Иван Черных - Школа террористов
Берег реки, куда свернула Альбина, пестрел разноцветными купальниками и плавками; отдыхающие загорали, купались, играли кто в мяч, кто в карты. Тут и там стояли легковушки разных марок, от наших, советских, до американских.
Альбина выбрала место помалолюднее и припарковала машину под тень разросшегося боярышника. Он ещё не отцвел и издавал довольно неприятный запах. Чуть далее росла белая акация, и временами дуновение ветерка приносило к нам медовый аромат.
Альбина достала из багажника большую кожаную сумку, в которой, кроме пледа и полотенец, оказалось двое плавок. Протянула нам с улыбкой.
- Если велики, подвяжите веревочкой.
И ушла переодеваться в кусты.
Андрей прикинул плавки.
- Ну и попа у её батяни - на двоих одних хватит! А ещё безмерные... Лучше остаться в трусах.
Мы разделись и уложили обмундирование в машине на заднем сиденьи.
Альбина вышла из кустов, как богиня из морской пены: телесного цвета купальник с едва заметным тиснением непонятных орнаментов, создавал впечатление обнаженного тела. Я без стеснения залюбовался её великолепной фигурой. Андрей толкнул меня кулаком в бок.
- Не очень-то заглядывайся, а то ночью спать не будешь.
- Рад бы не заглядываться, да ты ж о друге не позаботился, - упрекнул я его.
- Что ж ты раньше не сказал. У неё есть подруга. Симпатичная, между прочим.
- Просто симпатичная рядом с Альбиной смотреться не будет. Ты мне ровню или ещё краше подавай.
- Ишь ты, чего захотел, - счастливо засмеялся Андрей. - Краше не бывает. - Он толкнул меня к реке, куда уже спустилась Альбина.
Вода была обжигающе холодная, и я, окунувшись с головой, высочил на берег, как ошпаренный. А влюбленные один перед другим делали вид, что им все нипочем, плавали рядком, о чем-то говорили и весело хохотали. Им было весело - нет, наверное, ничего прекраснее любви, делающей людей самыми счастливыми, - а мне вдруг стало грустно; вспомнилась мать, Дина, друзья из редакции, и захотелось быстрее вернуться в Москву. Журналистское расследование, можно сказать, закончено, завтра побеседую с Золотухиным (о Болтунове у меня уже достаточно материала, одной любовной истории хватит для очерка), возьму ещё несколько данных об остальных членах экипажа, и дело останется за написанием. Завтра же поеду за билетом на самолет.
Я и предположить не мог, что моя командировка только начинается и меня затянет в такой водоворот, какой и во сне не снился...
Накупавшись, Андрей с Альбиной улеглись на пледе, шептались и целовались, не обращая на меня внимания. Я, раскинувшись на траве, делал вид, что дремлю, и обдумывал сюжет будущего очерка.
Солнце пекло нещадно, и как я ни вертелся, почувствовал, что поджариваюсь - кожу начало пощипывать. Если не убраться в тень или не одеться, можно получить сильный ожег.
Я пошел к машине.
- Посмотри, сколько времени, - попросил Андрей.
Я заглянул в кабину.
- Без пяти тринадцать.
- Ого! - удивился Андрей и поднялся. - А я думаю, чего это нам не хватает, какая-то мысль назойливо мешает объяснению в любви. Оказывается, желудок не желает считаться с нашими возвышенными чувствами. Тогда по коням! - Он подал руку Альбине. - Где будем обедать?
- Как всегда, в нашем "Лотосе".
"Лотос" - небольшое уютное кафе, чистенькое и почти пустое: Только за двумя столиками сидели посетители, молодая пара и три любительницы мороженого.
Мы облюбовали столик в углу: прием пищи, как и занятие любовью, требует интимной обстановки, и нам не хотелось, чтобы кто-то мешал, подслушивал наши разговоры. Я намеревался теперь перехватить инициативу в свои руки и, когда Андрей выпьет немного и станет словоохотливее, выспросить у него подробнее о полетах за кордон - дыма без огня не бывает и за анонимкой должны быть какие-то факты, снова мою голову стала буравить мысль о мздоимцах.
К нам подошла немолодая, раздобревшая на казенных харчах официантка, протянула меню. Предупредила:
- Шашлыки и фирменные блюда только после семнадцати.
Альбина мельком заглянула в отпечатанный листок.
- Овощи, только натуральные, без салата: помидоры, огурцы, редис. Глянула на меня, на Андрея. - Вам какое ассорти, мальчики: мясное или рыбное?
- Мясное, - сказал Андрей.
- И мне, - согласился я.
- А мне рыбное, - повернулась Альбина к официантке. - Три кофе и бутылочку "Аиста". Или вы предпочитаете водку? - снова глянула на меня.
- Я предпочитаю, как и вы, ограничиться кофе.
Альбина усмехнулась.
