Владимир Дмитриев - «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн
Однако важные для последующих отношений между Римской империей и сасанидским Ираном события происходили в это время в Закавказье. Временное ослабление Персии и отсутствие у нее ресурсов для активного вмешательства в дела Армении стали причиной того, что Тиридат III начинает все больше ориентироваться на запад, более того, в самом начале IV в. он провозглашает христианство государственной религией Армении. Сам по себе этот факт, казалось бы, не мог оказать серьезного влияния на соседей Армении — Рим и Персию. Но через некоторое время христианство становится официальной религией и в империи (начало этому положил знаменитый Медиоланский эдикт императоров Константина и Лициния, изданный в 313 г.), что должно было означать явное сближение Армении, имевшей важнейшее стратегическое положение в регионе, с Римом. Упорное и вполне понятное нежелание Шапура II терять контроль над ситуацией в жизненно важном для Персии районе Передней Азии на фоне укрепления здесь римских позиций создавало взрывоопасную ситуацию, грозившую в конечном счете вылиться в полномасштабную римско-персидскую войну.
Предвестником будущих событий послужили военные столкновения между римскими и персидскими войсками, которые начались уже в 20-х гг. IV в., т. е. еще до истечения сорокалетнего мира, заключенного в 298 г. Армения заняла в них откровенно враждебную Персии позицию. Как сообщает Моисей Хоренский, незадолго до Никейского собора (предположительно, в 323 или, скорее всего, в 324 г., так как Моисей, говоря о римско-персидском конфликте, тут же упоминает и о пленении Константином Великим Лициния, произошедшем, как известно, в 324 г.) большое римское войско вторглось в Северную Месопотамию. Воспользовавшись этим обстоятельством, Тиридат III в течение целого года не прекращал набегов на приграничные с Арменией владения Сасанидов и остановился только после того, как Константин по просьбе Шапура II согласился на прекращение боевых действий.
Примерно тогда же между Константином Великим и Тиридатом III был заключен договор о военном союзе и помощи Армении со стороны Римской империи в случае персидской агрессии. Из самого факта подписания подобного соглашения можно сделать вывод о наличии серьезной угрозы Армянскому царству со стороны сасанидского Ирана, к этому времени уже окрепшего после перенесенных смут и внутренних войн. В то же время заключение римско-армянского военного союза, направленного против Персии, усиливало позиции Рима в Закавказье и Верхней Месопотамии, причем явно в ущерб интересам Сасанидов. Таким образом, события первой четверти IV в., происходившие в Передней Азии, подрывали и без того шаткое положение Персии в данном регионе.
Судя по всему, у Шапура II пока не было возможностей предпринять какие-либо адекватные меры в отношении своих противников, и до некоторых пор он был вынужден действовать против Рима не прямо, а косвенным путем, время от времени вмешиваясь в дела главного римского союзника на Востоке — Армении — и поддерживая здесь антиримски настроенные силы. Причину подобной пассивности политики Шапура в отношении Рима следует искать не только в относительной слабости сасанидского Ирана, занятого в первые десятилетия IV в. восстановлением своего могущества и авторитета, но и в силе Римской империи, объединившейся под властью Константина Великого и вновь сделавшейся за годы его правления действительно одной из самых мощных и великих держав во всем Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Кроме того, военные успехи Константина в борьбе с вторжениями варварских народов и своими внутренними противниками обеспечили ему славу непобедимого полководца, способного уничтожить любого, кто попытается выступить против него с оружием в руках. В результате персы не спешили нарушать установившегося в 298 г. мира, оттягивая начало военных действий на неопределенный срок.
В 338 г. истекал срок действия сорокалетнего Нисибисского мирного договора, и по Цере приближения этой даты обе стороны предпринимали все более активные меры по подготовке к будущему конфликту. В начале 330-х гг. император Константин Великий направил Шапуру II письмо, в котором настоятельно рекомендовал ему уважать права и интересы христиан, являющихся подданными «царя царей», ставя в пример свой опыт взаимоотношений с церковью. Отправляя подобное послание, Константин не мог не предвидеть реакции Шапура на предложения, содержавшиеся в письме. Это заставляет предположить, что послание Константина было своего рода пробным камнем, с помощью которого император в преддверии начала войны с Персией попытался спровоцировать ответные действия персидской стороны и проследить за их характером.
