Алексей Исаев - Иной 1941. От границы до Ленинграда
В истории 8-й танковой дивизии по данному эпизоду написано следующее: «Когда вечером 28.6 состоялась еще одна танковая атака 21-го мк Красной Армии, плацдарм Дюнабург был укреплен настолько, что прорыв линии был невозможен. Одновременно заметно ослабели удары русских с воздуха, после того как во второй половине дня 27.6 на аэродроме Дюнабург приземлилась эскадрилья 54-й истребительной эскадры, совершавшая вылеты против атакующих русских бомбардировщиков»[134]. Еще больше упрочилось положение немецких войск на плацдарме у Двинска после прибытия во второй половине дня 28 июня моторизованной дивизии С С «Мертвая голова».
Танки 38 (t) 8-й танковой дивизии в районе Двинска
Воздушный «зонтик» над войсками Манштейна также был весьма прочным. С 27 июня непосредственно в районе Двинска базировалась II группа 54-й истребительной эскадры JG54(24 Bf-109F-2), а с 28 июня — III группа той же эскадры(30 Bf-109F-2). Соответственно, II группа отчиталась за 27 июня о 9 сбитых СБ и 2 ДБ-3, 28 июня счет группы пополнили еще 4 СБ и 2 ДБ-3. По советским данным, в районе Двинска действовали бомбардировщики СБ 7-й и 57-й авиадивизий.
По итогам ввода в бой 21-го мехкорпуса в штабе Северо-Западного фронта уже не питали иллюзий относительно перспектив контрудара по вражескому плацдарму под Двинском. Продолжать атаки имеющимися силами Ф. И. Кузнецов отказывался, о чем прямо сообщил в Москву Ватутину:
«Третья атака одной нашей пехотой не приведет к успеху; прошу доложить Народному комиссару обороны атаку отложить до сосредоточения 24-го и 41-го стрелковых корпусов. До получения ответа остаюсь на месте»[135].
Силы противника в Двинске штабом фронта оценивались в пехотную дивизию с сотней танков. Соответственно Лелюшенко поставил оставшимся в его распоряжении войскам (46-я тд перешла в группу Акимова) оборонительные задачи. В его приказе были, в частности, такие слова: «Ценой любых усилий задерживать противника, не допуская его продвижения вперед и выхода механизированных частей через межозерное пространство на север и северо-восток»[136]. Сдерживать противника предполагалось «упорной обороной с переходом к подвижной, в случаях, вызываемых обстановкой».
Однако по другую сторону фронта тоже было решено взять паузу для прояснения обстановки и накопления сил. Собственно, LVI корпус был готов к «вскрытию» плацдарма уже вечером 28 июня. Имелась даже директива ГА «Север» от 27 июня, в которой указывались очередные задачи войск Гёпнера: «4-я ТГр готовится к дальнейшему наступлению через Опочку и Остров район северо-восточнее Опочки. Если по достижении данной цели будут обнаружены части противника, отходящие с запада на восток южнее озера Пейпус, то нужно предотвратить их отход». Манштейн рвался в бой. Он предлагал на основании этого, уже существующего приказа немедленно одним рывком прорваться к Пскову. Однако сам командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб считал этот риск чрезмерным. Командование группы армий опасалось наступления на Двинск некоей выявленной разведкой танковой группировки противника в составе нескольких механизированных дивизий с неизвестными ранее танками Т-34. Это говорит о том, что немецкой разведке удалось вскрыть появление 1-го механизированного корпуса в районе Пскова. Не исключено также, что к немцам просочилась информация об обещанных Лелюшенко танках КВ. Как мы сейчас знаем, выдвижение крупных сил танковых войск Красной армии к Двинску не предполагалось. Но тем не менее Манштейн получил своего рода «стоп-приказ».
Согласно истории 8-й танковой дивизии, ее моторизованные части «с утра 29 июня вели медленное наступление против относительно сильного противника». К тому моменту плацдарм был ощутимо расширен, передовая линия была в 15–20 км от Двинска. Дивизия генерала Бранденбергера вышла к цепочке озер в районе станции Вишки (на ж.д. в сторону Пскова). Для прорыва через озерное дефиле были сформированы три боевые группы. На главном направлении удара находилась группа Фронхёфера с основной массой танков дивизии. Группа Шеллера должна была обойти озеро с севера, а группа Кризолли — прикрывать левый фланг. В истории соединения отмечалось: «Бои за озерное дефиле оказались тяжелыми, поскольку противник располагал сильной артиллерией и массами танков. Поскольку все мосты были взорваны, наступать могли только стрелки. Только после того, как несколько танковых рот по сложным бродам пересекли водную преграду, удалось захватить цепочку высот»[137]. Именно эти оборонительные бои, а не мифический прорыв на улицы Двинска можно признать относительным успехом корпуса Лелюшенко и группы Акимова.
