Ю Фельштинский - Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 4)
Невозможно угнаться за всеми жульничествами Слепкова. Поэтому некоторые из них вынуждены мы только перечислить.
1. Слепков сознательно лжет, когда приписывает нам утверждение,
будто у нас "социалистическое развитие невозможно". Весь наш документ критикует ЦК именно за то, что он недостаточно использует возможность социалистического развития.
Слепков лжет в глаза, когда уверяет, будто бы "авторы докумен
та" считают нужным исключить из своего "плана развития социализма"
кооперацию: о кооперации как о способе перехода бедняцкого и серед
няцкого индивидуального хозяйства к крупному социалистическому
и о необходимости связи ее с государственным хозяйством в документе
говорится весьма подробно. Но Слепкову, очевидно, хочется, чтобы
кооперация способствовала сохранению мелкого хозяйства. Тогда так и
нужно было бы сказать, а не заниматься враньем.
Слепков сознательно клевещет, когда говорит, что "принять ло
зунг восстановления Советов - значит признать, что Советов у нас нет".
Это так же глупо, как сказать, что принять лозунг "оживления" Советов
-- значит признать, что Советы мертвы. Наш лозунг "восстановления
Советов как подлинных органов пролетарской диктатуры, где рабочим
и деревенской бедноте обеспечено безусловное преобладание" (подчерк
нутые слова Слепков предпочитает опустить) означает, как это ясно
всякому, требование развертывания рабочей демократии, в противопо
ложность линии развертывания мелкобуржуазной демократии, требова
ние ликвидации в Советах бюрократических извращений и элементов
мелкобуржуазного перерождения. А что такие элементы перерождения
уже есть налицо, об этом Слепкову может рассказать любой рабочий.
Слепков устраивает форменную истерику по поводу наших заявле
ний, что "деятельность ГПУ все более начинает направляться на борьбу
с законным недовольством рабочих, вызванным бюрократическим и
мелкобуржуазным извращением (подчеркнутые слова опять-таки опус
кает) и даже с внутрипартийной оппозицией" и что Красная армия гро
зит превратиться в удобное орудие для авантюр бонапартистского
пошиба". Кому на пользу такие заявления и такая "клевета", воскли
цает он. Было бы гораздо лучше, если бы вместо этой истерики, он
попытался опровергнуть наши заявления, если бы он попытался дока
зать, что деятельность ГПУ, славное прошлое которого мы особо подчер
киваем в нашем документе, не переносится все более на фабрики и заво
ды, что ГПУ не следит за оппозицией, что в Красной армии, вопреки
тому, что говорил и оправдывал Калинин на февральском пленуме ЦК,
командные должности не заполняются так наз. зажиточными. На пользу
врагам революции идут не заявления, а самые факты подобного рода и,
если они есть, то молчать о них преступно.
Перейдем к хозяйственной политике. Слепков, по своему обычаю, прежде всего пытается обвинить нас в "клевете". Основываясь на контрольных цифрах Госплана, он уверяет, что в 1925-26 г. прирост основного капитала промышленности составил 10%. Но это только теоретические исчисления. А вот что получается на практике: "Из-за недостатка отпускаемых средств на переоборудование заводов, - сообщает в своем докладе на Всеукраинском Совете съездов промышленности и торговли член правления Югостали Свицын, "техническое состояние металлур
гических предприятий еще больше изнашивается. По сравнению с 1 января 1926 г., техническое состояние отдельных цехов на сталинском, днепровском, а также на заводе Шоддар и Гантье ухудшилось, большая часть электромоторов пришла в негодность и требует замены. Некоторые металлургические заводы работают поэтому с риском выхода из строя целых цехов ("Торгово-промышленная газета", No 50 от 2 марта 27 г.)- "Машины на текстильных фабриках изношены до крайности, -сообщает корреспонденция из Костромы. Самые старые котлы сделаны в 1889 г., самые молодые - в 1899 г. ...Это тяжелое положение паросилового хозяйства наблюдается абсолютно на всех фабриках" ("Труд" от 6 марта 1927 г., No 34). Подобных корреспонденции можно привести сколько угодно.