Если это предположение верно, то своей цеди Константин добился. В ответ на письмо императора Шапур II направил в Константинополь посольство с требованием расширения границ Персидской державы за счет римских владений. Скорее всего, речь шла о возвращении персам областей, уступленных ими в 298 г. Константин наотрез отказался выполнить требования персидских послов и, в свою очередь, демонстративно начал военные приготовления[11]. Трудно сказать, чем могла закончиться вся эта ситуация, но случилось непредвиденное: в разгар подготовки к войне Константин Великий внезапно умирает, находясь в местечке Ахирона близ Никомедии.
О ходе боевых действий в 330–350-е гг. известно относительно немного. Ясно лишь, что основные события разворачивались, как и прежде, в Верхней Месопотамии и были связаны с обороной и осадой армиями противоборствующих сторон вражеских крепостей.
Для персов наиболее важная задача в этот период — захват самого значительного римского опорного пункта в Междуречье — Нисибиса. С этой целью они предпринимали неоднократные попытки овладеть городом (осады имели место в 338, 346 и 350 гг.), но ни одна из них не увенчалась успехом, что было для персов серьезной неудачей. Своеобразной компенсацией явился захват в 348 г. (или 344) другой важной римской крепости — Сингары. Ее взятию предшествовало крупное сражение, иногда называемое в источниках «ночным», поскольку битва затянулась и закончилась лишь поздно ночью. Она развивалась с переменным успехом; на первом этапе удача сопутствовала римскому войску, сумевшему обратить персов в бегство и захватить их лагерь. Однако здесь римляне проявили себя не с лучшей стороны, они приступили к грабежу вражеского лагеря, совершенно не позаботившись о соблюдении необходимых мер предосторожности. Тем временем Шапур II смог остановить отступление своей армии, подготовить и организовать контратаку. В результате битва закончилась разгромом римлян, взятием и разорением Сингары с последующим беспрепятственным уходом войск Шапура II за Евфрат.
В середине и второй половине 350-х гг. Шапур II не предпринимал каких-либо активных крупномасштабных военных акций в отношении Римской империи. В это время все усилия царя были сосредоточены на организации обороны северо-восточных границ своего государства. Шапур, как пишет Аммиан Марцеллин, «был занят войной с соседями и отгонял от своих границ дикие народы, которые в своем изменчивом настроении часто наступают на него, а иной раз, когда он идет на нас войной, оказывают ему помощь» (Amm. Marc. XIV. 3. 1). Противниками персов были хиониты и кушаны. Римский император Констанций II (337–361) в свою очередь также не имел возможности организовать в отношении Персии боевые действия, которые могли бы спровоцировать ответные действия со стороны Шапура — он был поглощен борьбой с внутренними (узурпаторами Магненцием и Сильваном) и внешними (сарацинами, алеманнами, франками, сарматами и квадами) врагами империи.
Хотя сложная ситуация на востоке не позволяла Шапуру II вести против Рима полноценную войну, персы, тем не менее, в течение 350-х гг. систематически тревожили римские пограничные гарнизоны в Месопотамии, держа их в постоянном напряжении. Кроме действий, направленных непосредственно против Рима, Шапур организовывал нападения и на союзную Риму Армению. В целом антиримские действия персов были весьма успешны, чему в немалой степени способствовали сами римляне: их военачальники вместо организации обороны своих границ были заняты грабежом местного населения.
Следует отметить, что инициатором всех приграничных конфликтов выступала персидская сторона; римляне же были вынуждены обороняться, не имея возможности перегруппировать свои силы и организовать ответные или, тем более, превентивные действия, а все их попытки достичь компромисса были безрезультатны.
Тем временем у персов полным ходом шла подготовка к большой войне. Шапур II усилил войско отрядами своих недавних противников на востоке — хионитов и ряда других народов — и готовился к нападению на империю с наступлением весны. Еще более усугубляли положение римской стороны отстранение от командования восточными армиями и отзыв в Сирмий магистра конницы Урсицина — одного из наиболее способных римских военачальников на востоке. Кроме того, большую помощь персам оказал римский перебежчик Антонин, бывший протектор (член императорской гвардии), а на тот момент времени — купец, бежавший в Персию со всей семьей из-за огромных долгов. Антонин предоставил персам полную и точную информацию о расположении и численности римских воинских частей, а также предложил свой план ведения войны, заключавшийся в стремительном продвижении в глубь римской территории, невзирая на то что не взятые римские крепости должны были остаться в тылу персов (как здесь не вспомнить Алкивиада…). Шапур II план одобрил.
