Рудольф Иванов - Оборона Баязета: правда и ложь
Паша очень хорошо знает, — говорил он, между прочим, — что люди здесь мрут, как мухи, и если не сдадитесь, жалкие остатки ваши дня через два будут повешены поголовно. Зачем же ждать такого конца?
— Прежде чем это последует, я тебе покажу, какого конца заслуживает всякий изменник, — произнес я и приказал его повесить, что немедленно и было исполнено.
С тех пор парламентеры уже более не являлись к нам, и тогда же, кажется, турки задумали взорвать нас на воздух. О последнем плане мы узнали совершенно случайно и почти перед самым его осуществлением.
Изыскивая какой-либо способ добыть воду, во что бы то ни стало, и остановившись на мысли провести подземный ход к источнику, существовавшему среди построек заброшенного города Баязета, мы немедленно приступили к осуществлению этой идеи. Дело подвигалось весьма быстро, когда, вдруг, рабочие наши наткнулись на мину, которую турки вели под цитадель, и на таком расстоянии от нас, что дня через три мы действительно могли взлететь на воздух. К счастью, этому не суждено было осуществиться».
По этому жизненно важному событию комендант капитан Штоквич выпустил очередной приказ, правда, почему-то с опозданием на целый день, когда ливень уже оставил о себе счастливые воспоминания. Приказ задним числом предписывал то, что было не только выполнено, по и с лихвой перевыполнено. Никто теперь не упрекнет Федора Эдуардовича в нерасторопности.
Не будем отвлекать опьяненный обильной влагой, внезапно оживший гарнизон. В природе все едино. Успей только полить увядающий, по еще живущий цветок, он непременно воспрянет, демонстрируя продолжение жизни. Человек как цветок — часть природы. Предоставь человеку все, что только ему угодно, кроме влаги, и род человеческий прекратит свое существование.
Приказ № 20 от 25 июня 1877 года.§ 1. По случаю бывшего ночью проливного дождя, набрана вся, какая только была посуда, водой, как в госпитале, так и в частях, а потому в госпитале получить сего числа по четверти фунта сухарей и варить горячую пищу; в части же выдать по половине пуда ячменя, истолочь его, сварить сего числа горячую пищу, зарезать для гарнизона одну из оставшихся в живых 4-х артиллерийских лошадей.
§ 2. Сего числа вылазки за водой не делать, что может ослабить бдительность неприятеля и благодаря вчерашней благодати Господней, избавит нас от пролития нашей крови, которую оплачивается каждая носка воды.
Итак, комендант капитан Штоквич в своем приказе предписал, что дождевой водой — таки пользоваться можно, и как — тоже рекомендовал. В приказе почти все было предусмотрено, кроме одного — до каких пределов можно напиваться водой. Сколько времени пройдет до следующего ливня — неизвестно, когда спасители придут, также ничего не сказано. Но с водой вновь возникли проблемы.
И в последующие два дня комендант Штоквич выпустил приказы о необходимости вылазок за водой к той самой смертельно опасной реке. 26-го: «Хотя есть небольшой запас воды, но для пополнения онаго сделать сего числа вылазку за водой..» и 27-го: «Сего числа вылазку за водой сделать опять».
Многого не знали тогда защитники Баязета. Не ведали они, что Главнокомандующий Анатолийской армией Мухтар-паша не на шутку рассвирепел оттого, что до сих пор не возвращен Баязет, Узнав, что русские, на глазах многотысячного турецкого войска Фаик-паши, умудряются добывать воду и пьют даже трупную, он понял, что Баязет срочно надо штурмовать другими турецкими отрядами, не доверяя безответственному дивизионному генералу Фаик-паше, Задача взять измором таких неимоверно живучих русских турками рассматривалась, по уже не как главная. Спешно осмысливалась операция уничтожения цитадели орудийным огнем, подобно Карфагену. Понятия не имели защитники цитадели, что наступательный пыл генерала Тергукасова давно охлажден. Эриванский отряд, потерпевший поражение 14 июня от Алашкертского отряда Измаила-Хакки-паши вынужден форсированным маршем отступить, едва сохраняя свой порядок Минуя Баязет, Эриванский отряд оказался там, откуда начал свой наступательный марш, в Игдыре.
День 27 июня был последним днем, когда завершались осадные шалости медлительного и усталого дивизионного генерала Фаик-паши.
