Евгений Лазарев - Друиды Русского Севера
Об оседлом характере жизни строителей этих домов (часто это были не полуземлянки, а именно настоящие, наземные дома) впервые сказал еще в 20–30‑е годы XX века П. П. Ефименко, основатель ленинградской школы палеолитоведения. Правомерно говорить о продуманной архитектуре этих сооружений, причем сейчас становится ясно, что традиции этой архитектуры на Восточно-Европейской равнине сохранялись тысячелетиями. И уже сами эти жилища могли, наверное, служить простейшими «обсерваториями», будучи «вписаны» в сакрально-географическое пространство точно так же, как, допустим, гораздо менее прочные современные юрты алтайских народов.
Однако наверняка существовали и более масштабные обсерватории — возможно, ландшафтного характера, — где гиперборейские мудрецы созерцали течение звезд и торжественное кружение полярных зорь. Такими обсерваториями вполне могли служить горы или даже целые «компактные» горные системы специфической конфигурации; ныне их, вероятно, следует искать на арктических островах, которые некогда возвышались среди обширных равнин, ставших в послеледниковую эпоху дном Ледовитого океана, его мелководным шельфом (подробнее об арктическом шельфе мы поговорим чуть позже).
Впрочем, скорее всего эти горные обсерватории борейской протоцивилизации и открывать-то не нужно: требуется лишь понять, каким образом могли использоваться в древности для наблюдений за небом те или иные давно известные нам горные структуры. Не исключаем, что в этом ряду — и необычайно правильной формы пирамидальная гора на Шпицбергене, и горы на острове Врангеля, о сакральном значении которых ходят смутные предания{108}, и, конечно, кольцевые массивы Хибинских и Ловозерских гор. Ведь все-таки в 1922 году А. В. Барченко отправился искать следы гиперборейской культуры именно в Ловозеры, а не, допустим, на Полярный Урал. Вполне возможно, что он располагал в этом плане какой-то информацией, которая ныне утрачена.
Доступ к святилищам-обсерваториям на арктических островах мог осуществляться не только в те времена, когда шельф Ледовитого океана находился в надводном положении. Существует чрезвычайно интересная концепция Арктиды-Гипербореи, которая могла быть обитаема и тогда, когда уровень воды в океане уже несколько поднялся, но еще не наступило глобальное потепление. Уже не было сплошной «твердой земли», того Гиперборейского материка, который изображен на знаменитых картах Г. Меркатора XVI века; но «сушу» в Ледовитом океане могли тогда слагать как цепи островов, ныне ушедших под воду, так и лежащие на шельфе, а также над глубокими океанскими котловинами вековые льды, покрытые сверху плодородным слоем нанесенного за тысячелетия лёсса.
Эта концепция Арктиды — не столько альтернативная гиперборейской теории, сколько являющаяся ее вариантом, — разрабатывалась в XX веке многими отечественными исследователями, прежде всего выдающимся океанографом Я. Я. Гаккелем. Об Арктиде писали ботаник А. И. Толмачев, географы С. В. Тормидиаро и Л. С. Говоруха, геологи Н. А. Белов и В. Б. Нейман, гляциолог М. Г. Гросвальд, историк М. Д. Струнина. Сам термин «Арктида» был предложен еще в XIX веке немецким географом И. Эгером — применительно к полярному континенту, существовавшему, предположительно, 20–30 млн лет назад. Это предположение было во многом умозрительным; ученые XX века смогли его конкретизировать — и к тому же приблизить Арктиду к эпохе существования человечества. Я. Я. Гаккель, участник многих арктических экспедиций, составитель первой батиметрической карты Арктического бассейна, писал, что, по-видимому, значительные участки суши существовали в позднечетвертичное время и в пределах северного шельфа, и в Арктическом бассейне; вдоль крупнейших подводных хребтов скорее всего протягивались гряды небольших островов{109}.
Обнаружение на дне Северного Ледовитого океана трех мощных подводных хребтов стало одним из величайших океанологических открытий XX столетия. Самый крупный из них, протянувшийся от Земли Гранта до Новосибирских островов, назван именем Ломоносова. Другой хребет, Срединный Арктический, стыкующийся со Срединным Атлантическим хребтом, назван в честь его первооткрывателя Я. Я. Гаккеля. И наконец, подводная горная цепь, простирающаяся от шельфа Восточно-Сибирского моря до шельфа Новой Земли, известна теперь под именем хребта Менделеева. Так вот, осадки, пробы которых были взяты с хребта Менделеева, оказались надводного происхождения! Анализ показал их возраст: 9300 ± 180 лет. Вершины хребта Ломоносова были островами около 12 тыс. лет назад.
