История Первой мировой войны - Оськин Максим Викторович
Это было прямым предательством памяти тех героев – солдат и офицеров Московского военного округа, что пытались прикрыть отступление корпуса ценой своей жизни. Так, 15 августа в горящем городке Алленштейн геройски погибли два батальона 143-го пехотного Дорогобужского полка 36-й пехотной дивизии, прикрывавшие отступление 13-го армейского корпуса и задержавшие весь 1-й резервный германский корпус на улицах горящего города. В этом бою погиб и командир полка – полковник Кабанов. Утром следующего дня у озерного дефиле у деревни Шлаг 144-й пехотный Каширский полк 36-й пехотной дивизии и приданная ему гаубичная батарея до последнего сдерживали натиск противника, наседавшего на 13-й армейский корпус. Здесь погиб в бою командир 2-й бригады генерал А. А. Калюжный (кстати, 143-й и 144-й полки входили в одну бригаду – как раз 2-ю). Днем 16 августа у деревушки Шведрих отдельные роты 2-го Софийского (1-я пехотная дивизия), 141-го Можайского, 142-го Звенигородского пехотных полков (оба – 1-я бригада 36-й пехотной дивизии) в свою очередь, истекли кровью, чтобы дать корпусу лишний шанс пробиться к своим. Целый день 16 августа держался и погиб в Каммервальдском лесу растрепанный 1-й пехотный Невский полк полковника Первушина из состава 1-й пехотной дивизии. Разве можно сказать, что москвичи, смоляне, орловцы и прочие не выполнили свой долг перед Родиной? Они не виноваты в том, что комкор сдал врагу целый корпус, пусть и обескровленный, но все еще насчитывавший под двадцать тысяч штыков с артиллерией и пулеметами.
Сдаваясь в плен, комкор-13 предложил всем несогласным с его трусливым решением, самостоятельно пробиваться из «котла». Те, кто воспользовался ситуацией, благополучно дошли до своих, но их оказалось немного. Из состава 13-го армейского корпуса из высших чинов из окружения вышел только начальник штаба 36-й пехотной дивизии полковник Вяхирев. Кроме того, сквозь окружение пробились сто шестьдесят пять человек штабс-капитана Семечкина и подпоручика Дремановича да команда разведчиков. Соединения 13-го армейского корпуса были восстановлены только осенью 1915 года, когда австро-германцы остановили свое продвижение по российской территории и перешли к позиционной борьбе. В связи с этим новый командир, генерал П. А. Кузнецов, получил свое назначение на комкора-13 в январе 1916 года.
Помимо перволинейных, то есть кадровых корпусов, с объявлением мобилизации в России были сформированы второочередные (резервные) дивизии, состоявшие из запасных – людей, в свое время служивших в армии (часть запасных также сразу вливались и в кадровые дивизии). Они образовывались кадрами перволинейных дивизий только в военное время. При объявлении мобилизации каждый кадровый полк формировал из скрытых кадров полк второй очереди, запасной батальон и этапную полуроту. Перволинейный полк должен был дать второочередному полку часть своих кадров – 19 офицеров, 1 классный чин (военный чиновник), 262 солдата и унтер-офицера. Тем самым русская Действующая армия получала дополнительную людскую мощь в самом начале конфликта. Всего было образовано тридцать пять второочередных дивизий – треть русской армии начала Первой мировой войны. Опять-таки Московский военный округ создавал больше, нежели какой-либо другой, – десять дивизий (на втором месте был Киевский округ – семь дивизий).
Второочередные пехотные дивизии МВО – 53-я, 54-я, 55-я, 56-я, 57-я, 59-я, 61-я, 72-я, 73-я и 81-я. К сожалению, во многом не «повезло» и этим соединениям. Восемь из десяти дивизий были немедленно отправлены также на Северо-Западный фронт (лишь 61-я дивизия оказалась в составе «московской» 5-й армии, да 55-я дивизия первоначально держалась в резерве на побережье Финского залива). Соответственно, они также испытали на себе горечь поражения 1-й и 2-й русских армий в Восточной Пруссии. Более того, по итогам Восточно-Прусской операции 54-я (генерал М. И. Чижов) и 72-я (генерал Д. Д. Орлов) второочередные пехотные дивизии были вообще расформированы, а их личный состав обращен на пополнение наиболее потрепанных перволинейных полков.