В свои немолодые 68 лет он чрезмерно утомился от военной суеты. Ему было лень дергаться, чтобы овладеть Баязетом. Зачем? Чтобы вновь потом наступать или отступать? Фаик-паша давно не спешил отчаянно врезаться в гущу противника и отдаваться азарту схватки. У него появилась новая страсть спокойно, в полусонной дремоте, позевывая, наблюдать за боем с какой-нибудь недосягаемой орлиной высоты. Главное командование Анатолийской армии тоже устало от вечно сонливого Фаик-паши.
Сокрушительный, хотя очень запоздалый штурм Баязета отборными силами Анатолийской армии, скопищ курдов и башибузуков окончательно намечен на 28 июня. Но!
Человек полагает, а Господь Бог располагает.
Конец блокады Баязета: радости и печали
«Все хорошо, что хорошо кончается».
Народная мудростиВо второй половине июня Главнокомандующий Анатолийской Армией горел желанием разгромить отступающий Эриванский отряд и, наконец, сурово расправиться с непокорным гарнизоном в цитадели Баязета. Помимо естественного желания противника победить, появилась еще и другая причина — отомстить.
Дело в том, что в середине июня командование Действующего корпуса приказало Тергукасову навязать туркам бой и, таким образом, отвлечь войска противника от операции при Карсе. Военная стратегия генерала Лорис-Меликова не учитывала интересы погибающего гарнизона Баязета. К этому времени победоносный Эриванский отряд генерала Тергукасова устал и ослабел. Продвигаясь вперед, от Игдыря к Даяру, генерал Тергукасов оставил в тыловых гарнизонах, разумеется, с учетом гарнизона Баязета, около половины своих войск и был уже не тем, когда пересек турецкую границу в начале войны. К Зейдекяну Эриванский отряд подошел с численностью около 7000 бойцов, имея скудную провизию, больных и раненых.
Мухтар-паша направил против отряда Тергукасова свежие силы, достигающие 15 000. Выполняя приказ командующего Действующим корпусом, генерал Тергукасов вступил в бой под Даяром, у селения Халиас, и проиграл его. Отряд поредел еще более.
Потерпев поражение 14 июня от Алашкертского отряда при Халиасе, возле Даяра, Эриванский отряд медленно отступал от Даяра к Сурп-Оганезу, имея в своем составе до 600 раненых и больных; боевых припасов и провианта оставалось буквально на несколько дней.
Спасая от жестоких курдов и свирепых башибузуков мирных жителей, генерал Тергукасов берет под защиту уцелевших от резни около 2500 армянских семейств Алашкертской долины. Огромное число арб с переселенцами, которые по причинам безопасности двигались в начале отряда, необходимость постоянного ухода за больными и ранеными, потребность в отдыхе — все это сдерживало отступление отряда и благоприятствовало преследующим отряд туркам.
Благородное решение взять под защиту мирное население резко изменило статус Эриванского отряда как боевого соединения. Неплохо организованный боевой Эриванский отряд после ненужных растрат сил в наступательных действиях и потерь в бою с Алашкертским отрядом Измаила-Хакки-паши при Халиасе теперь больше стал походить на хорошо охраняемый огромный обоз, которому уже было не до Баязета.
Речь шла о сохранении целостности самого Эриванского отряда с его необычным «живым» грузом.
Время спасения гарнизона Баязета Эриванским отрядом было упущено. Теперь не могло быть об этом и речи. Время существования гарнизона в цитадели измерялось уже не днями, а часами.
Зная единственный маршрут отхода Эриванского отряда по дороге на Диадин, командующий Анатолийской Армией приказал Фаик-паше срочно перекрыть дорогу отряду Тергукасова к перевалу Караван-сарай около Диадина, нанести удар в его правый фланг и навязать Тергукасову невыгодный бой. Одновременно Фаик-паше послана депеша о немедленном вторжении в Эриванскую губернию: Как же отреагировал Фаик-паша?
«Ввиду незначительности сил в Эриванской губернии следует, насколько возможно, стараться проникнуть вглубь этой страны. Иррегулярные войска наши, благодаря их алчности к добыче, могут с успехом исполнить эту задачу».
Фаик-паша выделил около 2-х тысяч иррегулярной кавалерии под командованием полковника Ахмет-бея (бывшего начальника гарнизона в Баязете) для нанесения флангового удара по отряду Тергукасова, но такому малочисленному отряду вряд ли справиться даже с ослабшим Эриванским отрядом.
Генерал Тергукасов понимал сложившееся положение, сознавал, что речь идет о жизни или смерти не только всего Эриванского отряда с ранеными и больными, по нескольких тысяч армянских семейств-переселенцев.
