Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока
Довольно грубая картина, согласитесь; но здесь рассказывается о том, как возникает еще один характерный элемент египетской цивилизации – мумия.
В усыпальницу помещают, помимо саркофага, всевозможные подношения. Так умерший сможет продолжать жизнь в спокойствии, ему не захочется возвращаться на землю и преследовать живых: ибо даже в этой цивилизации, самой спокойной и жизнерадостной из всех цивилизаций Древнего Востока, присутствовал определенный страх перед загадочными силами мертвых. Живые обращаются к ним с просьбами, напоминаниями и мольбами о справедливости. Письмо к умершему – типичный жанр египетской литературы. Один из самых поразительных образцов этого жанра – письмо высокопоставленного чиновника к жене, дух которой не дает ему покоя.
Что плохого я тебе сделал? Что я сделал такого, что надо было бы скрывать? Я женился на тебе, когда ты была молодой. Я был с тобой во всех моих делах. Я не пренебрегал тобой, я не причинял тебе страданий. Я всегда делал все так, как ты хотела. Я дарил тебе всяческие подарки. Я заботился о тебе, когда ты болела. Я рыдал над твоей гробницей. Нет, ты не в состоянии отличить добро от зла!
Литературные жанры
Египетская литература дошла до нас частью в форме монументальных надписей – в храмах и гробницах, на статуях и стелах, а частью на глиняных черепках (остраконах) и папирусе. Понятно, что в исторической области преобладают монументальные надписи, а в собственно литературе – остраконы и папирусы, что, кстати говоря, определяет состояние этой литературы. Дело в том, что тексты дошли до нас по большей части в единственном фрагментарном экземпляре, а находили их практически всегда случайно. Есть основания предполагать, что мы знакомы лишь с небольшой частью египетской литературы и наша реконструкция – всего лишь коллекция отдельных элементов, окруженных практически непроницаемой тайной.
Можно было бы сказать, что это же относится и к литературе Месопотамии; но ситуация там не вполне такая же. Во-первых, в Месопотамии копирование и адаптация древних текстов были распространены гораздо шире, чем в Египте, поэтому вероятность того, что важные тексты сохранились, значительно выше. Более того, в Месопотамии, особенно касситского периода, религиозная литература была в какой-то степени «канонизирована», ее собирали в большие библиотеки и тщательно хранили. Поэтому у нас есть все основания считать, что из древнемесопотамской литературы не дошла до нас меньшая и менее важная часть, чем из египетской.
При первом взгляде на египетскую литературу в сравнении с другими литературами Древнего Востока создается впечатление богатства и разнообразия. Мы встречаем новые литературные жанры – к примеру, любовные и застольные песни, любовные истории и сказки; все они дополняют религиозную литературу литературой чисто мирской по содержанию и назначению. С другой стороны, некоторые жанры здесь гораздо менее обширны и независимы, чем в Месопотамии. Это относится, в частности, к мифологической литературе, элементы которой, короткие, фрагментарные и непоследовательные, приходится выискивать среди произведений другого жанра – погребальных текстов. Этот жанр типичен для Древнего Египта и при всем разнообразии форм и содержания отличается завидным единством назначения.
Еще одно впечатление от сравнения египетской и месопотамской литературы – то, что первая менее однородна и менее статична. Начнем с того, что нам известны имена некоторых, хотя и немногих, египетских авторов; кроме того, мы видим, как со временем одни литературные жанры расцветали, другие приходили в упадок, видим развитие новых тем и концепций.
Из этих наблюдений можно сделать общий вывод: в Египте, судя по всему, существовали прорехи в прочной религиозной ткани, единство и непрерывность которой характерны не только для Месопотамии, но и для всех литератур Древнего Востока. Это явление не результат каких-то позитивных размышлений; причина скорее кроется в более широкой и разнообразной ментальности египтян, богатой даже в самых нелепых своих элементах, все из которых невозможно свести к религиозным представлениям.
Мифологическая литература, как мы уже сказали, в основном включена в погребальные тексты, где встречаются самые несопоставимые темы – все для того, чтобы помочь умершему. В качестве примера можно рассмотреть знаменитую Книгу мертвых – собрание гимнов, молитв и магических заклинаний, в которое включены сказания о происхождении Вселенной и деяниях богов.
