Анатолий Фоменко - Новая хронология Греции
Итак, приходится признать, что в психологическом плане наука история сродни религии. Кстати, и ученых-историков вполне можно сравнить со жрецами: они настолько же ревностно встречают в штыки любые еретические мысли. Выглядит так, будто картина всемирной истории — создана (священная книга — написана), ее можно срисовывать, копировать, но не вздумайте менять композицию или, хуже того, предлагать совершенно иную картину. Допустимо только освежать поблекшие мазки и прорисовывать детали там, где они были упущены прежними иконописцами. Заметим, представители других наук гораздо более терпимы, и если математики предпочитают уворачиваться от доморощенных трактатов с доказательствами Великой теоремы Ферма, а физики — от таких же трактатов по космологии, подсовываемых слушателями публичных лекций и семинаров, то потому лишь, что они давно объелись этими тетрадками, где уже на второй странице непременно притаилась принципиальная ошибка, сводящая на нет весь труд. Однако физик встретит одобрением любую по-научному грамотную космогоническую концепцию, даже если она конфликтует с его собственной теорией. В физике открыт простор для борьбы идей. В истории (если иметь в виду такие же масштабы) — нет.
И вот — возникла принципиально новая концепция истории, меняющая всю ее композицию. Это плод многих лет сомнений и трудов, поисков и вычислений. Как же с нею быть? Историки — это и заранее было известно, и на практике опробовано — в принципе не способны хотя бы даже только попытаться серьезно изучить ее. Реакция их однозначна и мгновенна, как короткое замыкание. Достаточно произнести вслух вводные слова вроде таких: "Античность расположена к нам на тысячу лет ближе, чем это принято думать…" — и короткое замыкание уже громыхнуло. Счастье автора этих слов, что он по профессии не историк. Он отделается кличкой "дилетант". Будь он историком, собратья-жрецы однозначно сочли бы его ненормальным. Но и в том, и в другом случае реакция самозащиты (нет! — защиты своего идола) ни в коем случае не позволит им хотя бы попытаться отнестись к этой работе положительно и прочесть ее со вниманием. А если уж и будут читать со вниманием, то лишь заранее настроясь на злорадный поиск мелких неточностей и описок, каковых, заметим, и в их собственных работах предостаточно.
Впрочем, что винить историков! На то они и профессионалы, чтобы воспринимать вмешательство в свою сферу деятельности с обостренной чувствительностью. Но и представители других профессий, в которых хотелось бы предположить читателей беспристрастных, нередко склонны к такому же шоку — скорей всего, в силу причин, описанных выше. И все же именно среди них встречаются те, кто способен и понять, и задуматься.
Что есть Истина?..
Давайте раскроем любую книгу по истории и спросим себя: каковы источники всех дат, во множестве рассыпанных по ней? Уже само их обилие говорит о том, что не мог автор каждую из этих дат проверить по первоисточнику: такая работа заняла бы у него не один десяток лет, потребовала бы знания дюжины языков, в большинстве уже забытых, да и то оказалась бы возможна лишь в том невероятном случае, что все необходимые первоисточники оказались для автора доступны. Приходится предположить как нечто неизбежное, что он списывал эти даты из ранее изданных книг своих собратьев-историков.
И в этом, конечно же, нет ничего плохого. Именно тем и отличается любая цивилизация от обезьяньей стаи, что она в той или иной форме организует хранение добытой предками информации и передачу ее по наследству. В нашем обществе это, главным образом, книги. Читатель! Загляни в себя и убедись, что знаешь ты очень много. Но вот вопрос: какую долю этих знаний, в которых нисколько не сомневаешься, проверил ты собственным опытом? Только одну сотую или одну тысячную. Что же касается всего остального, ты вынужден верить книгам на слово. В таком же положении и историки… Впрочем, не совсем. Вот пример. Карты и книги гласят, что "Волга впадает в Каспийское море"; и ты, побывав однажды в Астрахани, убедился, что это, кажется, действительно так. Благодаря личному опыту ты склонен все больше и больше доверять географическим сведениям из книг. Но как быть с историческими сведениями? Если не считать истории совсем близкой, у тебя попросту нет никакого способа лично убедиться в правильности хотя бы одной из множества дат. Следовательно, историки не "в таком же положении", а в худшем: работа с древними первоисточниками доступна лишь очень немногим из них, да и сами эти первоисточники (если говорить о тех, что дошли до наших дней) немногочисленны и не охватывают всей истории человечества; более того, зачастую они труднопонятны и двусмысленны, прочитать и понять их иногда можно совершенно по-разному. И поэтому списывание дат друг у друга становится для историков неизбежным их роком, поэтому-то они и вынуждены особенно тщательно блюсти точность и неприкосновенность передаваемой из поколения в поколение хронологии. Случается, конечно, что кто-нибудь из них, изучив свеженайденный или хорошо позабытый первоисточник, дерзнет сдвинуть какую-нибудь дату на десяток лет; но такое событие всегда — событие, так что и сам первоисточник, и автор неожиданного исторического открытия, и каждое написанное им слово будут десятки раз проверены и перепроверены, прежде чем остальные профессионалы согласятся на передвижку этой даты и в своих книгах.
