Альберт Норден - Некоронованные Властители
Однако, одержав победу, Габсбурги не смогли воспользоваться ее результатами. Ибо князья, как католические, так и протестантские, вовсе не намеревались допускать неограниченного господства императора в немецких областях. Верный дотоле знамени императора и только что получивший от Карла V титул курфюрста Мориц Саксонский перешел в другой лагерь, став опаснейшим противником монарха. Иод его руководством в 1551 г. несколько протестантских князей объединились против императора, вступив, кроме того, в союз с католическим королем Франции. Они двинулись против находившегося в Тироле Карла V, которому с большим трудом удалось избежать удара войск протестантских князей под командованием Морица Саксонского и уйти через Альпы в Филлах (Каринтия). Императору не оставалось иного выбора, как поневоле заключить 15 августа 1552 г. с саксонским курфюрстом Пассауский договор, в котором стороны пришли к согласию о религиозном мире вплоть до очередного созыва рейхстага.
На Аугсбургском рейхстаге 1555 г. протестантские земельные князья вынудили Карла V признать статус–кво, означавший, что каждое имперское сословие получало право объявлять в своей области в качестве обязательной угодную ему религию. «Cuius regio, eius religio» — у кого власть, у того и право определять религию для своих подданных. Это постановление упраздняло единовластие католической церкви и обязывало воздерживаться от применения силы в религиозных делах; однако спор о религиозных областях продолжался. Аугсбургский религиозный мир углубил государственную раздробленность раздробленностью религиозной. Провозглашенная Лютером «свобода христианина» свелась лишь к свободе для князей вставать на сторону тех, от кого они ожидали наибольших материальных выгод. Усилилось принуждение подданных повиноваться воле князей не только во всех политических вопросах, но и исповедовать их религию.
А что дала эта «душеспасительная сделка» городам? Ничего — одни убытки; дело в том, что многие вольные имперские города чаще всего не спешили встать на сторону протестантов и шли на это лишь под нажимом народных масс. Однако при возникновении серьезной угрозы со стороны императорских войск католические городские патрицианские слои одерживали верх и подчиняли эти бастионы власти Габсбургов. Против вольных имперских городов вели борьбу и император, и князья; и тот и другие поочередно обирали их, взыскивая крупные суммы. Большинство вольных городов стало утрачивать свою былую политическую независимость в империи.
На чьей стороне участвовали Фуггеры в этой сложной и недостойной игре, в борьбе за власть и грабеж, не требует особых пояснений; операции императора в политической, религиозной и военной областях разрабатывались и утверждались во дворце Фуггера, этом центре немецкой и международной реакции.
Как это не раз случалось и в прошлом, во время Шмалькальденской войны, бунта князей и Аугсбургского религиозного мира между позициями Аугсбурга как вольного имперского города, с одной стороны, и его крупнейшим купеческим и банкирским домом — Фуггерами — с другой, возникали особенно глубокие противоречия.
В Аугсбурге победила Реформация. Образованный в июле 1535 г. муниципальный совет, в состав которого вошли люди, способствовавшие этой победе, чувствовал себя полновластным хозяином; в церквах проповедовали протестантские пасторы, жалованье которым выплачивал город и которые являлись его гражданами. С конца 1535 г. Аугсбург входил в Шмалькальденский союз; город, население которого к тому времени возросло до ста тысяч жителей, строил широкие планы на будущее. В 1537 г. он был в расцвете сил и славы. Однако политика богатых патрициев, и прежде всего Фуггеров, которые на всех крутых поворотах событий того времени неизменно поддерживали Габсбургов, положила конец этому блестящему периоду в истории Аугсбурга.
Фуггер всячески поддерживал призывы императора к развязыванию Шмалькальденской войны, обещав использовать все свое влияние, которым он пользовался в городе. И он сдержал свое слово. Аугсбургские купцы заказали литейщикам орудия для императорской армии, снабдили ее копьями, порохом и боеприпасами и оказали действенную помощь в вербовке наемников. В результате манипуляций Фуггеров— проводников и главной финансовой опоры политики восстановления политических, военных и экономических позиций католицизма — решающим образом укрепились позиции католического лагеря, служившего интересам императора.