Это произведение вполне соответствует состоянию египетской религиозной мысли, хотя в нем нет единого рассказа о происхождении мира, а есть несколько разных версий, причем все они существуют одновременно и не видно ни малейшей попытки как-то согласовать их между собой. Но одна тема появляется с особенной частотой и заслуживает особого упоминания, поскольку уходит корнями глубоко в жизнь Древнего Египта. Это тема первичного холма, который появляется из водного хаоса и порождает солнечного бога – а ему, в свою очередь, суждено дать жизнь остальным богам. Трудно не провести аналогию с природой. Во время разлива Нила древний египтянин видел, как бурлящие воды скрывают под собой землю, а потом медленно отступают; над водой появляется первый маленький холмик, покрытый плодородным илом – залогом будущего урожая. Затем солнце согревает своим живительным теплом только народившиеся растения. Мистико-религиозное воображение египтян отразило этот важный этап в жизни природы на космическое начало и отождествило с картиной первого, начального этапа существования мира.
Самый поразительный миф о богах – несомненно, миф об Исиде и Осирисе, и не только из-за его значительности в религиозном контексте, но и потому, что он послужил источником нескольких драматических произведений, записи о которых дошли до нас. Но здесь возникает та же проблема: у нас нет полной версии мифа. В самом деле, уцелевшие отрывки настолько фрагментарны, что для соединения их в единую картину нам приходится обратиться к рассказу греческого историка Плутарха. По крайней мере, у него есть цельная версия мифа, из которой можно понять, как растительный цикл у египтян закрепился в определенных формах, а также сравнить эти формы с другими известными нам вариантами. Осирис – царь, который устанавливает на земле мир и учит людей возделывать землю; Исида – его жена; Сет – его завистливый брат. Сет прибег к хитрости: он приказал изготовить великолепный саркофаг по точным меркам Осириса; на пиру он показал всем присутствующим этот саркофаг и пообещал отдать его тому, кому он придется точно по мерке. Гости пробуют ложиться в саркофаг, но безуспешно; Осирис, в свою очередь, тоже ложится, и саркофаг оказывается ему точно по мерке. Тут в зал врываются сторонники Сета, закрывают саркофаг и бросают его в реку. Согласно греческой версии, река уносит саркофаг в море, а затем в Библос. Жена убитого, в страшном горе, пускается на поиски тела и после долгих странствий находит его; тогда она обращается к богам. Боги тронуты ее мольбой. Тело Осириса укладывают и обертывают пеленами. Его супруга, превратившись в хищную птицу, летает над ним, овевая его взмахами крыльев. Неподвижное тело начинает шевелиться, дыхание медленно возвращается. Но Осирис не сможет провести свою новую жизнь среди живых: ему предстоит править царством мертвых и нести им справедливость, которую он прежде установил на земле.
У мифа об Осирисе есть продолжение, известное нам из хорошего египетского источника. Уже после смерти Осириса у Исиды рождается сын, бог-сокол Гор. Повзрослев, он отправляется на поиски убийцы отца, стремясь отомстить за него. Битва между Гором и Сетом продолжается десятки лет и рассказывается как серия эпизодов столкновения ловкости и ярости перед трибуналом богов. Вот, к примеру, описание одного из эпизодов схватки:
Сет поклялся богам великой клятвой, говоря: «Нельзя отдавать ему власть, пока он не победит меня в состязании: мы построим каменные ладьи и поплывем, и тот, кто победит в гонке, получит власть». Тогда Гор построил себе ладью из кедра и покрыл его штукатуркой и спустил ее на воду вечером, так что никто этого не заметил. Сет увидел ладью Гора и подумал, что она из камня, и он пошел на вершину горы и срезал себе пик и сделал себе каменную ладью в 138 кубитов[19]. Затем они отплыли на своих ладьях в присутствии эннеады, и ладья Сета затонула.
При помощи этой и других подобных хитростей Гор в конце концов одерживает верх над противником, и боги объявляют его достойным занять отцовский трон.
Невозможно отрицать, что этот текст грубоват и лишь формально связан с мифом об Осирисе, вдохновленным гораздо более возвышенными религиозными концепциями. Невозможно даже понять, всерьез рассказывает все это автор или иронизирует. Очевидно, что его боги сильно уступают по уровню богам Месопотамии.