Я. Я. Гаккель полагал, что и Новосибирские острова, и остров Врангеля — остатки суши, ушедшей под воду всего 5 тыс. лет назад. Сушей были, очевидно, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Северная Земля и Канадский архипелаг; хребты Гаккеля, Ломоносова и Менделеева возвышались над этими землями могучими горными системами, соединявшими Америку с Евразией. Глубоководные котловины между горными хребтами могли быть, до опускания этой суши, внутренними морями или озерами.
Опускание арктического шельфа продолжается доныне. В XX веке исчезли острова Василевского и острова Семенковского в море Лаптевых, острова Меркурия и Фигурина. Впрочем, их исчезновение было прежде всего результатом размывания слагающих эти острова рыхлых пород, с прослойками льда. Эти острова были фрагментами Панарктического ледникового щита, который (согласно реконструкции М. Г. Гросвальда) во времена палеолита перекрывал весь Ледовитый океан, опираясь на арктические острова и, по-видимому, существовавшие тогда «мосты» материковой суши. Океанолог А. Кондратов так резюмирует наиболее современные концепции «ледяного континента» Арктиды.
Согласно гипотезе доктора географических наук С. В. Тормидиаро, этот Панарктический ледниковый щит далеко не везде представлял сплошной ледник, подобный ледникам Гренландии и Антарктиды. Воды Северного Ледовитого океана в эпоху великих оледенений сковывали сплошные льды. Но огромные их пространства были покрыты слоем принесенной с континентов лессовой почвы, позволявшей расти пышным травам, которая служила пищей для мамонтов, шерстистых носорогов, овцебыков и других представителей «мамонтовой фауны», процветавшей во время последнего ледникового периода. А там, где паслись крупные травоядные животные, мог быть и первобытный человек, ибо охота на этих животных служила для него основным источником пищи.
«В эпоху оледенений в Северном полушарии было значительно холоднее, чем сейчас, — эта истина ни у кого, кажется, не вызывает сомнений, — пишет С. В. Тормидиаро. — Что должно было произойти в таких условиях с Арктическим океаном? Он стал промерзать, и его дрейфующие льды спаялись в единую неподвижную плиту толщиной в десятки метров. Эта гигантская суша спаяла северные материки, и в центре ее установился великий полярный антициклон, значительно более мощный, чем тот, который стоит ныне в Антарктиде. Холодный воздух начал «скатываться» к югу, но под влиянием вращения Земли двигался на запад — так образовался тот постоянный восточный ветер высоких широт, который опять же известен нам по шестому континенту. А в верхних слоях атмосферы создается так называемая всасывающая воронка обратного направления. И вот этот-то гигантский «пылесос» и стал «перерабатывать» взвешенные в сухом воздухе частицы, распределяя их по ледяному панцирю. Ведь как раз в тот период и происходило — и не только в Арктике, но и в средних широтах — грандиозное накопление ветровой пыли, которая и образовывала известные в геологии лессовые отложения Европы. Так стала рождаться Арктида. Картина получается, конечно, неземная: на огромном пространстве лежит целый суперконтинент с почти марсианским климатом. Расчеты показывают, что перепад крайних температур в его центре мог достигать 150–180 градусов».
Бескрайние сухие степи покрывали в ту пору всю Северную Евразию. Тучи пыли клубились над сухими мерзлотными степями Европы, Сибири, Северной Америки. И конечно, эта пыль доносилась через верхние слои атмосферы в Арктику и выпадала там на морские льды. Сначала она была налетом, а затем стала превращаться во все более утолщающиеся слои лесса.
Летом с безоблачного неба начинало светить круглосуточное, не заходящее четыре месяца арктическое солнце. Температура резко поднималась, особенно на темной поверхности земли. Это создавало идеальные условия для роста трав, ибо неглубоко под слоем наносной земли залегал лед, который слегка подтаивал и увлажнял почву ледово-лёссового материка — Арктиды.
Но вот наступило потепление. Около 10 тыс. лет назад воды Гольфстрима прорвались под «материк на плаву», которым являлась Арктида, сложенная лессом и льдом, и начали растапливать его. На месте ледяной мамонтовой «суши» вскрылся огромный арктический океан, единый массив стал раскалываться на части. Одни из ледяных островов выплыли в Атлантику, другие в течение долгого времени оставались на огромном мелководном шельфе Северного Ледовитого океана. Возможно, их застали первые полярные исследователи и таинственная Земля Санникова была именно таким обломком Арктиды. А те образования, что стояли на материковом основании, «дотянули» до наших дней в виде ледяных берегов Северной Якутии с их лессовыми вкраплениями. Многолетнее изучение этих уникальных берегов и позволило С. В. Тормидиаро реконструировать историю и облик «растаявшей Атлантиды» — Арктиды.