Здесь следует привести некоторые данные о численности соединений корпуса Лелюшенко и группы Акимова по данным на 30 июня:
10-я воздушно-десантная бригада 5-го ВДК (667 человек, 7 орудий);
1-й стрелковый полк (300 человек);
46-я танковая дивизия (400 человек, 7 орудий);
201-я воздушно-десантная бригада 5-го ВДК (400 человек);
185-я моторизованная дивизия (2259 человек, 23 орудия и 33 орудия противотанковой обороны);
42-я танковая дивизия (270 человек, 14 орудий, 7 танков).
Противостоять такими силами трем немецким дивизиям даже на благоприятной для обороны местности с озерами и болотами было непростой задачей. Заметим также, что 9-я воздушно-десантная бригада уже исключена из сводок. Именно про нее днем ранее было сказано: «У Двинска наши силы: две воздушно-десантные бригады, из коих одна фактически не существует из-за понесенных потерь».
Предпоследним актом драмы борьбы за Двинск стала попытка советского командования использовать крупные силы ВВС для разрушения мостов и удара по немецкому плацдарму. Авиадивизии ВВС Северо-Западного фронта к тому моменту уже в значительной степени истощили свои силы. Поэтому были использованы бомбардировочные силы Балтфлота, базировавшиеся под Ленинградом. Ни о каком истребительном прикрытии не могло быть и речи. Ленинградский аэродромный узел отстоял от района цели на 420–450 км. Ни один истребитель флота не мог покрыть такое расстояние «в два конца», да еще с запасом на ведение боя.
Если 26 июня у такого удара без прикрытия еще были шансы на удачу — первый налет СБ 6-й САД на Двинск прошел безнаказанным, то 30 июня такого шанса уже не было. Всего вылетела почти сотня самолетов ВВС КБФ: 32 ДБ-3Ф 1-го минно-торпедного полка, 31 ДБ-3Ф и СБ 57-го бомбардировочного полка, 36 СБ и Ар-2 73-го бомбардировочного полка (Пярну). 73-й полк должен был атаковать другой немецкий плацдарм, об этом будет рассказано ниже. Флотские ДБ-ЗФ и СБ были встречены над Двинском истребителями эскадры Траутлофта, и им было устроено настоящее избиение. Было сбито 13 ДБ-3Ф 1-го МТАП, 10 ДБ-3Ф и СБ 57-го БАП. Однако ввиду хорошей подготовки флотских стрелков ДБ-3 они смогли постоять за себя. Общие потери двух немецких истребительных авиагрупп в воздушных боях 30 июня составили пять «Мессершмиттов» сбитыми и три серьезно поврежденными.
Потери в небе над Двинском не следует излишне драматизировать. Как написал в своей статье по налету на Двинск ВВС КБФ ведущий отечественный историк флота М. Э. Морозов, «несмотря на то что 30 июня 1941 г. ВВС КБФ понесли самые большие суточные потери за все 1418 дней войны, жертвами немецких истребителей стали в основном молодые пилоты, и реальное обескровливание флотской авиации произошло не за одни сутки, а в результате интенсивных боев летне-осенней кампании 1941 г.».
Также следует провести границу между заявками немецких летчиков-истребителей и реальными потерями. Пилоты II и III групп эскадры JG54 доложили 30 июня о 65 воздушных победах. Однако в действительности над Двинском были сбиты 23 советских бомбардировщика и еще около 20 было повреждено. Возможно, часть заявок приходится на действия ВВС СЗФ.
Налеты советской авиации не остались не замеченными для сухопутных войск на плацдарме под Двинском. В истории 8-й танковой дивизии сказано: «Солнечная погода 30.6 и 1.7 позволила быстро произвести перегруппировку и строительство мостов саперным батальоном, лишь налеты множества русских самолетов мешали работам»[138]. К вечеру 1 июля все было готово для «вскрытия» плацдарма LVI корпусом.
Необходимо также отметить, что захват Двинска привел к отсечению от главных сил Северо-Западного фронта 11-й армии. 28 июня Кузнецов докладывал в Москву: «Положения 5, 33, 188, 128, 23 и 126-й стрелковых дивизий, 5-й танковой дивизии и 84-й моторизованной дивизии не знаю»[139]. Отходящие части 16-го стрелкового корпуса, т. е. фактически большая часть 11-й армии, получили известие о захвате Двинска 29 июня. Это заставило отказаться от отхода на Западную Двину в районе Двинска и двигаться дальше на восток, на Полоцк, в полосу 22-й армии.