В свою очередь, 53-я пехотная дивизия генерала С.И. Федорова героически погибла в феврале 1915 года в окружении вместе с прочими тремя дивизиями 20-го армейского корпуса в ходе Августовской оборонительной операции. Особую доблесть из второочередных дивизий Московского военного округа проявила 57-я пехотная дивизия генерала Н. И. Омельяновича, в кампании 1914-1915 годов упорно оборонявшая крепость Осовец против превосходящих во всех отношениях (и в людях, и в технике) сил противника. Начальник штаба дивизии, генерал-майор В. В. Буняковский, оставил после себя мемуары о героической обороне Осовца [75].
Также, кроме кадровых и второочередных дивизий, русская армия в годы войны получила и ополченские части. Ополченцы, называемые ратниками, состояли из призывников, ранее не служивших в армии, за исключением возраста 39-43 лет. Ополченцы делились на два разряда: 1-й разряд ополчения предназначался для укомплектования специальных ополченских подразделений (дружины ополчения), использовавшихся в ближайшем войсковом тылу, и пополнения потерь действующих войск. Боевые задачи ополчения заключались в закреплении захваченной территории противника на время русской оккупации. Ополчение 2-го разряда вообще не должно было принимать участия в боевых действиях, сохраняя порядок внутри государства в составе гарнизонов тыловых военных округов.
Согласно предвоенным расчетам Генерального штаба, рассчитывавшего на непродолжительную (максимум – год) войну, в военное время было предположено сформировать ряд различных подразделений государственного ополчения. Сюда входили шестьсот одиннадцать пеших дружин (в том числе в Московском военном округе – 153), двадцать восемь отдельных батальонов (16), семьдесят четыре конные сотни (11) [76]. Считалось, что боевых усилий ополченцев фактически не понадобится, однако большие потери первого же месяца войны расстроили все планы и предположения мирного времени.
Офицерский состав ополченских войск составляли офицеры запаса, а впоследствии и специально готовившиеся для этого прапорщики военного времени. Подготовкой ополченских соединений в тылу занимались управления ополченских корпусов, сформированных в военных округах. В частности, крупнейшим из них – 1-м корпусом, дислоцированным в Москве, командовал бывший военный агент в Японии, Китае, а затем и Лондоне генерал К. И. Вогак.
После первых операций выяснилось, что фронт отчаянно нуждается в ополченцах, причем не в качестве вспомогательных войск, а вполне полноправных участников боевых действий. Осенью 1914 года по требованию начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала Н. Н. Янушкевича дружины государственного ополчения потекли на фронт широким потоком. Так, Московский военный округ выслал 64 ополченские дружины из уже сформированных к тому времени 80, 15 дружин из 40 отдал Казанский военный округ, 18 дружин из 28 – Омский военный округ, 12 дружин из 18 – Туркестанский военный округ, 10 дружин из 28 было взято из Приамурского военного округа [77]. Обратим внимание на цифры. За первые месяцы войны опять-таки Московский военный округ формирует больше ополченских частей, нежели любой другой округ. И действительно, такое соотношение наблюдалось в ходе всей войны – Центральная Россия отдавала фронту лучших своих сыновей.
В кампании 1914 года русская армия потеряла более миллиона человек. Такие потери требовали своего немедленного восполнения, тем паче что мировой конфликт явно затягивался, ибо ни одна из сторон не сумела реализовать своих предвоенных расчетов. В связи с тем, что большую часть этих потерь понесли наиболее подготовленные соединения – кадровые дивизии и корпуса, то тыл был обязан готовить подкрепления не только количественно, но и качественно. Как раз с последним и возникли проблемы, так как в России с начала 1915 года прогрессировал кризис вооружений, и резервистов нечем было обучать – не хватало ни винтовок, ни патронов для учебных стрельб. Очередные призывники, отправляясь на фронт в составе маршевых рот, были слабо подготовлены, а потому их боевая эффективность сильно зависела от переучивания на фронте и участия в первых боях.
