Игорь Стодеревский - Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ
На соревнованиях наземный комплекс выполнялся сразу после прыжков на точность приземления. Один этап плавно переходил в другой. Критерия было два, время выполнения и результат. Засечка времени делалась с момента отделения от самолёта первого члена команды и до окончания стрельбы, это был последний этап. Всё у нас ладилось за исключением, казалось бы, самого простого, переноски раненого. Пробовали и вдвоём нести, и втроём, и всей командой, но только сбивали себе дыхание и теряли драгоценные секунды. Решение нашлось самое неожиданное. Все 300 метров «раненного» нёс, бежал с ним на плечах, Серёга Рычков, крепкий, здоровый парень. А вот кто у нас был за раненного, я не помню, выбрали естественно самого лёгкого.
Кстати в конце 1974 года в нашу часть приехал художник, если мне не изменяет память, Юрий Попов, кажется, он был из Ташкента. У него была задача, к 30-летию победы в Великой Отечественной войне, написать несколько портретов военнослужащих нашей бригады. Это видимо по принципу: лучший колхозник, лучший сталевар, ну и так далее. Было отобрано шесть человек, в том числе я и Сергей Рычков. Приходилось по несколько часов сидеть, позировать, не двигаясь. Мало приятное занятие. В конце весны 1975 года мы поехали в Ташкент, в картинную галерею на выставку посвященную Дню Победы, но нашли портрет только Сергея. В администрации нам сказали, что мой прошёл конкурсный отбор, и его отправили на такую же выставку в Москву. А жаль, я хотел его купить. На память остался только черновой набросок художника.
Построение перед соревнованиями, г. Псков.
В 1975 году на соревнованиях в Пскове, опередив команды всех бригад специального назначения, мы заняли первое место по наземному комплексу.
Спортивное мастерство, по парашютному спорту, оттачивалось на двухмесячных сборах в гражданских аэроклубах. В 1974 году мы были в городе Каратау Джамбульской области, а в 1975 году в посёлке Сайрам Чимкентской области. Всё это на юге Казахстана. Ребята в команду были подобраны хорошие, все перворазрядники по парашютному спорту. В последствии все они стали мастерами спорта. Кроме того, они были хорошими солдатами, в последствии стали прапорщиками. Хороший спортсмен не может быть плохим солдатом.
Последняя проверка замков парашюта перед посадкой в самолет. Второй слева, Гомзев, далее Стодеревский, Засорин, Рычков.
п. Сайрам.
Вячеслав Гомзев перевёлся служить на Дальний восток в морскую пехоту. Женя Засорин и Саша Коробейников служили в Афгане в моём отряде, а Сергей Рычков в Кабульской роте спецназ. Вася Куликов входил в состав сборной команды Центральной группы войск. К сожалению, там он и погиб.
Я тренировал ребят на земле, а они меня в воздухе.
Первой моей задачей было научиться падать как утюг, стабильно и не кувыркаясь. Ведь у спортивного парашюта нет стабилизирующего парашюта. Этот, маленький парашютик, всего 1,5 квадратных метров площадью, применяется только в армии. Он крепится, к вершине основного купала, и открывается сразу после выхода из самолёта с помощью верёвки, которая карабином пристёгивается к тросу внутри самолёта. Его задача стабилизировать тело десантника в воздухе, и не допустить, при раскрытии основного купола, запутывания в стропах.
Я вываливался, если говорить на сленги парашютистов, как дерьмо. Меня крутило и бросало в разные стороны. Не возможно было понять, где низ, где верх. Это было опасно, но мне везло.
Был случай на одном прыжке. Выйдя из самолёта, дёрнул за кольцо, но так как я летел к земле спиной, открытия купола не произошло. Я почувствовал, что что-то между коленями продирается вверх. Когда я развёл колени, вверх выскочил шарик, таща за собой основной купол. Меня резко, рывком, развернуло на 180 градусов, и я благополучно повис на стропах.
Прыгал я на парашюте Т-4, у него при выдёргивании кольца выдёргивается чека из пружины шарика, диаметром около 40 см., и уже он вытаскивает основной купол. Но падать надо стабильно лицом вниз, а не спиной, как я. Шарик, раскрывшись, стал искать себе путь наверх.
Дело в том, что прыгать на спортивном парашюте разрешают тем, кто имеет опыт не менее 50 прыжков, а мне сделали поблажку, и мой спортивный прыжок был всего лишь девятнадцатый.
Я довольно быстро освоился. Научился чётко выходить на мотор. Правую ногу ставишь в угол двери самолёта, рукой берёшься за косяк двери, и резко выпрыгнув в сторону мотора самолёта, ложишься на поток.
