А. Немировский - Мифы и легенды народов мира т. 1 Древняя Греция
Растроганный Зевс взял собаку Икария на небо, а заодно с ней самого Икария и его дочь – ведь погибли они по вине его сына. И стали они звездами в созвездии Девы. Самая известная из них звезда Собачка (по-латински «Каникула») восходила на небе в самое жаркое время, которое греки называли «собачьей жарой» (сравните с русским «собачьим холодом»). Именно тогда в школах прекращались занятия, и время школьного отдыха до сих пор называют каникулами.
Дионис (римская копия с греческого оригинала, Капитолий, Рим)
Между тем всевидящая Гера, не пропускавшая ничего, что делалось на земле, увидела, что люди пьют какой-то странный напиток. Она сразу догадалась, что это дело рук сына ненавистной ей Семелы, и вселила в него безумие. Дионис стал скитаться по земле, словно в поисках утраченного разума. Он посетил Египет, а оттуда направился в Финикию. Обойдя эту прекрасную страну, он двинулся в Малую Азию, которую мог считать своей родиной, ибо там почиталась Семела и там он провел детство. Родственная Семеле владычица гор, лесов и зверей Кибела вернула Дионису разум и обучила его действиям, дающим земле неиссякаемое плодородие.
Дионис, однако, не прекращал своих испытаний.
Он отправился во Фракию, в ее покрытых лесами горах, изобилующих медведями, волками, рысями (рысь наряду с пантерой, козлом, ослом, быком, дельфином стала священным животным Диониса), он чувствовал себя как дома. Да и фракийцы настолько хорошо усвоили науку Диониса, что стали считать его своим богом.
Впрочем, Ликург, царь фракийцев, зная о пристрастии своих подданных к напитку Диониса и его пагубных последствиях, приказал вырубить виноградники и заключил под стражу спутников и спутниц Диониса. Этим он навлек на себя гнев богов. Фракийцы лишили безумца власти и, привязав его на вершине горы к изуродованным лозам, растоптали конями. Освобожденные вакханки и сатиры посвятили фракийцев во все обряды и тайны культа Диониса.
Из Фракии Дионис совершил самое длительное из своих путешествий – в Индию, о которой греки до походов Александра Македонского знали понаслышке. Диониса сопровождали в этих странствиях сатиры и усмиренные им дикие звери: львы, пантеры, леопарды. Само шествие его мыслилось как триумф, и ему сопутствовало множество чудесных деяний, перед которыми меркли чудеса Востока. По мановению его руки на ровном месте вырастали виноградные лозы, как змеи, обвивавшие тела царей, вода же превращалась в вино. Гимны Дионису – дифирамбы – облетели всю землю и возвратились на его родину, возвещая о небывалом торжестве юного бога.
Утверждение Диониса в олимпийской религии было победой земного бога (ведь Семела была богиней Земли) и его земных спутников, людей земли, ищущих утешения от земных невзгод в вине и буйных плясках. Человек во хмелю мог свободно высказаться о том, о чем в трезвом состоянии опасался и думать. Одно из прозвищ Диониса – Лиэй (Освободитель) могло пониматься расширительно, как освободитель от угнетения и рабства. В культе Диониса нашло выражение мироощущение мятежных элементов греческих городов-государств, требовавших возвращения утраченного в ходе развития частнособственнических отношений равенства.
Идеи дионисийства противостояли созданному богами порядку в космосе и соответствующему ему в государстве, согласно которому народ должен подчиняться аристократам, считающим себя потомками богов. Принятие Диониса на Олимп было выражением компромисса, на который вынуждены пойти аристократы, чьим главным богом был Аполлон, бог меры и соразмерности, охранитель незыблемости установленного Зевсом порядка.
Рассказывали, что, возвращаясь из Индии в Грецию, Дионис столкнулся с морскими разбойниками-тирренами. Не только греческим поэтам, но и авторам священной книги древних евреев Библии были известны эти свирепые пираты, нападавшие на людей, захватывавшие их и продававшие затем в рабство.
Стоял Дионис на скале и смотрел вдаль. Колыхавшийся на волнах корабль показался ему частью моря, ласкового и спокойного. Разбойники же, увидев прекрасного юношу, смекнули, что за него удастся получить хорошие деньги. Высадившись на берег, они схватили Диониса и привязали к мачте, как обычно поступали с пленниками. Один лишь кормчий по благородному облику юноши догадался, что перед ними не человек, а неведомый бог. Напрасно призывал он товарищей, чтобы они отпустили юношу. Ослепленные жаждой наживы, пираты и слышать не хотели об его освобождении. Расположившись на палубе, они шумно подсчитывали барыши, как вдруг над головой пленника вознеслась виноградная ветвь, закрыв юную грудь кружевной листвой и янтарными гроздьями. В страхе прыгнули пираты за борт, но не скрылись в пучине, а, превратившись в дельфинов, поплыли, раздвигая волны, то погружаясь, то выныривая из них. Одному кормчему сохранил Дионис человеческий облик, чтобы тот поведал, что ждет бесчестных людей, нападающих на беззащитных путников. Да и сами дельфины напоминают об этом, веками провожая корабли и высовывая из воды блестящие спины.
