Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого
Последние слова Константина подводят нас к пониманию подлинной роли Херсона в событиях 987—989 гг., ибо «сам византийский император с предельной ясностью указывает нам экономический базис политической ориентации Херсонеса, то есть кто владеет вышеназванными провинциями на побережье Черного моря, тот располагает ключами к Херсонесу»{86}. Все порты и прибрежные города Малой Азии, где находили сбыт херсонские товары и через которые, в свою очередь, в Херсонес поступал хлеб, оказались под властью Варды Фоки не позднее весны 988 г. Можно ли сомневаться, что этот опытный полководец и государственный деятель без промедления исполнил все предписания Константина относительно принудительного обеспечения лояльности херсонитов? Следовательно, приблизительно тогда же, весной—летом 988 г., Херсон должен был волей-неволей подчиниться мятежному правителю Малой Азии. По свидетельству Константина, для этого было достаточно одних только экономических санкций. Однако не исключено, что между Фокой и херсонитами имела место политическая договоренность, и Херсон примкнул к мятежу в надежде обрести наконец вожделенную вольность. Сепаратистские настроения в городе были по-прежнему сильны. Стоит только вспомнить, что во время вторжения Святослава на Балканы сын херсонского протевона Калокир открыто изменил империи и даже сам претендовал на трон василевсов.
Переход Херсона на сторону Фоки затруднил сообщение между Константинополем и Киевом. Поэтому вполне естественно, что Василий II в 988 г. поостерегся посылать Анну к ее русскому жениху, так как херсониты легко могли перехватить корабль принцессы возле крымского побережья или в устье Днепра. Владимир же, еще не зная об изменении политической ситуации в Крыму, на исходе лета отправился навстречу невесте и был оповещен о случившемся только во время длительной стоянки в порогах, когда бесплодное ожидание открыло ему глаза на истинное положение дел.
Именно таким образом женитьба Владимира на Анне вдруг была поставлена в теснейшую зависимость от необходимости овладеть Херсоном. Договоры Игоря и Святослава с греками предоставляли русскому князю законный предлог для военного вмешательства в случае отпадения «страны Корсунской» от империи[75]. Однако навигационный сезон 988 г. уже заканчивался. Поход пришлось отложить до следующего года.
Подавление восстания Варды Фоки
Тем временем прибытие в Константинополь русского войска (лето — начало осени 988 г.) вселило в Василия II уверенность в успешном завершении его противостояния с Фокой. Если еще 4 апреля 988 г. василевс горько сетовал в одном из своих указов, что вплоть «до настоящего дня в нашей жизни не только не было ничего хорошего, но, напротив, не осталось такого вида несчастья, которого бы мы не испытали», то теперь он осмелился перейти к наступательным действиям против мятежников. В тыл Фоке, морем, был направлен небольшой греческий отряд под началом Григория Таронита — аристократа армянского происхождения, одного из немногих военачальников, сохранивших верность братьям-василевсам. По-видимому, перед ним была поставлена задача возмутить против Фоки армянские провинции, где среди местного населения имелось немало сторонников Склира, не простивших Фоке предательского ареста их вождя. Десант Таронита без помех высадился в Трапезунде и, пополнив свои ряды, выступил на юг, в направлении Евфрата. Фока был вынужден спешно снять часть своих войск с берегов проливов и перебросить их на восток. Спустя несколько месяцев отряд Таронита был разбит, но временное ослабление сил Фоки на главном театре военных действий оказалось для него роковым.
Армия мятежников и без того была разделена волею ее предводителя на две неравные части, находившиеся на большою удалении друг от друга. Один полководец Фоки, Калокир Дельфина, с большей частью войска занимал холмы вокруг Хрисополя на азиатском берегу Босфора, держа столицу под постоянной угрозой нападения. Другой мятежный военачальник, Лев Мелиосен, осаждал Абидос — последний портовый город на восточном побережье Дарданелл, признававший правительственную власть. Это был настоящий ключ к проливам, не дававший возможности флоту Фоки полностью запереть Дарданеллы и помешать подвозу продовольствия в Константинополь. Пока у Василия II не было средств для решительного контрудара, подобное распыление сил не представляло опасности для восставших. Но с прибытием в Константинополь вспомогательного корпуса русов ситуация сразу изменилась.
В первую очередь Василий II решил покончить с полуосадным положением своей столицы. Присоединив к русам боеспособные греческие части, он сформировал ударный кулак, которому надлежало сбить мятежное войско с хрисопольских высот. Василеве очень рассчитывал на внезапность нападения, поэтому главная роль в предстоящей операции отводилась русскому ладейному флоту — маневренному, почти бесшумному и менее заметному с берега, по сравнению с большими и неповоротливыми византийскими судами. Между тем Калокир Дельфина проводил время с удивительной беспечностью, не приняв никаких мер, чтобы усилить охрану пролива.
