Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)
После посадки «Союза-6» были предприняты еще две попытки вручную состыковать «Союз-7» и «Союз-8», но и на этот раз они оказались бесплодными, главным образом из-за больших ошибок баллистиков при расчете коррекции орбит.
На последнем (перед уходом «Союза-7» в Атлантику) витке полета я поздравил Филипченко и Горбатко с присвоением им воинского звания «полковник» и поблагодарил за успешное выполнение полетного задания.
17 октября.
Проснулся раньше обычного — солнце еще не взошло, но на востоке уже занимается заря. Сегодня предстоит посадка «Союза-7». Волнений и тревожных переживаний, как всегда, будет немало. Правда, мои сомнения в надежном разделении отсеков корабля при спуске сняты отличной посадкой «Союза-6». Погода в заданном районе приземления сегодня не хуже вчерашней…
…Сейчас 18:30, я немного отдохнул от больших волнений и хочу записать события дня в хронологическом порядке.
В 8:00 я прибыл на КП и провел совещание посадочной группы — решили сажать «Союз-7» на 97-м витке (включение двигателя на торможение — в 11:44:11, импульс — 95 метров в секунду, раскрытие парашюта — в 12:12:34). Руководитель дежурной смены Павел Попович доложил, что на борту обоих кораблей все в порядке, за исключением того, что у командира «Союза-7» на пульте управления высветился сигнал «АСП» (автоматическая система посадки). В штатной ситуации этот сигнал должен высвечиваться только в двух случаях либо после разделения отсеков корабля, либо после нажатия двух специальных кнопок на пульте. Но команда на разделение не подавалась, а экипаж программу автоматической посадки не включал. Значит, сигнал АСП появился от какой-то электрической наводки. Так как причина этой наводки была нам неизвестна, то существовала серьезная опасность преждевременного срабатывания автоматики спуска и посадки. Связавшись с Филипченко, я попросил его не волноваться и ждать наших указаний.
В Москве и Евпатории были собраны лучшие специалисты для анализа возникшей ситуации. После долгих дебатов, изучения электросхем и подробного разбора логики работы АСП они пришли к единодушному выводу, что высвечивание сигнала не представляет опасности — автоматика посадки не сработает до разделения отсеков корабля. Это заключение специалистов мы немедленно передали экипажу «Союза-7». Космонавтов-то мы, как могли, успокоили, но сами не перестали тревожиться за исход посадки: блуждающие токи уже не однажды доставляли нам неприятности, а наводки в электрических цепях АСП могли привести к очень тяжелым последствиям.
К счастью, полет «Союза-7» завершился благополучным приземлением в заданном районе. Во время спуска Филипченко поддерживал надежную радиосвязь с КП, используя щелевую антенну. Через две минуты после посадки рядом с кораблем сел поисковый вертолет, а еще через пару минут мы приняли радостное для всех нас сообщение генерала Пушкина: «Все три космонавта чувствуют себя нормально»…
…В 19:30 впервые в нашей практике провели сеанс связи с «Союзом-8» через ретрансляционный спутник «Молния». Для нас этот эксперимент очень важен: он должен «излечить от глухоты» наши космические корабли на шести-семи витках полета, не проходящих над территорией Советского Союза.
На часах 21:30. Филипченко, Горбатко и Волков уже перелетели из Караганды на космодром.
18 октября. Евпатория — Тюра-Там.
Сегодня мне исполнился 61 год. Не верится, что я уже старик. Энергии еще много, и хочется сделать для освоения космоса все, что в моих силах.
По полевой дороге пробежал два километра. У гостиницы меня встретили космонавты и поздравили с днем рождения. В начале девятого я вышел на связь с «Союзом-8». На борту корабля все в порядке, экипаж готовится к посадке. Шаталов и Елисеев поздравили меня с «выходом на 62-й виток» и передали добрые пожелания. Поблагодарив космонавтов, я спросил: «Как штурвал?» Ответил бортинженер Елисеев: «Люк лаза закрыли. Стравили давление в бытовом отсеке. Герметичность спускаемого аппарата надежная». Этот четкий доклад полностью снял наши опасения по поводу возможной разгерметизации корабля при спуске. Я сообщил экипажу последние данные о погоде в районе посадки и попросил подробнее информировать нас о ходе спуска по всем радиоканалам. В 11:15 я сел за пульт управления полетом.
