Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней
Получается, что восстание против британского владычества, позволившее определенной группе колониальной элиты сместить тех, кто был верен Англии, принесло некоторую выгоду мелким землевладельцам и практически ничего не дало малообеспеченным белым рабочим и фермерам-арендаторам.
Чем обернулась Революция для коренных жителей Америки — индейцев? Их не коснулись красивые слова Декларации независимости. Аборигенов безусловно не рассматривали в качестве равных себе ни при выборе тех, кто будет управлять территориями, на которых эти люди жили, ни в понимании того, что туземцы тоже могут стремиться к счастью как делали это на протяжении столетий до прибытия европейцев на их континент. Теперь, когда англичане уже не стояли на пути, американцы смогли начать безжалостный процесс вытеснения индейцев с их земель, убивая тех, кто сопротивлялся. Короче говоря, как выразился Ф. Дженнингс, белые граждане США сражались против британского имперского контроля на Востоке и за установление своего собственного имперского господства на Западе.
Еще до Революции индейцев силой заставили подчиниться в Виргинии и в колониях Новой Англии. В других районах они приспосабливались к сосуществованию с поселенцами. Но примерно к 50-м годам XVIII в., когда население колоний начало резко расти, необходимость продвигаться далее на запад на новые земли вновь привела к конфликту с индейцами. Земельные агенты с Востока стали появляться в долине реки Огайо, на территории конфедерации племен, называвшейся «договорная цепь»[38], от имени которой в качестве представителей выступали ирокезы. В Нью-Йорке в результате замысловатого мошенничества у племени могаук отобрали 800 тыс. акров земли, и после этого период дружбы между этой колонией и племенем завершился. Сохранилась запись горькой речи вождя могауков Хендрика, обращенной в 1753 г. к губернатору Джорджу Клинтону и провинциальному совету колонии Нью-Йорк:
Брат, когда мы пришли сюда, чтобы высказать жалобы по поводу наших земель, то рассчитывали, что что-то будет сделано, и мы сказали тебе, что договорная цепь наших праотцев может разорваться, и ты, брат, ответил, что нам должны возместить убытки в Олбани, но мы знаем их слишком хорошо, и мы не верим им, ибо они [торговцы из Олбани] не люди, а дьяволы, а потому… как только мы вернемся домой, мы отправим пояс вампума нашим братьям из других пяти племен[39], сообщая, что договорная цепь между вами и нами порвана. Итак, брат, не ожидай, что я еще раз обращусь к тебе, и мы не желаем знать тебя больше.
Когда англичане в ходе Семилетней войны боролись с французами за Северную Америку, туземцы выступали на стороне последних. Французы были торговцами, но они не оккупировали индейские земли, в то время как англичане жаждали захватить их охотничьи угодья и жизненное пространство. Есть свидетельства такой беседы между вождем индейцев делавэров Шингасом и британским генералом Брэдаоком, который надеялся на помощь краснокожих в борьбе с французами:
Шингас спросил генерала Брэддока, получат ли индейцы, которые будут союзниками англичан, возможность жить среди них и торговать с ними и будут ли иметь право обладать угодьями для охоты, размеры которых будут достаточны для того, чтобы индейцы могли прокормить себя и свои семьи… На это генерал Брэддок ответил, что ни один дикарь не должен наследовать землю… Шингас и другие вожди ответили, что если индейцы не смогут свободно жить на земле, то не будут сражаться за нее…
Когда в 1763 г. война закончилась, французы, позабыв о своих старых союзниках, уступили англичанам территории к западу от Аппалачей. Таким образом, индейцы объединились для ведения войны против британских фортов на Западе; англичане назвали это «заговором Понтиака»[40], в то время как у Ф. Дженнингса это звучит как «освободительная война за независимость». По приказу английского генерала Дж. Амхёрста[41] командир Форта Питт передал вождям нападавших племен, с которыми он вел переговоры, одеяла из госпиталя, где находились больные оспой.
Это была первая находка в той области, которую сейчас мы называем биологической войной. Эпидемия быстро распространилась среди индейцев.
