От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав

Тайябджи помог эвакуации 400 тысяч индусов и людей других национальностей из Бирмы через промокшие после муссонов джунгли, кишащие пиявками, слякотные и топкие горные тропы. Бежали охваченные паникой люди, скапливаясь в грязные лагеря для беженцев, где свирепствовали холера, дизентерия и малярия. Больше всего Тайябджи запомнились тучи ярких тропических бабочек, парящих над раздутыми трупами. И то, что белые имели преимущество даже в толпах беженцев, и жаловался на «вопиющую дискриминацию» с их стороны.

В мае 1941 года японцы вышли к границе с Индией и даже захватили часть индийской территории – в современной Бангладеш. По словам Тайябджи, был уничтожен «миф о западной неуязвимости, а вместе с ним – и те прочные связи, которые могли пережить 100 с лишним лет эксплуатации и бездумной власти». Большое количество британских военнослужащих оказалось в плену, остальные отступили в Индию. Однако дальше продвинуться японской армии не удалось.

Свой вклад в разгром англичан внесла и армия Аун Сана, чей расчет на поддержку со стороны бирманцев оправдался. Ко времени взятия Рангуна 8 марта 1942 года численность АНБ выросла до 12 тысяч человек. Могла бы вырасти и больше, если бы не мешали японцы, которые не выпускали АНБ из-под контроля, ограничивая ее численность и не передавая тяжелого вооружения.

Разногласия между японскими военными властями и руководством Компартии проявились достаточно скоро, особенно когда весной 1942 года Аун Сан приступил к формированию собственных органов власти в освобождаемых от англичан районах.

Первого августа 1942 года в Рангуне было образовано Бирманское исполнительное правительство как временный орган власти, наделенный ограниченными полномочиями до официального провозглашения независимости и создания выборных органов. Во главе временного правительства японцы поставили опытного политика Ба Мо. Что же касается Аун Сана, то он не только стал военным министром и командовал АНБ, но продолжал руководить компартией, которая пользовалась куда большей поддержкой, чем Ба Мо и его сторонники.

В конце января 1943 года японский премьер Хидэки Тодзё обещал предоставить Бирме независимость в течение года. Неблагоприятные для японцев события на тихоокеанских фронтах торопили Токио к стабилизации тылов, и уже 1 августа прошла торжественная церемония провозглашения независимого Государства Бирма. Главой государства стал Ба Мо, Аун Сан сохранил портфель военного министра, а министерство сельского хозяйства возглавил будущий председатель ЦК КПБ Такин Тан Тун.

Впрочем, это правительство было не более чем декорацией японской колониальной администрации. Японцы даже не стали себя утруждать консультацией с Ба Мау, когда передавали приграничные области Бирмы своему союзнику Таиланду.

Ба Мау отказывался бросать вызов Японии, хотя сам симпатизировал тайному Движению Сопротивления. Его возглавлял… все тот же Аун Сан, министр обороны, которому сам император Хирохито вручил орден Восходящего Солнца третьего класса. Японцы к тому времени распустили Армию независимости Бирмы, сделав его генерал-майором созданной ими самими Бирманской национальной армии. Ее солдаты были одеты в японскую военную форму, но в их эмблеме наличествовал голубой павлин, символ Бирмы.

После провозглашения независимости правительство Ба Мо, как и обещало, объявило войну Великобритании и США. Одновременно с этим прошедший в середине 1943 года в глубинных районах Бирмы съезд Компартии взял курс на организацию борьбы против японцев. Это было тем более актуально, поскольку среди рядовых бирманцев нарастало недовольство притеснениями со стороны оккупационного режима.

Разницы между британской колонизацией и независимостью под эгидой Японии не оказалась. Японцы убивали, насиловали, грабили, пытали, убивали, гнали на принудительные работы. Они оскверняли пагоды, превращали храмы в бордели. Собор в Рангуне стал фабрикой по производству соевого соуса и сакэ. Появилось выражение: «Британцы сосали бирманскую кровь, но японцы добрались до мозга костей».

