале указывается на множество писем по вопросам снабжения продовольствием, за моей подписью. Поскольку они мне были представлены при первом обсуждении Давидсоном, то я их тогда же назвал фальшивками. В письмах обсуждаются дела, которые мне совершенно незнакомы. Подписи очень грубо подделаны.
Газета "Berliner Zeitung am Mittag" сообщает, что записка Шейдемана передана ей членом нашей партии (!) с полномочиями напечатать ее полностью или частично. После этого нельзя упрекать газету в бестактности.
36. Снабжение бумагой и перевозка календарей=2
Представленный мне документ на право ввоза бумаги из Финляндии с целью изготовления русского календаря, распространение которого в России было в немецких интересах, абсолютно верен. Этот документ гласит следующее:
Берлин, 18 ноября 1918 года
Издательству по социальным наукам несколько месяцев назад по распоряжению имперских властей выдано разрешение на ввоз бумаги. Важные обстоятельства, на основании которых выдано это разрешение, сохраняются и сейчас. Поэтому я прошу оказывать указанному издательству посильную помощь в той же форме и далее, особенно не допуская конфискации бумаги или изъятия разрешения на ввоз.
Подпись: Шейдеман
Выданное старым правительством за несколько месяцев до того разрешение гласит:
Министерство иностранных дел
Удостоверение
Владелец сего удостоверения, господин Георг Скларц, полномочный представитель Издательства по социальным наукам. Указанное издательство издает народный календарь для России необычайно большим тиражом (минимум 1 млн. экз.). Календарь одобрен Министерством иностранных дел, так как распространение этого календаря должно служить интересам немецкой пропаганды. Очень желательно, чтобы при издании календаря быстро устранялись все возможные затруднения. МИД имеет честь просить, чтобы все пожелания господина Скларца в отношении издания по возможности выполнялись. Календарь должен быть обязательно готов до осени, так как уже в октябре должен распространяться во всех частях России.
Третий документ, который я не видел в оригинале, гласит:
Имперское издательство
Берлин, 3 февраля 1919 года
Издательство по социальным наукам изготовило миллион русских календарей, вывоз которых в Россию отвечает немецким интересам. Поэтому просьба ко всем военным и гражданским властям оказывать помощь при транспортировке этого календаря, особенно по железной дороге.
Подпись: Ф. Шейдеман
Печать: имперская канцелярия
Вся история с календарями совершенно правильно описана доктором Гельфандом в "Glocke". Я прилагаю "Glocke" от 27 декабря 1919 г. для ознакомления.
Издание настольного календаря было рассчитано на несколько лет, была предусмотрена публикация специальных статей выдающихся профессоров, рассказов о немецкой науке и искусстве. Задумывалось издание в духе немецкой социал-демократии и имело целью пропагандировать в России немецкую экономику, дать сведения о развитии Германии, то есть должно было способствовать открытию русского рынка для немецких товаров и служить установлению взаимопонимания между двумя странами. И если вследствие политических событий удалось издать и послать только отрывной календарь, а не настольный, то это прискорбный факт. И то, что правительство помогает немецкой фирме спасать готовый товар (фирме, которая в данном случае действовала по согласованию с правительством), не оставляет ее без помощи, не должно никого удивлять, ибо это очевидная обязанность правительства защищать по возможности интересы всех своих государственных подданных. Правительство, само собой разумеется, помогло бы и любой другой фирме точно таким же образом.
7. Общество охраны
Организация общества охраны в то критическое время (ноябрь 1918 г.), я считаю, была хорошей идеей; к ней сразу же проявил очень живой интерес уже умерший, к сожалению, тов. Хуго Хайнеман. Идея создания общества приписывается, как я увидел из обвинительного материала, Баумайстеру (письмо Баумайстера Зонненфельду от 9 октября 1919 г., стр. 11 и 12). Фактически же идея пришла с другой стороны. Делами, связанными с организацией охранного общества, из которого образовался полк "Рейхстаг", я не занимался; как оно было закрыто и ликвидировано, мне ничего не известно.
Настолько же мало я знаю и о делах, связанных с
8. Газетой "Reichswehr"
Утверждение, что я когда-либо что-либо использовал для покрытия дефицита из имперской кассы, абсолютно ложно.