Прыгали мы всегда с самолёта АН-2, называли его ласково «Аннушкой». Когда я освоил стабильное падение, меня стали учить выполнять фигуры комплекса. Это спирали, левая, правая, и сальто назад. Выполнять их было несложно. Небольшие движения ладонями рук и тело мгновенно приходит в движение. Вопрос в другом, как вовремя остановится. Вместо одной положенной спирали получалось две и даже три.
На первый разряд необходимо было сделать три комплекса подряд, за 16 секунд. Левый комплекс: левая спираль, сальто, левая спираль. Затем правый комплекс: правая спираль, сальто, правая спираль. И в конце так называемый крест: левая спираль, сальто, правая спираль. Повторяю, что на первый разряд это надо было делать за 16 секунд. Возможно, что я чего-то путаю, много воды с той поры утекло.
Если на точность приземления мы прыгали с высоты 800 метров, то на акробатику с 2400 метров. Неповторимое блаженство. Такое впечатление, что ты не падаешь со скоростью до 58 метров в секунду, а паришь в воздухе как птица. Подпор воздуха снизу такой, что кажется, что лежишь на каких-то пружинах. Скорость по горизонту может достигать до 70 км/час. Описать это не возможно, это надо почувствовать.
На 46 прыжке, после того как я дёрнул за кольцо, раскрытия купола не произошло, а началась непонятная тряска. Хорошо, что я не запаниковал и не дёрнул кольцо запасного парашюта. Сделав несколько различных телодвижений и, наконец, поджав руки, совсем близко к плечам, я, как говорят парашютисты, ушёл на кола, тем самым открыл парашют. Оказывается, как сказал потом наблюдавший за мной в стереотрубу тренер аэроклуба, у меня было 4 секунды затенение. Всего 4 секунды, но каждая из этих секунд, там, на верху, кажется вечностью.
Здесь уже, злую шутку, со мной сыграло моё умение стабильно падать. Шарик, выйдя из ранца, попал в потоки воздуха, обтекающие меня с двух сторон. А так как спина у меня выше средних размеров, то на ней получилось несколько разряженное пространство, где шарик и болтался, создавая тряску. Позже у меня был ещё один такой случай, но там уже проблем не было, я сразу ушёл на кола.
В день мы совершали по шесть прыжков. А согласно армейской инструкции, имели право делать не более двух. И мы с Вячеславом Гомзевым, расписывали эти незаконные прыжки на дни, когда были выходные или были срывы прыжков из-за сильного ветра, тем самым делали их законными.
За время совместных тренировок у нас сколотилась хорошая команда, но это была военная команда, панибратства я не допускал. Да и применять к кому-то жёсткие меры не было необходимости. Ребята подобрались толковые, да и дорожили своим местом. Очень хорошие отношения сложились у нас и с руководством обоих аэроклубов, да и со всеми спортсменами. Мы все жили и тренировались как единая семья. Видимо занятие таким экстремальным видом спорта сплачивает всех, от директора до самого молодого парашютиста.
Кстати в обоих аэроклубах было, много девушек. А если брать перворазников, то девушек там было даже больше, чем парней.
Дело в том, что аэроклубы имели планы по подготовке парашютистов, это помимо тех, кого они готовили по заявкам военкоматов для службы в ВДВ. Любой желающий мог записаться, его готовили теоретически, а затем он совершал пять прыжков. И всё это совершенно бесплатно. При проведении сборов их ещё и кормили за государственный счёт.
Я вёз такую девочку в Чимкент в больницу. Она сломала ногу в районе голени. Ехали в кабине ЗИЛ-131, другой машины не было. Она сидела рядом, а её нога лежала у меня на коленях с неестественно, в сторону, повёрнутой стопой. Я делал всё возможное, чтоб на кочках ей не было очень больно. Но она держалась мужественно, иногда тихонько стонала и совсем не плакала. В последствии она вышла замуж за нашего Васю Куликова. А нога у неё зажила, она потом ещё занималась парашютным спортом.
В 1975 году, когда я был на сборах в Чимкентском аэроклубе, база была у н.п. Сайрам, ко мне приехала жена. Я провёл с ней полуторачасовую предпрыжковую подготовку, и она благополучно совершила свой первый прыжок.
Со спортом у меня складывалось неплохо, но о спортивной карьере пришлось забыть. Да я и не собирался идти по этой тропе, главное для меня была служба. Просто хотелось в боксе добиться звания мастера спорта. Но комбриг подвёл под этим черту. Я ездил на соревнования на первенство округа, уже Среднеазиацкого, в Караганду в 1972 году. Выступил плохо, в полуфинале проиграл заведомо слабому спортсмену.
