Питер Браун - Стоунхендж. Загадки мегалитов
В сентябре 1966 года долгожданная критика Аткинсоном книги Хокинса наконец появилась на страницах Antiquity под провокационным названием «Сияние Луны в Стоунхендже». Он уже критиковал эту работу в Nature в обзоре «Заблудившийся дешифратор», где использовал такие известные ныне эпитеты, как «тенденциозная, самонадеянная и неубедительная». В редакционной статье того же издания Antiquity Глин Даниэль с нескрываемым злорадством комментирует: «...двусмысленность самого названия не ускользнула ни от кого, и прежде всего от самого профессора Хокинса... У нас всех нет никакого желания выслушивать человека, который не потрудился прислушаться к мнению археологов и понять, что они хотели сказать...»
В преамбуле к этой обзорной статье Аткинсона говорилось, что подзаголовком к ней могло бы стать: «Археолог экзаменует астронома». Фактически стало ясно, что некоторые археологи теперь будут воспринимать Хокинса как полностью материализованную persona non grata реинкарнированного Локьера...
Аткинсон начал свое 2000-словное рассуждение с краткого обзора астрономических споров. Затем он мимоходом коснулся самонадеянности предположений Хокинса, так как все неукоснительно свидетельствовало о том, что «ни профессор Хокинс, ни его соратник Джон Б. Вайт (помогавший Хокинсу писать эту книгу) не являлись археологами». Аткинсон подчеркнул для своих читателей, что использование компьютера ни в коей мере не повышало ценности (или чего-либо другого) полученных результатов. Это было очень веским замечанием, поскольку, как бы это ни было удивительно, некоторые рядовые читатели книги Хокинса считали, что именно использование компьютера при изучении Стоунхенджа придало его идеям такой вес – простодушная точка зрения, широко распространенная и поныне.
Аткинсон предполагал, что планы Стоунхенджа, которыми пользовался Хокинс, не соответствовали поставленной задаче, а тот, о котором он говорил, был «ныне устаревшим планом министерства общественных работ». Он сетовал на то, что Хокинс произвольно принимал как значимую любую линию наблюдения в пределах ± 2° от направления азимута на восход. Это было совершенно нереалистично и давало погрешность примерно в 24 раза большую, чем ошибки, случающиеся в практических экспериментах по выстраиванию линии через пару шестов. В качестве иллюстрации того, какой такая ошибка может быть на практике, Аткинсон приводит следующий пример: что касается позиции Пяточного камня, то вполне допустимо переместить его на 3,6 м (12 футов) на северо-восток, и это не повлияет на ориентировку на восход Солнца во время летнего солнцестояния.
Утверждение о том, что, если исправить наклон Пяточного камня, это повлияет на точку восхода (что часто подчеркивал Хокинс), ведет к заблуждению. При этом не учитывались последствия 35-векового износа меловой поверхности камня, в результате чего линия наблюдения за горизонтом понизилась примерно на 45 см (18 дюймов). В контексте ориентировок Стоунхенджа I статистическая возможность, использованная Хокинсом, была ошибочной. Восемь ориентировок Стоунхенджа III также равнозначно были недопустимы...
В своем комментарии по поводу теории ям Обри Аткинсон не сомневался, что 56 ям могли использоваться именно так, как об этом говорил Хокинс, но использовались ли они в действительности таким образом – это уже другой вопрос. Он критиковал версию использования ям F, G и H, считая, что они сформировались «естественным» образом, например остались после деревьев. По его мнению, замечания Хокинса во введении к его книге были неудачными, когда тот заявлял: «Если я могу заметить какую-либо ориентировку, общую связь либо использование различных частей Стоунхенджа, это значит, что эти факты были известны и его строителям. Такая гипотеза привела меня ко многим невероятным шагам....»
В ретроспективе Хокинс не раз мог пожалеть о таком неудачном выборе фразеологии, которая предоставила в руки его критиков перманентное и существенное оружие.
Вместе с тем отношение Аткинсона к работе Хокинса не было полностью негативным, несмотря на «большие недостатки этой книги». Он признает, что она содержит некоторые интересные предположения. Идея о том, что полная Луна восходит над Пяточным камнем во время зимнего солнцестояния, дает «наилучшее объяснение Пяточного камня из всех, до сих пор предоставленных... если это будет доказано...». Он согласился с предположением, что широта Стоунхенджа выбрана не случайно (как ранее отмечали Ньюхэм и Шаррье). Такой выбор кажется преднамеренным, поскольку экстремальные северные и южные точки восходов и заходов Солнца и Луны во время солнцестояний располагались примерно под прямым углом друг к другу. Это соответствовало почти прямоугольному положению четырех базовых камней.