Как совместить такие факты с теоретическим расчетом 10% прироста основного капитала? Не думаю, чтобы тов. Слепков не знал, в чем тут секрет. Уже в самих "контрольных цифрах" отмечается, что "при исключении как самих фондов, норм износа, так и положений, пришлось допустить ряд условностей" (контрольные цифры, стр. 117). Главная из этих условностей состояла в том, что износ определялся не по реальной оценке, а на основании так наз. "норм амортизации", которые исчислялись в червонных рублях на стоимость капитала в довоенных рублях. Это означает, что на самом деле этот теоретически подсчитанный износ преуменьшен раза в два. Если ввести только эту поправку (условности допущены и при исчислении вложений, и при исчислении стоимости капитала), то процент прироста капитала сразу уменьшается вдвое. Вот почему в документе 15-ти и сказано, что в промышленности "пока идет весьма слабое увеличение ее чрезвычайно изношенного оборудования". Не мы клевещем на партию, как уверяет Слепков, а он усиленно старается втереть очки партийной массе.
То же и относительно цен. Если бы даже приводимые Слепковым цифры снижения и можно было принять без оговорки, то и тогда дело обстояло бы из рук вон плохо. В своем документе мы указали, что накидки на товары в частной торговле, которые в октябре 1923 г. составляли 8%, в октябре 1924 г. составляют уже 40%, в октябре 1925 г. -51%, в октябре 1926 г. - 63% и в январе 1927 г. - 66%. Этих цифр Слепков и не пытался опровергнуть. Ежели цены частной торговли и снизились по индексу на 6,4% (при одновременном снижении отпускных цен), то это означало бы процент накидки остался примерно таким же, каким был в январе, т. е. 66%. Сближение оптово-розничных ножниц, на которых наживается частный торговец, не произошло. Но Слепков отлично знает, что на самом-то деле кампания снижения цен провалилась, что происшедшее снижение цен сопровождалось ухудшением качества товаров, коснулось по преимуществу неходовых сортов, что в кооперативных лавках хороших товаров достать нельзя, и приходится идти к частнику. Непонятно только, кому здесь собирается втирать очки тов. Слепков? Разве только самому себе, ибо и рабочий, и крестьянин на собственном опыте знают, какова цена "снижению цен" и не Слепкову переубедить их.
Остается брошенное нам Слепковым обвинение в том, что мы "капитулируем перед рынком и его законами". Приведем нашу подлинную формулировку: "Понижение цен промышленных товаров, -- говорит документ 15-ти, -- должно являться следствием понижения их ценности (а не искусственного снижения необходимой для развития промышленности прибыли и зарплаты) и достаточного насыщения ими рынка". Значит ли это капитулировать перед рынком? Нет, это значит - только действовать в том направлении, "чтобы, исходя из наличия рынка и считаясь с его законами, овладеть ими, путем систематически, строго обдуманных и построенных на точном учете процесса рынка экономических мероприятиях, взять в свои руки регулирование рынка и денежного обращения". Так формулировала задачи экономической политики партии в эпоху нэпа Всероссийская конференция РКП в декабре 1921 г. На этой позиции мы остаемся и теперь. А политика ЦК построена на отказе от этой резолюции и тянется вслед за мелкобуржуазными утопистами, хочет "исправить" недостатки рынка, не уничтожая самого рынка. Вместо "строго продуманных и построенных на точном учете процесса рынка экономических мероприятий", она пытается воздействовать на рынок путем административного приказа, возрождая блаженной памяти идею Прудона о "конституированной ценности". Не мы, а ЦК ревизует позиции партии в мелкобуржуазном направлении. Но мелкобуржуазные утопии отличаются, между прочим, тем, что всегда терпят крах. Так происходит и здесь.
Уже больше трех с половиной лет ЦК бьется над снижением цен по своему методу, а в результате товары худшего качества стоят в рознице почти столько же, сколько в октябре 1923 г. и по крайней мере на 20% дороже, чем два года тому назад. Пусть тов. Слепков попробует опровергнуть это и пусть попробует объяснить, как это ленинская, якобы, политика ЦК может привести к таким результатам.
Но мало того, что из этой политики ничего не выходит, - она является прямым обманом рабочих. ЦК все время сдерживает рост номинальной заработной платы рабочих, обещая им повышение реальной заработной платы путем снижения цен. Пусть теперь спросят рабочего, на много ли повысилась его заработная плата от такой политики.
Слабее и беспомощнее всего тов. Слепков в вопросе о нашей рабочей политике. В сущности, он даже и не пытается здесь возражать, отбалты-ваясь тем, что мы, якобы, натравливаем рабочих на партию и разводим демагогию. Да и возразить-то тут нечего.
Верно ли, что наши профсоюзы все более сбиваются с линии защиты рабочих от бюрократических извращений хозорганов на линию защиты всех мероприятий хозорганов, становятся все более и более подсобными органами последних? Верно ли, что они теряют свой авторитет в рабочей массе? Верно и подтверждено авторитетными в этом деле людьми, как тов. Томский (см. его речь на XIV съезде партии).
