Петр Краснов - Исторические очерки Дона
8 января 1696 года на Дону был получен Царский приказ «Донцам занять Приазовские „каланчи“ и поддержать солдат до подхода всего войска». Но Донцы сами знали, что нужно делать. Каланчи были заняты Донцами еще до царского приказа, и в них было поставлено шестьсот казаков.
В конце апреля царский флот стал спускаться по Дону. Впереди шло восемь гребных лодок — галер с Преображенцами и Семеновцами. На одной из них — «Принципиуме», в чине капитана, командира роты Преображенского полка, под именем Петра Алексеева, шел царь Петр.
В Черкасске войсковой атаман Фрол Минаев доложил Царю, что посланный в море на разведку походный атаман Поздеев 3 мая открыл в Азовском море два больших турецких корабля и целую флотилию мелких судов. Поздеев атаковал корабли с 250 казаками на лодках, но, так как корабли имели очень высокие борта, казакам не удалось взять их в штыки, и казаки отошли.
Загорелось сердце Петра отвагой. Петр приказал сейчас же идти всему Русскому флоту в море. 12 мая корабли царские подошли к Каланчинским башням. Дул северо-восточный ветер. Он согнал воду с Дона, и Русские суда, глубоко сидевшие в воде, не могли пройти через обмелевшее устье Дона. Царь оставил Русские суда с войсками в Кутюрминском рукаве, пересел на легкую Донскую лодку, и во главе Донских челнов с Фролом Минаевым на ста лодках с 6000 казаков вышел в море.
Зеленовато-синие волны играли под налетами вечернего ветра и звонко плескались о борта казачьих челнов. Все шире становился морской простор. Дальше уходили берега. Окруженный Донцами царь сидел на корме.
Вдруг перестанут казаки грести. Кое-кто снимает шапку и перекрестится. Мимо проплывает низкий пустынный, песчаный берег, далеким мысом выдавшийся в море. Скажет кто-нибудь из казаков:
— Вот здесь убит был мой дед.
Другой добавит:
— Потонул в бою мой отец.
— Когда? — спросит царь.
— Ещё когда Азов казаки наши брали. Я совсем малым был. Бабка мне сказывала.
С ранних, детских лет они знали это синее норе. Оно было их море. Азовское синее море — могила их отцов и дедов, свидетель их морских походов и подвигов на протяжении сотен лет.
В тихом вечернем освещении стали видны розовевшие парусами, собранными в бухты большие корабли. Было видно, как с них грузили товары на тяжелые плоскодонные суда — «тумбасы», и как тумбасы один за другим отваливали, направляясь к Азову.
Царь не заметил, как и каким способом передал приказание на лодки атаман. Он видел только, что часть лодок вдруг отделилась от каравана челнов. Она раздалась широкою цепью и понеслась, обгоняя царский челн, в море. Длинные весла гнулись в руках у казаков. Седые буруны вскипали под острыми килями. Казаки вихрем налетели на тумбасы, и на глазах Петра 11 больших лодок с товарами стали добычей казаков.
Царь в волнении совершившегося на его глазах морского боя встал на корме. Он показал рукою на корабли, стоявшие далеко в море.
— На корабли! — сказал он.
— Обождем до утра, — сказал атаман, — они никуда не уйдут, вишь, ты, как тихо. Ветра нет, а утром мы с ними покончим, коли Господь повелит.
Тихая и теплая потянулась ночь. Никто не спал на челнах, но и тихо было на них, все молчали, нигде не раздавалась песня, нигде не зажигались огни.
И только задул легкий ветер, яснее стали дали и зарозовел над водами восток, как по таинственному атаманскому сигналу, как стая птиц, встрепенулись казачьи струги и вынеслись, рассыпаясь широким строем, в море.
На турецких кораблях стали слышны сигналы на рожке, забил барабан, раздавались пронзительные крики. Паруса развернулись, суда становились к ветру. В суматохе не могли скоро выбрать якоря и рубили якорные канаты. Корабли пошли в море, но ветер был слаб. Паруса полоскались, и медленно подавались корабли, уходя от казачьих лодок. Донцы настигали их.
Два самых больших корабля окутались белым дымом пушечной пальбы. Гром канонады прокатился над морем и эхом отдался о берега. Картечь золотыми всплесками брызнула по воде и ударила по казакам. Никто не охнул. Лодки неслись с неудержимой силой на корабли. Глухо стукнулись они о высокие, смоленые борта и сцепились с ними крюками. Казаки становились на плечи товарищей и влезали с обнаженными шашками на корабли. Лихая казачья атака опрокинулась на турецкий флот. И вот — побежало желтое пожарное пламя по одному кораблю, другой наклонился подрубленным бортом к воде, и рухнули с треском его мачты. Турецкие моряки сдавались казакам.
Другие казачьи челны погнались за мелкими турецкими судами, нагнали их и прижали к берегу на мель. Казаки спрыгнули в море и по пояс в воде атаковали эти суда. 10 полугалер и 10 чаек стали добычей казаков. Суда пылали на мели. Казаки рубились с турками.
2000 турок было убито. Один паша и 800 янычар были взяты в плен. 70 пушек, 86 бочек с порохом, много ядер, оружия, съестных припасов, 50 000 червонцев и сукно на 4000 человек достались казакам.
Так первая Русская морская победа под флагом царя Петра была одержана на рассвете 21 мая 1696 года донскими казаками и их атаманом Фролом Минаевым.
Глава XXVI
Сейчас же после морской победы Петр приступил к осаде Азова. 17 июня валы, окружавшие крепость, были закончены, и пушки и мортиры установлены на них. Началась правильная осада крепости.
Шестидесятитысячная турецко-татарская армия под начальством Крымского султана Нуреддина и Муртазы-паши за рекою Кагальником, в десяти верстах от Азова, шесть раз нападала на Русские войска Петра. Особенно были кровопролитны бои 10 и 24 июня.
24 июня неприятель подошел на картечный выстрел к Русскому лагерю и бросился в атаку на пехоту. Петровские молодые полки с невозмутимым спокойствием встретили турок метким ружейным огнем. Турки дрогнули. Из флангов Русских каре выскочили конные казачьи полки, и в шашки, с гиком, атаковали турок. Они загнали их в топкую, тинистую и глубокую реку Кагальник и там утопили их.
17 июля полторы тысячи казаков самовольно пошли на штурм крепости. Их поддержали Запорожские казаки и несколько стрелецких сотен. Захватить всю крепость казакам и стрельцам не удалось, но они удержали за собою два угла крепости, два ее бастиона и взяли четыре пушки.
Атаман рассердился на казаков за их самовольность и хотел их жестоко наказать. Он резко выговаривал им у своего шатра:
— Вы зачем же это, почем зря, без моего приказа, куда не надо…
— Да мы, атаман, чего же. Разве мы чего худого сделали. Мы ить только за хлебом сходили. Хлеба у нас нема, а там нанюхали мы — пшеничным горячим запахло… Ну, мы и пошли.
С усмешкой на смелом лице слушал этот разговор царь. Он потребовал атамана и казаков к себе, и «не гневом, а милостиво, многою похвалою пожаловал»…
Этот самовольный казачий поиск так потряс дух турецкого гарнизона, что на другой день над Азовскими стенами повисли белые флаги. Комендант прислал переговорщиков. Крепость сдавалась на милость победителей.
20 июля 1696 года Петру были выданы ключи крепости Азова. Паша с 3700 янычар и 5900 мирных жителей вышли из крепости. Их с честью проводили до Кагальника, откуда они отправились к своему войску. 171 пушка и мортира, 1000 пудов пороха и много боевых припасов и хлеба досталось Петру. Найденное в Азове имущество — серебряную и медную посуду, сукна, ковры, парчу и шелковые материи Государь отдал Фролу Минаеву для раздела между казаками.
На Азовской площади было отслужено торжественное молебствие. После него Петр приказал две турецкие мечети перестроить в православные храмы во имя Пресвятой Богородицы и Иоанна Крестителя.
Русские войска приступили к укреплению Азова. Комендантом крепости был назначен князь Львов.
Казалось — Донским казакам радоваться было бы нужно: Турецкая вечная угроза ушла от дверей «земель казачьего присуда». Своя, Русская, родная, православная сила стала в Азове.
Но скоро поняли казаки, что радоваться им нечему. С переходом Азова в Русские руки стал погибать Донской казачий флот. Не казачьи легкие струги колыхались и ходили в гирлах Донских и у Азовских стен, но стояли на Дону высокобортные, палубные, мачтовые корабли молодого Русского флота, пришедшие из Воронежа.
Царь Петр то ездил в Москву, то возвращался в Азов. Широкие планы прочного захвата реки Дона были в его голове. Донского войска они не касались, с донскими казаками в них не считались.