Праздник Диониса (рельеф аттического саркофага)
Кроме названных имен, Дионис имел много других, в которых выявляется его сущность бога растительности и производительных сил природы. Его называли Дендреем (Древесным), что свидетельствует о его первоначальном облике в виде дерева, Эвием (Плющом), Сикитом (Фиговым) – от обильно плодоносящей смоковницы. Бурные празднества дали Дионису прозвище Никтила (Ночного) и Бромия (Шумного). Празднества Диониса сопровождались выкриками: «Иакх! Эвоэ!» От первого из них возникло имя Вакх, под которым Дионис почитался у римлян, и Паха – у этрусков.
Дионисийские процессии можно представить, ознакомившись с посвященными Дионису гимнами с их буйством звуков, напоминающих ликование южной природы. Но их можно увидеть и в рельефах на камне в виде пляшущих менад (безумствующих) в шкурах пятнистых оленей, со спутанными волосами. Чувственные позы опровергают представление о гармоничности и сдержанности эллинов. Перед нами зрелище, которое лучше всего выражает слово «карнавал», выводящее на свет дремавшую под гнетом обыденности страстную земную человеческую природу. Олимпийская религия всем своим ритуалом, своими играми в честь Зевса и Аполлона, статуями богов и героев веками воспитывала культ соразмерного человеческого тела. Ей было чуждо безумие «варварского» мира, где пили без меры чистое, не смешанное с водой вино. Вместе с Дионисом и его свитой в Элладу вторгаются амазонки, скифы, фракийцы – все те народы, над которыми одерживали победы Геракл, Тесей и другие герои.
Но что принесло это вторжение? Гибель античной культуры и вместе с нею ее стержня – мифа? Напротив, их небывалый расцвет, ибо в свиту Диониса вошли его детища – Театр, Трагедия и Комедия [135]. Ряженые участники процессий в подражание спутникам Диониса сатирам напяливали на себя вывороченные козлиные шкуры, прикрепляли к голове рога, а к обуви – копытца. Они, приплясывая, двигались веселым, шумным хороводом и распевали песни, славящие Диониса и рассказывающие о его горькой и веселой судьбе.
Так Дионис стал богом театра, богом в маске. Маска была непременным атрибутом Диониса, бога вечных превращений. Театр давал мифу новую жизнь, беспредельно расширяя возможности истолкования древних преданий. Театр, выросший из праздника Диониса, соединил эти древние предания с постоянно изменяющейся жизненной реальностью, объединил Олимп и землю, богов и гигантов, небо и подземный мир. Театр и трагедия – это триумф и бессмертие мифа.
Герои и героика
Слова «герой», «героика», равно как и обобщающее понятие «миф», в нашем сознании связаны преимущественно с Грецией. Но «герои» – не специфическая принадлежность греческого мира. Они присутствуют под другими терминами едва ли не в каждой из древних мифологий. Гомеровский герой Эней, попав в Этрурию, стал ларсом Энеем. Если бы он оказался на Северном Кавказе, его отнесли бы к нартам. «Илиада» и «Одиссея» – сестры героических поэм «Махабхарата», «Рамаяна», «Калевала», «Манас» и многих других.
Но вернемся к прославленным классическим героям Греции, оставив до поры в стороне их «братьев». Далеко не каждый человек, совершающий подвиги и выделяющийся отвагой, – герой в греческом понимании. Мало ли героических подвигов совершили спутники Одиссея во время плаваний в неведомых морях! Но единственным героем на корабле или островах, куда высаживалась команда, был Одиссей. Герой в понимании древнего грека – это прежде всего царь или другое лицо высокого общественного положения, которое считает своим предком кого-либо из богов. Героем не может быть «худородный». Вместе с тем в понятие «герой» в греческом эпосе вкладывалось не только высокое общественное положение, но и воплощение всех воинских доблестей – храбрости, неустрашимости, а также ярости и даже вероломства. Герой силой почти что равен богам, он может вступить с ними в бой, ранить и обратить в бегство. Героизм – это качество времен боевых колесниц, поединков, подобных рыцарским, войн, победу в которых одерживают не сомкнутые ряды закованных в железо воинов, а героические одиночки.