- Я-то как раз коньячку выпью.
Андрей перехватил мой недоуменный взгляд и пояснил с улыбкой:
- Не беспокойся за нее. Выпить я разрешу ей самую малость. - И подумав, дополнил: - Она здесь хозяйка. Без неё нас здесь вряд бы так быстро обслужили.
- Обижайтесь на своих политиков, - возразила Альбина. - Им власть нужна, а жар хотят загребать чужими руками. Все народы перессорили. Давайте лучше покурим. - Она достала из сумочки сигареты, протянула пачку Андрею, потом мне.
Я помотал головой.
- Не курю.
Она удивленно вскинула брови, усмехнулась:
- Вундеркинд? И много вас таких среди летчиков?
- Все, кроме Андрея.
- Ах, какую я ошибку допустила! - засмеялась Альбина.
Официантка принесла коньяк и закуску, налила, как в перворазрядных ресторанах в рюмки, и Альбина провозгласила тост:
- За знакомство. - И выпила до дна.
- Ничего, - успокоил меня Андрей. - Альбина утверждает, что коньяк обостряет у неё реакцию.
- Разве ты не убедился? - лукаво глянула на него невеста. - Я хуже вожу?
Андрей пожал плечами.
- Не хуже. Но... раз на раз не приходится. Может всякое случиться.
- А ещё летчик! Потому тебя и в истребители не взяли. Вы тоже меня осуждаете? Повернулась ко мне Альбина, и я не мог понять, чего больше в её глазах - насмешки или кокетства.
- Как раз наоборот, - решил я подыграть ей, чтобы поглубже заглянуть в душу будущей жены моего друга: что-то по-прежнему настораживало меня в ней и беспокоило. - Риск, как утверждал один наш великий летчик, - благородное дело. А если рискует девушка - это верный признак, что она крепко будет держать семейные бразды правления. - Я выпил свой коньяк и налил себе и Андрею.
Альбина с усмешкой посмотрела на Андрея - как от отреагирует на мою реплику, - но он то ли сделал вид, что это его мало волнует, то ли на самом деле не придавал значения, кто будет верховодить в семье, молча осушил рюмку и принялся за закуску, не обратив внимания и на то, что Альбина тоже налила коньяка себе.
- Андрюша - золотце, - похвалила его Альбина. - У нас с ним не будет никаких проблем. Правда, милый? - Она чмокнула его в щеку и подняла рюмку.
- За вас, мальчики.
Я не на шутку обеспокоился - как она поведет машину? И оставить новый "жигуленок" здесь без присмотра - стопроцентная гарантия найти его раскуроченным или вообще не найти. Следовало приостановить моих друзей, решивших видимо произвести на меня впечатление своей бесшабашностью; да и пора было переходить к главному: к разговору о полетах за кордон. Правда, место не совсем подходящее, зато повод имелся вполне оправданный.
- Любовь, как сказал мудрец, великая штука; во имя неё люди идут на подвиг и на преступление, - сказал я. - Первое Андрею ещё предстоит, а второе он уже совершил.
Черные брови Альбины круто изогнулись. Она испытующе глянула на Андрея, делая вид, что приняла мои слова всерьез.
- Это правда, Андрюша? Что ты натворил?
Андрей глубоко вздохнул, подыгрывая мне.
- Из-за вас он занялся контрабандой, - пояснил я.
Андрей, ожидавший чего угодно, только не этого, широко распахнутыми глазами уставился на меня: что за чушь я мелю?
- Туфельки-то он привез вам из-за границы без таможенного досмотра, продолжал я. - А это грозит тюремным заключением от двух до пяти лет.
- Серьезно? - испуганно округлила глаза Альбина. - Милый, ты так рисковал, а я даже не поцеловала тебя. - И она прильнула к его губам. Страшно было? Расскажи.
Андрей смущенно пожал плечами, соображая, как выйти с достоинством из этой игры.
- Ну, парень, я, как ты знаешь, не трус. Пока шла разгрузка наших товаров, погрузка гуманитарной помощи, смотался в резиденцию президента. О туфельках ещё накануне из газет вычитал. Хотел добром у президента выпросить. Захожу в приемную, а там никого. Слышу в кабинете бормотанье невнятное, стоны, будто кто-то с жизнью расстается. Ну, думаю, попал в переплет: на президента покушение совершено, он тяжело ранен. Рванул на себя дверь и... застыл от изумления. - Андрей сделал паузу. - Президент с секретаршей любовью занимались. В таком экстазе находились, что на меня внимания не обратили. А туфельки рядом с диваном стояли. Я их под мышку и ходу.
- Слышали, Альбина? А вы: "В истребители его не взяли". Из него и разведчик неплохой получился бы... Правда, что касается туфелек, можно было и без риска обойтись, как поступили командир и борттехник: они прямо на аэродроме у немецких коллег купили.