Несмотря на это, а также на сожженные деревни, британцы не могли уничтожить боевой дух коренных жителей Америки, которые продолжали партизанскую войну. Мир был достигнут, и англичане согласились установить границу по Аппалачам, за которыми поселенцы не должны вторгаться на Индейскую территорию. Документ об этом, Прокламация 1763 г., вызвал ярость у американцев (в первоначальной хартии Виргинии говорилось, что ее земли простираются на запад до океана). Это помогает объяснить, почему большинство индейцев сражались на стороне англичан во время Революции. Брошенные сначала своими союзниками-французами, а потом англичанами, туземцы оказались в одиночестве, когда столкнулись с новой жаждущей земли нацией.
Американцы полагали, что теперь индейские территории принадлежат им. Но те экспедиции, которые отправлялись на запад, чтобы упрочить это мнение, сталкивались с трудностями, что отразилось даже в тех названиях, которые получили битвы: Унижение Хармара и Позор Сент-Клера[42]. И даже когда в 1798 г. генерал Э. Уэйн победил индейцев западной конфедерации в ходе битвы у Фоллен-Тимберс, он вынужден был признать силу краснокожих. В Гринвиллском договоре говорилось, что в качестве компенсации за передачу части земель Соединенные Штаты откажутся от притязаний на территории к северу от реки Огайо, востоку от реки Миссисипи и к югу от Великих озер, но если коренные жители Америки решат продать эти земли, тогда они должны будут в первую очередь предложить их США.
Ф. Дженнингс, ставивший в центр событий Американской революции индейский вопрос — в конце концов, это за их земли и разворачивалась борьба сторон, — рассматривал Революцию как «многообразие по-разному угнетавшихся и эксплуатировавшихся людей, которые сделались жертвами друг друга». При том что земли на Восточном побережье контролировала элита, бедняки, желавшие получить участки, были вынуждены продвигаться на запад, создавая весьма полезный для богатых защитный буфер, поскольку, как выразился Дженнингс, «первой мишенью для индейского томагавка был череп жителя фронтира».
В результате Американской революции положение чернокожих рабов осложнилось. Тысячи негров сражались против англичан. Пять тысяч из них поддержали сторонников Революции; большая часть этих людей проживала на Севере, но среди них встречались также и свободные чернокожие Виргинии и Мэриленда. На крайнем Юге черным неохотно раздавали оружие. Посреди царивших во время войны неразберихи и хаоса тысячи из них обрели свободу, уплыв на английских кораблях, чтобы затем обосноваться в Англии, Новой Шотландии, Вест-Индии или Африке. Многие другие чернокожие, сбежавшие от своих хозяев, остались в Америке в качестве свободных людей.
В северных штатах сочетание таких факторов, как служба негров в армии, недостаточно сильная экономическая потребность в использовании подневольного труда и революционная риторика привели к уничтожению рабства, но этот процесс шел очень медленно. Еще в 1810 г. 30 тыс. чернокожих (четверть всего негритянского населения Севера) оставались невольниками. В 1840 г. 1 тыс. человек все еще находились там в рабстве. В северных районах Юга было больше свободных негров, чем раньше, и это привело к усилению законодательного контроля. В штатах крайнего Юга рабство распространялось вместе с ростом числа рисовых и хлопковых плантаций.
Что действительно дала Революция чернокожим, так это возможность предъявлять претензии обществу белых. Иногда такие требования исходили от новых малочисленных черных элит Балтимора, Филадельфии, Ричмонда, Саванны; иногда — от умевших хорошо выражать свои мысли и смелых рабов. Ссылаясь на текст Декларации независимости, негры обращались с петициями в Конгресс США и законодательные органы штатов с требованиями отмены рабства и предоставления чернокожим равных прав. В Бостоне черные просили выделить средства из городского бюджета (как это было сделано в отношении белых), чтобы дать образование своим детям. В Норфолке они требовали права давать показания в суде. Чернокожие Нэшвилла заявляли, что свободные негры «должны иметь такие же возможности, для того чтобы преуспевать в жизни, как и все остальные люди». Питер Мэтью, свободный негр-мясник из Чарлстона, присоединился к другим свободным чернокожим ремесленникам и торговцам, обратившимся в легислатуру с требованием отменить дискриминационные по отношению к черным законы. В 1780 г. семеро негров в Дартмуте (Массачусетс) просили законодательное собрание штата предоставить их соплеменникам право голоса, связав вопрос о налогообложении с правом представительства в легислатуре:
