Питер Браун - Стоунхендж. Загадки мегалитов
У каждого астронома, будь то любитель, наблюдающий в телескоп на своем заднем дворе, либо профессионал, использующий гигантский 200-дюймовый телескоп «Паломар», идеи Хойла действительно пробудили прагматический подход. В весьма убедительной манере он продемонстрировал, что Стоунхендж мог функционировать как неолитическая обсерватория, и эту идею во многом поддержала работа Ньюхэма «Стоунхендж: неолитическая обсерватория», которая была опубликована вслед за материалом Хойла в том же номере Nature. Идеи Хойла и Ньюхэма можно было также рассматривать как углубленное развитие ранних упрощенных лунных нотаций Маршака. Вполне вероятно, что они в течение долгого периода давали людям верхнего палеолита и мезолита возможность разглядеть движения Луны, а затем во времена неолита позволили строителям мегалита раскрыть наконец секреты эклиптического цикла Солнца и Луны. Таким образом, Стоунхендж мог представлять собой синтез накопленных за многие тысячи лет астрономических знаний таким же символическим путем, как 200-дюймовый стеклянный гигант «Паломар» делает это сегодня...
Хотя теории Хойла в некоторой степени потеснили ранние теории Хокинса, они, похоже, совпадали с основными идеями предсказания затмений. Используя более прагматический подход Хойла, современные астрономы сами могли воспользоваться методами жрецов-астрономов Стоунхенджа и в ходе этой работы признать эстетику связанных с этим цифровых методов. Но не все соглашались с тем, что эти идеи действительно были прагматическими, поскольку концепция нодальных камней вносила элемент абстракции в практическую теорию наблюдения и приписывала жрецам-астрономам Стоунхенджа интеллектуальные способности, сравнимые с возможностями теоретиков XX века. Но почему бы и нет?
В своей редакционной статье журнал Nature подчеркивал, что именно разумность идей, которые Хойл приписывал дизайнерам Стоунхенджа, была той частью его работы, которую труднее всего принять. В статье справедливо ставился вопрос, могли ли люди, которые еще не построили себе прочных домов, быть достаточно разумными, чтобы создать такой сложный инструмент, как Стоунхендж, как это утверждали астрономы. Такое же сомнение довольно часто высказывали и археологи.
Вместе с тем в статье также отмечался тот момент, что археологи могут, как правило, описывать только земные вещи из нижнего уровня сложности любого общества, но если бы археологи знали больше о жизни Британии примерно в –2500, то, может быть, тогда они смогли бы доказать, что идеи Хойла неправдоподобны.
Отсутствие каких-либо других археологических свидетельств в поддержку математических способностей людей Стоунхенджа не является убедительным доказательством того, что они не могли предсказывать затмения. В действительности, по моему собственному мнению, Хойл, занявшись проблемой Стоунхенджа, прочно опирался на методы, практикуемые тамильскими астрономами XIX века в Южной Индии, которые, несмотря на отсутствие глубоких математических знаний, могли предсказывать затмения прагматическим путем, манипулируя группами раковин, разложенными перед ними на земле.
Как Хокинс, так и Хойл признавали, что существует несколько возможных методов использования кругов Обри из 56 ям. Позднее Хокинс опубликовал отчет об упрощенном методе, в котором один камень передвигался на три ямы каждый год. При использовании такого метода круг ям Обри действовал как аналоговый компьютер, точно прослеживающий регрессию узловых точек лунной орбиты.
Собственная работа Ньюхэма в том же номере журнала Nature в значительной степени была оттеснена на второй план захватывающими идеями Хойла. Вместе с тем у Ньюхэма было несколько идей, соответствующих теории Хойла: оба старались показать, как ямы для столбов, сгруппированные в северной части монумента и не учтенные в ранних идеях Хокинса, каким-то образом были связаны с экспериментами мегалитических строителей по получению точных измерений Стоунхенджа.
Ньюхэм подверг сомнению значение так называемого 56-летнего эклиптического цикла Хокинса и использование ям Обри в качестве компьютера. Хотя он и не отбрасывал эту идею полностью, но подчеркивал, что, с его точки зрения, некоторые черты монумента бесспорно имели некое астрономическое значение. По его мнению, ямы для столбов, особенно сгруппированные вокруг входа на дамбу, явно представляли собой значимые элементы ориентировок. Похоже, эти ямы радиировали из центра круга Обри, располагались в пределах 10° по дуге к северу от Пяточного камня или линии солнцестояния и выстраивались грубо в шесть рядов, пересекая линию входа на дамбу.