Аренда «maestrazgo» (доходы короны от испанских рыцарских орденов), продленная Фуггерам Карлом V по истечении срока первого договора, служила гарантией предоставленных императору займов и открывала новые резервы для императора. Фирма Фуггера в эти годы полностью оправдала свою репутацию военного банка монарха.
Так, 6 апреля 1546 г. уполномоченные императора обсудили с Антоном Фуггером в Донаувёрте все аспекты программы наступательных действий и скоординировали действия южногерманского банкирского дома с действиями императора. В июне 1546 г. Антон Фуггер предоставил для нужд короны сумму, в три раза превышавшую субсидии всех других состоятельных оптовых торговцев — 530 000 флоринов; в эту сумму не входили трудно поддающиеся учету поступления из Антверпена, Италии и Испании. Кроме того, он помог императору выплатить жалованье его испанским войскам в Милане, Венгрии и Неаполе. Благодаря этому монарх смог двинуть их в поход, а также продолжить вербовку солдат для новых полков. Злейшими врагами Шмалькальденского союза, на деньги которых только и мог существовать император, народ называл Баварию и вместе с ней Фуггеров.
С самого начала боевых действий в июле 1546 г. вплоть до сентября того же года военное и финансовое положение шмалькальденцев непрерывно ухудшалось, в то время как императору, опиравшемуся на щедрую поддержку аугсбургского банкирского дома, удалось собрать воедино все свои войска.
Поскольку Аугсбург, как член Шмалькальденского союза, был обязан оказывать ему помощь, Союз, естественно, обратился за соответствующей поддержкой также и к Фуггерам — гражданам этого имперского города. Однако, как и следовало ожидать, реакция Антона Фуггера была отрицательной. Он отговорился тем, что не располагает деньгами; то, что поступает в качестве доходов, необходимо ему самому, чтобы «выжить» и уплатить долги и проценты.
Опасаясь гнева народа, от которого не ускользнули новые сделки богатого банкирского дома с короной, осмеянные в песнях, заклеймивших Фуггеров как Иуду Аугсбурга, все члены семьи до начала военных действий в июле 1546 г. покинули город. Всех их вместе с посыльными и служащими Карл V взял под защиту империи. Фуггеры могли повсюду свободно передвигаться, без ограничений вести торговлю и заниматься своим промыслом, на них не должна была распространяться опала, которой мог быть подвергнут имперский город Аугсбург. Повелением императора имперскому суду воспрещалось возбуждать дела против Фуггеров и их собственности. Договоры с Фуггерами должны были соблюдаться, платежные обязательства перед ними следовало выполнять в срок. В благодарность за эту охранную грамоту Антон Фуггер в июле 1546 г. срочно переправил императору 20 000 гульденов, оставил со своей свитой имперский город и укрылся в своих владениях.
В ходе военных действий под угрозой оказалось имение Фуггеров в Оберндорфе, опасность грозила также их замку Глётт и другим усадьбам. Чтобы устранить ее, император направил в имения Фуггеров воинские части. В 68 местах также были приняты меры защиты в виде охранных грамот его величества или императорского герба, вывешенного на домах и дверях. Император высоко оценил Антона Фуггера, отметив его заслуги похвалой: он, император, «спас империю благодаря деньгам Антона Фуггера»[135].
Эта похвала вполне обоснована. Деньги, собранные в кратчайший срок, с самого начала предрешили исход Шмалькальденской войны. А деньгами располагал прежде всего первый дом Аугсбурга. В этом смысле шмалькальденцы были правы, говоря, что без Фуггеров император не смог бы ни начать, ни вести войну[136].
В течение этих недель, как не раз случалось и ранее, судьба Карла V и европейской реакции была в руках Фуггеров. Их богатство и кредиты определяли ход войны, оказывая тем самым влияние на государственную политику. Вследствие превосходства искусно действовавших императорских войск, раскола, внесенного в ряды Шмалькальденского союза, и отсутствия финансовой поддержки шмалькальденцы в конечном итоге в июне 1547 г. были разбиты.
Перешедшему на сторону Реформации «городу отступников» Аугсбургу и другим протестантским областям пришлось жестоко поплатиться за «тяжкие оскорбления императорского величества». После завершения Шмалькальденской войны местом унижения своих врагов император избрал из союзников протестантов именно Аугсбург: самый прославленный и самый богатый из немецких городов должен был стать для всех примером того, какими последствиями чревато любое выступление против союза императора и Фуггеров.