В заключение Аткинсон читает наставления Хокинсу, почти в стиле мудрого старого учителя и талантливого, но торопливого ученика, считая, что тот превзошел самого себя благодаря «его несомненному энтузиазму в изучении этого вопроса». Вдобавок ко всему Аткинсон считал, что Хокинс достоин благодарности за то, что привлек интерес историков к раннему развитию науки наблюдения и метрологии. В последнем абзаце он называет исследования профессора Тома в той же области как пример «скрупулезной работы», что свидетельствовало о принятии Аткинсоном и другими археологами теории Тома о мегалитических строениях (см. ниже).
Журнал Antiquity, который начиная со своего первого номера в 1927 году внимательно следил за дебатами вокруг Стоунхенджа, предложил Хойлу написать отзыв о теории Хокинса в свете его собственных идей.
В статье, озаглавленной «Споры о Стоунхендже», Хойл задает вопрос: «Как повели бы себя мы, если бы приземлились на планете в аналогичной ситуации и имели бы при себе лишь грубые веревки, камни и деревянные столбы?»
По мнению Хойла, человек подумал бы прежде всего об использовании очевидных движений Солнца для измерения времени, а также о методах определения ориентировки юг – север. Хойл считал, что строителей Стоунхенджа не интересовало направление север – юг, что, по его мнению, также указывало на то, что 24-часовое вращение Солнца – дневной оборот – совершенно не воспринималось его строителями как средство решения проблемы определения сезонов. Передвижение же Солнца вдоль линии горизонта вскоре было бы признано весьма значимым.
По предположению Хойла, используя только грубый материал, мы могли бы измерять углы с точностью до ± 0,3°, если целевая точка визирования располагалась бы примерно в 60 м (200 футах) от базисной. Хойл провел эксперимент по определению сезонов, считая, что точность в ± 0,3° достаточна для определения даты в году в пределах дня, за исключением близких к точкам солнцестояния значений. Затем, уточнив геометрию, связанную с направлениями на восход и заход Солнца, Хойл обрушил на читателей Antiquity поток рассуждений, разобраться в которых было трудно для многих, так как для этого требовались знания сферической тригонометрии. Хойл также объяснил методы определения направлений на восход и заход Луны. И опять, несмотря на то что здесь требовались знания лишь элементарной тригонометрии, для многих это оказалось трудной задачей, как на то позже недвусмысленно намекала Жакетта Хокс (см. ниже).
Возвращаясь к проблеме Стоунхенджа, Хойл рассчитал, что наклон линии горизонта над истинной плоскостью горизонта составлял 0,6°. Он предполагал, что восходы Солнца и Луны считаются, когда полная сфера находится на линии горизонта, и принял идею Хокинса о том, что восходы Солнца и Луны происходили в момент, когда эти тела располагались касательно к горизонту. Вдобавок нужно было рассчитать негативную коррекцию в 30' для эффектов атмосферной рефракции, что оказывало значительное воздействие на момент восхода Солнца или Луны, потому что, когда Солнце или Луна уже видны, фактически они еще находятся ниже горизонта на 14' (взяв диаметр в 32' для среднего противолежащего угла Солнца или Луны). Учитывая высоту небесного тела над горизонтом в 0,6°, мы получаем превышение в 22'. Это и есть значение ђ, которое Хойл использовал в своих таблицах. Ньюхэм фактически измерил значение истинного горизонта в Стоунхендже, а предположения Хойла впоследствии потребовали коррекций Ньюхэма.
Суть тезиса Хойла сводилась к тому, насколько значимы ориентировки, определенные Хокинсом. Их уже достаточно критиковал Аткинсон. Хойл сообщил своим читателям, что он тоже с подозрением относился к статистическим аргументам, основанным на данных, содержащих элемент субъективного суждения: «Если кто-то свободно трактует сами данные, он также может интерпретировать и окончательные результаты».
Учитывая точность примерно в ± 0,3°, получаемую с помощью современных грубых методов наблюдения, Хойл размышлял, как сравнить их с таблицей ориентировок Хокинса. Чтобы продемонстрировать, как это происходит, Хойл взял таблицы ориентировок Хокинса и вставил в них рядом с азимутами, измеренными Хокинсом, соответствующие азимуты, рассчитанные с учетом различных коррекций (используя ђ = 0,5°).