Сражение под Хрисополем произошло в конце 988 или в начале 989 г. (источники не сообщают более точной датировки). Замысел Василия II блестяще удался. Ночью русы тихо переправились на другой берег. С восходом солнца они обрушились на армию Дельфины, застав неприятелей врасплох, «готовившимися не противника побить, а вина попить», по едкому замечанию Михаила Пселла. Немногих сопротивлявшихся быстро перебили, остальные бросились врассыпную. Подоспевший императорский флот довершил разгром, подпалив греческим огнем лагерь мятежников. Дельфина и большинство его военачальников попали в плен. Василий II велел подвергнуть их жестоким пыткам, а затем повесить.
О поражении Дельфины Фока узнал в Никее, которую избрал своей резиденцией. Собрав остатки армии, он ушел к Абидосу, где соединился со Львом Мелиосеном. Оба полководца не теряли надежды овладеть городом, что, по их мнению, позволило бы взять Константинополь на измор, и деятельно продолжали осаду. Но через некоторое время под Абидосом высадилось императорское войско. Несколько дней противники не вступали в бой, примериваясь друг к другу. Фока занимал более выгодную позицию: он расположился лагерем на прибрежных холмах, тогда как армия Василия II стояла на береговой равнине. Это заставило Василия вновь сделать ставку на внезапность атаки.
Решающее сражение разыгралось в ночь на 13 апреля 989 г. Понимая, что от его исхода зависит их дальнейшая судьба, Василий II и Константин VIII лично возглавили нападение. Тайно сделав все приготовления, они в темноте незаметно подвели русско-византийское войско к лагерю Фоки. При первых звуках битвы стан бунтовщиков охватил переполох. Воспользовавшись смятением, передовой отряд Василия II, поддержанный императорским флотом и русскими ладьями, сумел поджечь флотилию Фоки, так и не успевшую сняться с якоря. Однако Фока не растерялся. Энергичными действиями ему удалось пресечь назревавшую панику и развернуть боевые порядки. И все же чутье опытного полководца подсказывало ему, что его солдаты полностью деморализованы и сражение им почти проиграно. Тогда он вознамерился вернуть удачу в личном единоборстве с Василием II. Увлекая за собой фалангу грузинских наемников, он во весь опор поскакал к тому месту вражеского построения, где виднелась выдвинувшаяся из рядов фигура Василия II, восседавшего на коне, с длинным копьем в одной руке и иконой Богоматери в другой. Но в ту минуту, когда Фока, вздымая тучи пыли, точно буря, несся на императора, у него внезапно потемнело в глазах, и он тяжело рухнул на землю, сраженный апоплексическим ударом. Устрашенные смертью вождя, грузины мгновенно рассеялись по полю, ища спасения в бегстве. Приближенные Фоки, напротив, окружили его труп и разделали его мечами и кинжалами на куски, словно тушу животного, чтобы первыми поднести Василию II голову, руку или какую-нибудь другую часть тела самозваного василевса. Этим они надеялись заслужить себе прощение. Голова Фоки позже была выставлена на всеобщее обозрение в Константинополе.
Примирение Василия II с Вардой Склиром
После смерти Фоки восстание полыхало еще несколько месяцев. Получив известие о гибели мужа, жена Фоки освободила Варду Склира из-под ареста. К нему немедленно примкнула мятежная знать восточных провинций. Встав во главе большой армии, ничуть не уступавшей по численности той, которая недавно угрожала столице, Склир запер все проходы, соединявшие западную часть Малоазийского полуострова с восточной, блокировал морское побережье и воцарился в своих владениях на манер самодержавного правителя.
Василий II, помнивший о прославленном полководческом таланте Склира, не отважился начать против него новую войну. Вместо солдат на восток были отправлены послы. Склиру было предложено прекратить мятеж. Взамен император обещал предать прошлое забвению и осыпать полководца всевозможными почестями. К счастью для Василия, Склир к тому времени ощущал полный упадок физических сил. В свои семьдесят лет он быстро дряхлел, у него развилась слепота, и он уже не мог обходиться без провожатых. Поэтому, поразмыслив, Склир согласился на условия василевса. Сложив с себя корону и пурпур — знаки царской власти, — он в октябре 989 г. явился на свидание с Василием II, который принял его как родного отца и мудрейшего из смертных. Склир был пожалован высоким титулом куропалата и отправился доживать свой век в отведенные ему владения. Вскоре он умер (4 февраля 991 г.).