К концу войны число жертв среди бирманцев достигнет примерно 1,1 млн – при общей численности населения в 16 миллионов.

Аун Сан в декабре 1944 года установил контакты с британской разведкой и дал знать английскому командованию, что готов поднять народ на восстание против японцев. Британцы, впрочем, особой радости от этого не испытали: их беспокоило не столько сотрудничество Аун Сана с японцами, сколько его известные убеждения о независимости Бирмы и связи с компартией. Если бирманцы помогут освободить страну от японских войск, то восстановление британского господства окажется невозможным. Поэтому английское командование отказало Аун Сану в снабжении его армии и предпочло взяться за освобождение Бирмы собственными силами. Британцы начали наступление из Индии.

Но у Аун Сана была уже своя повестка. 27 марта 1945 года Бирманская национальная армия под музыку японского военного оркестра вышла из Рангуна навстречу англичанам. Но затем растворилась в джунглях и приступила сначала к негласной, а затем и к гласной войне с японцами, влившись в воссозданную АНБ. Она насчитывала уже не менее 40 тысяч человек.

Черчилль очень внимательно следил за ходом боевых действий в Бирме, что нашло отражение в его мемуарах: «Когда в феврале 1945 года началась решающая битва на другом берегу Иравади, перед адмиралом Маунтбэттеном встали трудные стратегические задачи. Его цель заключалась в том, чтобы освободить Бирму… Затем он должен был занять Малайю и открыть Малаккский пролив. Маунтбэттен решил предпринять одну-единственную операцию, бросив 14-ю армию под командованием генерала Слима против главных сил врага западнее Мандалая при обеспечении ее полной поддержки, и затем двинуться на Рангун, до которого можно было дойти, как его уверяли, к 15 апреля.

Далеко на северо-востоке действовали войска генерала Салтэна. Его американская бригада „Маре“, три китайские дивизии и английская 36-я дивизия в конце января открыли дорогу на Китай и продвинулись на юг. К середине марта они дошли до дороги из Лашио на Мандалай, но дальнейшему продвижению помешал Чан Кайши. Он не хотел позволить своим китайским дивизиям оставаться дольше в Бирме… Согласованные бои в районе Мандалая и Мейктилы продолжались на протяжении всего марта. 19-я дивизия продвинулась на юг по восточному берегу Иравади и вступила в Мандалай 9 марта».

Заметим, что когда генерал сэр Уильям Слим с 14-й армией взял Мандалай, он разрушил в ходе штурма остатки дворца Тибо. После чего двинулся на юг, пробиваясь через то, что он назвал «худшим в мире климатом и микробами некоторых из самых худших в мире болезней».

Но продолжим рассказ от Черчилля: «Упорные налеты стратегической авиации на коммуникации и тыловые сооружения и постоянные атаки тактической авиации на отступающие войска противника вызвали кризис в делах японцев. У нас тоже было не все в порядке. Бои продолжались гораздо дольше, чем мы рассчитывали… Наши передовые части дошли до Пегу 29 апреля… 1 мая на обороняющегося противника был сброшен парашютный батальон… Рангун пал всего за несколько часов до начала муссона.

Эти десантные силы скоро присоединились к 17-й дивизии в Пегу и к 20-й дивизии в Проме (Пьи – В.Н.). Тысячи японцев попали в ловушку, и в течение следующих трех месяцев большое число их погибло при попытках прорваться на восток. Так закончилась длительная борьба в Бирме».

Войска Аун Сана соединились в центре Бирмы с наступавшими от индийской границы британскими соединениями. Когда Слим встретился с Аун Саном, тот еще носил японскую форму и меч. Генерал упрекнул Аун Сана, что тот сменил сторону только потому, что союзники выигрывают, и услышал в ответ:

– Не было бы толку переходить к вам, если бы вы не выигрывали, не так ли?

Аун Сан заявлял, что представляет бирманское правительство, сформированное теми, кто и организует сопротивление японцами. Слим не признал это правительство и заявил:

– Вы должны быть еще благодарны за то, что я вас не арестовал как предателя и военного преступника.