Ньюхэм предполагал, что достаточно надежное значение колебаний азимута Луны можно найти, наблюдая за временным маркером, скажем деревянным столбом, и выстраивая линию каждый раз, когда зимой полная Луна появлялась над горизонтом каждый год. И действительно, ямы для столбов явно указывали на то, что эта процедура проводилась в течение многих лет, охватывая несколько 18,61-годовых нодальных циклов. Это, по мнению Ньюхэма, был достаточный срок, чтобы открыть 19-летнюю фазу, или метонический цикл, и, возможно, примерный предполагаемый 56-летний эклиптический цикл (3×18,61 = 55,83). Здесь Ньюхэм, подобно Хокинсу и Хойлу, также вводит своих читателей в заблуждение предположительной корреляцией между 19-летним метоническим (фаза Луны) циклом, 18,61-летним нодальным циклом и юлианским 19-летним эклиптическим циклом – этот момент уже упоминался в связи с идеями Хокинса. Но это не важно, так как существенно не нарушает его линию аргументации.
Сложным моментом работы Ньюхэма явился анализ азимутов ям для столбов у входа на дамбу, которые он сопоставил с рассчитанными на компьютере зимними восходами Луны в период с –2000 до –1000. Он изложил полученные результаты графически с помощью диаграммы, которая, по его мнению, показывала исключительно тесную взаимосвязь между последовательностью восходов и схемой расположения ям. С точки зрения Ньюхэма, полученная в результате корреляция выходила за пределы того, что можно считать простым совпадением.
Ньюхэм считал, что позиции и пространственное расположение четырех больших ям для столбов возле Пяточного камня указывают на их взаимосвязь с ямами у входа на дамбу, особенно в сочетании с камнем D и Пяточным камнем. Последовательность ям для столбов А явно указывает на ямы, ранее удерживавшие «столбы» гораздо больших размеров, чем столбы у входа на дамбу, и, по предположению Ньюхэма, имевшие более постоянный характер. Если к ним добавить камень В, то они составят семь маркеров, которые могут функционировать в качестве грубого наблюдательного «верньера». Сопоставленные в обратном направлении с заходом Солнца, они предоставляют способ определения времени возможного затмения Луны.
Ньюхэм считал, что хотя 56-летний цикл был предположительным, все же имелись основания считать, что строители Стоунхенджа обладали возможностью определять время вероятных затмений.
Подводя итог своим идеям, он делал вывод, что есть все основания предполагать наличие «явных лунных влияний» в Стоунхендже. По его мнению: а) маленький камень 11 (рис. 7, 16) в большом круге сарсенов был частью схемы строителей (и представлял собой отсчет половины дня), и таким образом круг сарсенов означал 29,5 дня лунного месяца; б) двойной круг или спираль ям Y и Z означал 59 дней двух лунных месяцев (двойную лунацию); существует также большая вероятность того, что комплекс из 59 голубых камней внутри круга сарсенов представлял еще один (более приемлемый) способ презентации той же самой идеи; в) на 19-летнюю фазу, или метонический цикл, указывают 19 голубых камней, расположенных внутри подковы трилитов. Если взвесить все эти свидетельства, они напрямую укажут на существование «исследовательского» центра, где люди мегалита наблюдали за Солнцем и Луной.
Помимо этого, самостоятельно Ньюхэм и французский архитектор Ж. Шаррье, который также провел исследование Стоунхенджа, отмечали, что «прямоугольник», сформированный четырьмя базовыми камнями, почти соответствует широте (в пределах нескольких километров), необходимой для того, чтобы азимуты Солнца и Луны разошлись на 90° в их экстремальных склонениях. Отсюда следует, что, по всей вероятности, широта Стоунхенджа (51,2°) была преднамеренно выбрана его строителями. Таким образом, местонахождение монумента было продиктовано астрономическими требованиями, а не наличием камней или другими факторами, подсказавшими выбор равнины Солсбери. Свидетельства, предоставленные геометрией четырех базовых камней, вероятно, являются наиболее убедительными из всех в поддержку астрономических идей Стоунхенджа.
В сентябре 1966 года долгожданная критика Аткинсоном книги Хокинса наконец появилась на страницах Antiquity под провокационным названием «Сияние Луны в Стоунхендже». Он уже критиковал эту работу в Nature в обзоре «Заблудившийся дешифратор», где использовал такие известные ныне эпитеты, как «тенденциозная, самонадеянная и неубедительная». В редакционной статье того же издания Antiquity Глин Даниэль с нескрываемым злорадством комментирует: «...двусмысленность самого названия не ускользнула ни от кого, и прежде всего от самого профессора Хокинса... У нас всех нет никакого желания выслушивать человека, который не потрудился прислушаться к мнению археологов и понять, что они хотели сказать...»
