Александр Кравчук - Закат Птолемеев
Цезарь возвращался в Александрию не тем обходным путём, каким шёл на соединение с Митридатом. Сейчас он двигался к городу кратчайшей дорогой и вступил в те кварталы, которые находились в руках неприятеля. Он рассчитывал, что, узнав о поражении своих войск и смерти царя, испуганные жители Александрии не будут даже помышлять о сопротивлении. Полководец был настолько уверен в этом, что ехал во главе конницы впереди главного корпуса армии.
И он не обманулся в своих предположениях. Толпы горожан вышли ему навстречу. Они бросали оружие и покидали укрепления, которые так долго и с таким упорством обороняли. Александрийцы надели одежды, в которых молящие обыкновенно просят о милосердии; в большой процессии они несли все свои святыни и предметы культа — так египтяне обычно делали в моменты бедствий или торжеств.
Таким образом, прямо через неприятельские укрепления Цезарь вступил в город и вошёл в ту его часть, где находился царский дворец и где он так долго выдерживал осаду. Соотечественники и сподвижники с энтузиазмом приветствовали его.
Это было 27 марта 47 года до н. э.
Вскоре диктатор сообщил своё решение о будущем Египта. Многие египтяне и римляне думали, что эта богатая и мятежная страна станет новой провинцией Римской державы. Ведь подобные планы обсуждались в Риме много лет и выдвигал их не кто иной, как Цезарь! А поскольку последние события показали, как египтяне ненавидят римлян, не было никаких оснований сохранять их политическую независимость. Но победитель проявил поразительное милосердие.
Прежде всего он подтвердил, что завещание Птолемея XII сохраняет свою силу для римского народа, а следовательно, и для него как представителя этого народа. Трагическая гибель молодого царя Птолемея XIII, естественно, заставляет внести в него некоторые изменения. Супругом и соправителем Клеопатры станет её младший, десятилетний брат, а воевавшая против своей сестры царевна Арсиноя покинет Египет и отправится в Рим. Согласно обещанию, данному несколько месяцев назад, Кипр будет возвращён Птолемеям.
Что же явилось причиной столь милостивого отношения Цезаря к стране, в которой он едва не погиб?
Клеопатра и война
Автор «Александрийской войны» упоминает о Клеопатре только в одном месте, когда говорит, что после своей победы Цезарь возвёл на царский престол младшего сына Птолемея и его старшую дочь Клеопатру, «которая сохранила верность ему и всегда оставалась в его ставке» [72].
Таким образом, он, как и Цезарь, хранит деликатное молчание о поступках и роли царицы во время многомесячной осады.
Однако совершенно очевидно, что Клеопатра не могла оставаться пассивным наблюдателем разыгравшихся вокруг драматических событий. Ведь эта война велась ради неё и решала её участь. В те дни, когда горстка римлян с огромным напряжением отражала атаки десятков тысяч жителей Александрии и солдат Ахиллы и Ганимеда, не только судьба трона, но и сама жизнь царицы была в опасности. С каким же трепетом должна была она следить за перипетиями кровавых стычек на улицах города и в порту! Вместе со всеми она ждала вестей о подкреплениях, тревожилась, когда Цезарь предпринимал особенно смелые вылазки: в Западный порт, где он едва не погиб; на полуостров Херсонес, где находился 37-й легион; в глубь страны, куда он направился на соединение с корпусом Митридата. Только такими и могли быть чувства Клеопатры. Но каковы были её поступки? Не включалась ли она сама в различного рода интриги и политическую борьбу? Ведь война двух лагерей в Александрии велась не только на городских укреплениях и кораблях! Эти и подобные вопросы остаются без ответа из-за отсутствия не только каких-либо данных, но даже и косвенных указаний в источниках. И всё же поставить их следует.
Как отнеслась Клеопатра к бегству своей сестры Арсинои в лагерь неприятеля? Было ли это для неё полной неожиданностью? А может быть, она заранее знала обо всём, но молчала или даже тайно помогала сестре выбраться из дворца, скрыв своё участие как от римлян, так и от самой Арсинои? В этом не было бы ничего удивительного. Избавляясь от сестры, Клеопатра одновременно компрометировала её в глазах Цезаря и устраняла возможную претендентку на престол. В честолюбии дочери Птолемея ничуть не уступали друг другу. Обе были способны на любое преступление в борьбе за власть. Арсиноя доказала это во время столкновения с Ахиллой, которого она убрала при помощи наёмных убийц. Вот почему, отправив царевну после своей победы в Рим, где она должна была украсить его триумф, Цезарь подверг её унижению, но вместе с тем спас Арсиное жизнь. Нетрудно догадаться, что было бы с Арсиноей, останься она в Египте на милость своей сестры.