…По выданной на борт «Союза-8» команде его ТДУ должна включиться в 11 часов 29 минут 29 секунд и отработать ровно 145 секунд. В зале КП мертвая тишина, все ждут сведений, подтверждающих нормальное срабатывание ТДУ. Проходит несколько томительных минут, прежде чем к нам поступает первое сообщение с наших морских судов в Атлантике: двигатель тормозной установки включился точно в назначенное время, но выключился почти на минуту раньше положенного срока. Вторая часть этого сообщения вызывает озабоченные вздохи и шум в зале — все понимают, что при такой значительной недоработке ТДУ корабль сядет с очень большим перелетом…
Информация о раннем выключении двигателя, к счастью, оказалась ошибочной. Вскоре появилась радиосвязь по УКВ-каналу с Шаталовым, и он доложил, что двигатель недоработал всего четыре секунды. Шаталов вел подробный радиорепортаж о ходе спуска, поступали четкие доклады генерала Пушкина, с каждой минутой росла наша уверенность в успешном завершении полета. И вот поступило заключительное донесение от службы поиска: «Вертолет приземлился около «Союза-8». Космонавты вышли из корабля и машут руками». Громовое «Ура!» и бурные аплодисменты потрясли зал, все начали обниматься, целоваться и поздравлять друг друга.
О благополучном завершении полетов всех трех «Союзов» мы доложили Брежневу, Косыгину, Устинову и Смирнову. Высокие руководители выразили полное удовлетворение результатами эксперимента в космосе и поблагодарили всех его участников.
В 16:40 мы вылетели на Ил-18 из Евпатории на космодром. В полете я завел разговор о необходимости изготовления еще 8-10 кораблей «Союз». Афанасьев и Керимов поддержали меня, а Мишин и Карась высказались против. Споры вокруг этой темы продолжались в течение всего полета. Больше года я борюсь за строительство десяти «Союзов», у меня уже есть союзники, но до победы еще далеко — придется продолжать борьбу. На моей стороне все космонавты, они могут и должны оказывать немалое влияние на руководство, определяющее техническую политику и перспективы развития нашей космонавтики.
Поздно вечером из Караганды в Тюра-Там прилетел экипаж «Союза-8». В гостинице на семнадцатой площадке в полном составе собралась «великолепная семерка»: Шонин, Кубасов, Филипченко, Волков, Горбатко, Шаталов, Елисеев.
19 октября.
Заслушали на Госкомиссии краткие (по 10–15 минут) доклады всех членов экипажей об итогах полета. Основной вывод по докладам: полет трех «Союзов» дал нам много ценных материалов по ручному управлению и автономной навигации, подтверждающих необходимость более активного участия космонавтов в выполнении программ полетов на пилотируемых космических кораблях. После Госкомиссии провели встречу с представителями прессы и телевидения. Кроме экипажей «Союзов» во встрече участвовали Николаев, Попович и Волынов. За эти дни я близко сошелся с Ю. В. Фокиным. Юрий Валерьянович очень смелый и энергичный человек, он сделал много полезного для наиболее полного и оперативного освещения на телевидении всех этапов группового полета на «Союзах».
Генерал Горегляд, Николаев, Попович, Волынов и основная масса офицеров ВВС улетели в Москву. Со мной на 17-й площадке остались только экипажи «Союзов» и врачи. Встреча космонавтов в Москве назначена на 22 октября.
20 октября.
Послеполетные медицинские обследования космонавтов сегодня будут закончены. Все ребята за время полета потеряли в весе от 1,5 до 3,5 килограммов. Больше всех похудел Филипченко.
Вчера играл в теннис с Горбатко, Шониным и Волковым. Несмотря на мои предупреждения играть осторожно, все трое много падали. А до полета не было ни одного случая падения за две недели. Это явное доказательство того, что последствия пребывания в невесомости не проходят бесследно за один-два дня. Сегодня вечером мы в паре с Волковым сражались против Горбатко и Шонина лучшей пары Центра имени Гагарина. Выиграть у них удалось с трудом (счет 8:6).
Афанасьев, Мишин и Керимов сегодня улетели в Москву.
21 октября.
Космонавты готовятся к московской встрече. Подготовленные в Москве тексты рапортов и докладов были доставлены на космодром вчера поздно вечером. Тексты рапортов оказались четкими и не вызвали у ребят замечаний или поправок (от самолета к правительственной трибуне космонавты пойдут колонной по два во главе с командиром группы Шаталовым, рапортовать будут только Шаталов, Шонин и Филипченко). С докладами дело обстоит гораздо хуже это не доклады космонавтов о полете, а наборы нескольких десятков казенных фраз. Мы попытались было оживить эту мертвечину впечатлениями об особенностях группового полета трех кораблей, но генерал Мороз, ссылаясь на решение ЦК (Усков, Строганов), категорически запретил вносить какие-либо поправки в тексты докладов.