Но пойдем дальше. Не до бесконечности же тянется у историков эта цепочка списывания дат. Куда же она упирается? Те даты, которые охватывают последние 500–600 лет — в сохранившиеся архивы. А более ранние? Небольшая часть их — в первоисточники, чудом уцелевшие и дошедшие до нас. Большинство же — в работы средневековых историков, которых мы называем хронистами — составителями глобальной хронологии. Их труд был поистине грандиозен, он не идет ни в какое сравнение с тем, что делали историки после них, ибо хронисты были Создателями Единой Истории. Вечный почет и вечная слава им за это. Но… Увы, рядом с ними не было историков современной закалки, которые хватали бы хрониста за руку при малейшем намеке на возможную ошибку. Между тем, как известно, человеку свойственно ошибаться, а хронисты были всего-навсего решительными людьми, и было их немного, и методы их работы были… средневековыми.
Впрочем, сейчас речь об ином: о взгляде на хронологию со стороны других наук. В правильности знакомой нам глобальной хронологии уже очень давно высказывались сомнения. Главным поводом для них были астрономические исчисления. В последние десятилетия на помощь астрономии пришла и математика. В этой книге главным образом речь и идет о выводах, к которым привело применение строгих математических методов, разработанных специально для исследования исторической хронологии.
Математика — наука достаточно строгая, и от ее выводов, когда они однозначны, невозможно отмахиваться как от "измышлений". Если ее результаты, полученные на основании ваших данных, противоречат вашей же концепции, это неизбежно значит, что либо данные неверны, либо концепция ошибочна. Математике привычно оказывать помощь самым различным отраслям знания (авиация и кораблестроение, теория поэзии и языкознание, фармакопея и металлургия, и т. д. и т. д.), и при этом специалистам (в тех же фармакопее или авиации) давно уже не приходит в голову относиться к работе профессионала-математика в их специфической сфере как к забавам дилетанта — на том высокомерном основании, что он не является также и профессионалом в их отрасли. Они давно уже убедились, что от математики одна только польза (хотя поначалу тоже, бывало, встречали в штыки непривычные им подходы к проблемам и неожиданные результаты). Сейчас осталось очень мало отраслей знания, где на математику смотрят косо; среди них, к сожалению, — историческая хронология, которая признает математику только в виде арифметики, да и то лишь в том случае, если арифметические подсчеты подтверждают утверждение историка.
Поэтому не исключено, что, хотят этого историки или нет, хронологию истории придется кардинально пересматривать. Астрономические расчеты говорят, что это необходимо. Математические исследования показывают, что это, кажется, неизбежно.
При этом на какое-то (быть может, долгое) время история Древнего Мира и раннего средневековья лишится нынешней иллюзорной ясности и упорядоченности.
ГЛАВА 15. Золотой дождь античных рукописей
Как формировалась глобальная хронология? Через анализ и сопоставление хронологических указаний древних источников. В связи с этим (если вспомнить то, о чем говорится во второй главе) интересно рассмотреть вопрос об их происхождении. К сожалению, в современной историографии мы не найдем полного рассказа о том, как и откуда возникали перед средневековыми хронистами античные рукописи; отмечается лишь общий факт, что подавляющее большинство этих документов (кстати, и творений ранних христианских авторов) всплыло на поверхность только в эпоху Возрождения, после периода "темных веков".