А смерть Потина? Воспитатель юного Птолемея XIII с самого начала был врагом Клеопатры, непримиримым и коварным. Именно он — подлинный виновник её изгнания. Царица, несомненно, приложила все усилия, чтобы разоблачить, а может быть, и опорочить Потина в глазах римлян. Цезарь пишет, что приказал убить Потина, потому что перехватил его тайных послов к Ахилле и понял, что тот строит козни. Нет оснований подвергать сомнению это сообщение Цезаря. Но каково было участие Клеопатры в разоблачении происков Потина?
Цезарь и его люди не ориентировались в дворцовых интригах, не знали города, не понимали его жителей и их обычаев. Без активной помощи друзей Клеопатры разобраться в поведении Потина было бы нелегко. Вполне возможно, что некоторые улики против него были попросту подделаны царицей.
Остаётся вопрос об освобождении молодого царя и переходе его в лагерь александрийцев. Трудно себе представить, чтобы в столь важном вопросе диктатор обошёлся без совета Клеопатры. Всё-таки речь шла о её брате, супруге и соправителе! Здесь вновь возникают подозрения, подобные тем, какие связаны с бегством Арсинои. Царица как будто предвидела, что, оказавшись на свободе, Птолемей предаст римлян. А может быть, именно этого она и хотела? Цезаря могли растрогать и ввести в заблуждение слёзы мальчика. Но Клеопатра, женщина, родившаяся и выросшая в Александрии, воспитанная в атмосфере дворцовых интриг и преступлений, не могла думать об этой сцене иначе, как с иронической улыбкой. И всё же она не пыталась рассеять заблуждение диктатора. Как знать, может быть, она даже хлопотала за Птолемея и старалась убедить Цезаря поверить ему. С точки зрения своих интересов она поступала правильно, стараясь раз и навсегда избавиться от мешавшего ей спутника жизни.
23 июня 47 года, через неполных три месяца после окончания Александрийской войны, Клеопатра родила сына. Как и следовало ожидать, мальчика назвали Птолемеем. Он должен был стать пятнадцатым представителем династии. Было у ребёнка и второе имя — Цезарь, а позднее по распоряжению матери он приобрёл два благородных титула: Филопатор и Филометор [73]. Александрийцы же называли его насмешливо и просто: Цезарион (Цезаренок).
Три года спустя, уже после смерти диктатора, его близкий друг, Марк Антоний, официально заявил в сенате, что Цезарь признал ребёнка Клеопатры своим. Правда, по прошествии немногим более десяти лет в Риме появился документ, в котором решительно опровергалось отцовство Цезаря. Но это было уже в тот период, когда официальная пропаганда всячески старалась изобразить Клеопатру врагом Рима и по соображениям большой политики нужно было оспаривать то, что диктатор мог когда-либо поддаться чарам царицы Египта. Но если не Цезарь, то кто мог быть отцом Птолемея Цезаря? Ведь не брат и супруг Клеопатры — Птолемей XIII, против которого она воевала с весны 48 года! И тем более не другой её брат, Птолемей XIV, супругой которого по воле Цезаря она стала весной 47 года, когда мальчику было не больше одиннадцати лет!
Даты и факты говорят о том, что ни грохот войны, ни дворцовые интриги не помешали любви Цезаря и Клеопатры. Это чувство возникло в тот момент, когда перед изумлённым диктатором из мешка с постелью выскользнула юная девушка, и не угасло, когда в конце марта 47 года на улицах Александрии смолк звон оружия.
Цезарь и Клеопатра весной 47 года
Цезарь, «покончив со всеми делами и устроив их указанным образом… отправился сам сухим путём в Сирию» [74].
Так заканчивается рассказ о войне в Александрии. Перед этим автор «Александрийской войны» сообщил о том, что Цезарь передал царскую власть Клеопатре и её младшему брату. Таким образом, у читателя создаётся чёткое представление о событиях. Цезарь победил, дал Египту правительство, гарантирующее лояльность по отношению к Риму, и после этого сразу покинул страну. Затем говорится о положении в других странах. Повсюду: в Малой Азии, Иллирии, Испании, Африке и в самой Италии — дела принимали неблагоприятный для Цезаря оборот. Особенно опасная ситуация создалась в Малой Азии. Сын Митридата Великого, Фарнак, задумал вернуть давние владения своего отца. Казалось бы, получив столь тревожные известия, диктатор должен был немедленно покинуть Египет, где он и так провёл без крайней необходимости много драгоценных месяцев, и поспешить в Малую Азию. Как же поступил Цезарь? Уехал ли он из страны, где пережил необыкновенные дни, заполненные войной и любовью? Может быть, автор «Александрийской войны» из уважения к полководцу обошёл молчанием какой-то эпизод его жизни?