Я уже однажды объяснял - и вообще и совершенно определенно, что я никогда не имел связи с какими-либо делами господина Скларца и доктора Гельфанда. Ни один из них не просил и не получал от меня никакой протекции по торговым делам. Доктора Гельфанда, который покинул Берлин осенью 1918 г., перед началом революции, я встретил снова только летом 1919 г., когда я уже опять выбыл из состава правительства.
9. Защита Хенка
Вновь звучащее обвинение меня в том, что я защитил своего зятя Хенка от каких-то неприятностей по поводу его неправомерных действий, полностью выдумано. Я никогда не слышал, кроме утверждений в так называемом материале, о каких-либо неправомерных действиях Хенка. Поэтому у меня не было случая защитить его. В принципе не могло существовать такой ситуации, когда я стал бы защищать его; я принципиально и пальцем не пошевелю для защиты родственника. Да у меня и нет такой возможности - не как у других! Оба зятя были на войне, оба ходили в гимназию, оба были добровольцами, оба были 4 года в действующей армии, оба возвратились как рядовые солдаты.
10. Мое посещение доктора Гельфанда
Тов. Зольман попросил меня выразить свое мнение по поводу газетной заметки относительно моего посещения Гельфанда в Швейцарии. Я дружен с Гельфандом более 20 лет. Я благодарен ему за то, что он принял меня на его небольшой сельскохозяйственной ферме на Цюрихском озере после моего выхода из правительства. Сумасшествие - обвинять меня в том, что я пользовался гостеприимством старого друга. Прошлым летом виллы и прочие места для отдыха мне предоставляли пять лично мне почти незнакомых лиц, которые (как они писали) одобряли мою политику. Среди них была вилла высокочтимого человека и небольшой замок известного художника. Я отклонил все эти приглашения и поехал к своему другу Гельфанду - ибо я решил: если будет время, то я поеду опять к нему. В моих личных контактах я могу и останусь независимым.
Берлин, 1 января 1920 года.
37. "Кухня" разоблачителей=3
С каждым днем все больше узнаешь, с какой недобросовестностью собирался "материал" по так называемому коррупционному скандалу против наших партийных товарищей. В действительности, речь идет о скандале с фальшивками и о мошенничестве, в который втянули "партийных товарищей", якобы желавших использовать партию в своих интересах. На деле собирали с жадностью любую ложь и любой обман, которые где-нибудь появлялись, безразлично, преднамеренно или по легкости мышления.
В нападках на Шейдемана фальшивый материал играл большую роль. Материал якобы происходит из Копенгагена и служит к обвинению Шейдемана и других ведущих лиц в шпионаже ради личных крупных спекуляций. Мы сейчас в состоянии рассказать немного более достоверно об истории этих фальшивок. Автор их некий называющий себя журналистом Шарль Бруно Роден, который уже за это был привлечен к ответственности.
Во время войны Роден занимался в Брюсселе сомнительными делами в интересах немецкого правительства. После войны положение его ухудшилось. Роден прочитал в газетах материалы об обвинениях против Скларца. Он подумал, что сможет на этом что-то заработать, пошел незамедлительно к Генриху Скларцу и предложил ему купить за 5000 марок якобы обвиняющий Скларца материал, которым располагал в Копенгагене. В действительности у Родена не было никакого материала. Скларц отклонил предложение, так как никаких подобных документов, о которых говорил Роден, не существовало. Тогда Роден круто изменил курс. Он обратился в корреспондентский пункт Зохажевского и предложил ему за 20 000 марок якобы имеющийся у него (в действительности не существующий) материал. Зохажевский проявил полную готовность купить этот материал, особенно если он будет компрометировать и Шейдемана, графа Ранцау и других руководителей правительства. При разговоре присутствовал человек, которым, по предположению Родена, был депутат Давидсон, хотя точно Роден этого не знает.
На следующий день Роден был представлен господину Рютгерсу, якобы племяннику Зохажевского, который должен был сопровождать его в поездке в Дании. Зохажевский обеспечил их билетами и оплатил дорожные расходы. В Бадерслебене Рютгерс остался, а Роден пересек границу и якобы поехал в Копенгаген за материалом. На это путешествие он получил 1500 марок. Конечно, Роден возвратился без материала. В Берлине он рассказал, что у него материал похитили. Это утверждение он повторил Зонненфельду, через него об этом узнал и Баумайстер. Баумайстер уговорил Родена восстановить содержание материала по памяти. Он предоставил для этого Родену специальное помещение и пишущую машинку. Здесь и сфабриковал Роден документы, которых никогда в действительности не существовало.
