Милла Коскинен - О прекрасных дамах и благородных рыцарях
Корона Маргарет Йоркской из Аахенского кафедрала. 1467–1468 года
На портрете Маргарет Йоркской изображены еще несколько украшений. Подвеска в виде буквы В (Burgundy), комбинированная с жемчужиной (marguerites), брошь в виде золотой маргаритки и колье. Относительно колье тоже идут дебаты (оно не сохранилось), но это украшение идеально подходит к короне, которая совершенно точно принадлежала этой даме, так что можно с достаточной уверенностью сказать, что колье было, и что оно принадлежало Маргарет Йоркской. Главной причиной дебатов служит комбинация белых и красных роз в колье. С белыми розами, эмблемой Йорков, все более или менее понятно. Но что делают на колье красные розы, твердо ассоциирующиеся у наших современников с домом Ланкастеров? Правда, скорее всего, заключается в том, что в 1460-х, когда Маргарет выходила замуж, никакие красные розы Ланкастеров не символизировали. Красные розы в колье символизируют Карла Смелого, цветами которого были красное и черное.
Что касается колец, то кольца были, но во время свадьбы кольцо было атрибутом церемониальным, и более поздние портреты вышеупомянутых королев не показывают, что они обручальные кольца носили. Церемониально жених касался кольцом кончика большого пальца невесты со словами «во имя Отца», затем – указательного пальца, говоря «и Сына», затем – кончика среднего пальца, продолжая фразу словами «и Святого духа», и, наконец, говорил «Амен», надевая кольцо на безымянный палец правой руки. Насколько известно, средневековые невесты колец своим женихам не надевали. Джон Эшдайн-Хилл, исследуя практики средневековых браков, предполагает, что церемония могла иметь место и в случаях совершенно неформальных браков, где роль кольца могло играть хотя бы колечко из соломы или травинки. Дорог был не металл, дорог был символический жест, что клятва дана.
Относительно косметики, используемой в Средние века, записей осталось очень мало. Изучение портретов того времени многого не дает. К сожалению, в ту пору, когда на континенте писались уже вполне вменяемые портреты, англичане продолжали живописать кривенько и косенько, в стиле миниатюр. Даже те написанные неизвестным художником портреты королей и королев конца пятнадцатого века, которые нашлись в частной коллекции Роберта Харбина из Сомерсета, и те, которые представлены в музеях National Portrait Gallery, Government Art Collection и Society of Antiquaries, были созданы уже в шестнадцатом веке, около 1540 года. Портреты других королей и королев тоже написаны через столетия после того, как эти короли и королевы жили. Возможно, существовали более ранние портреты, копиями с которых эти портреты являются. Возможно, настоящий художник и по кривой миниатюре поймет, как выглядел человек. Но сказать о том, насколько распространена было в Средние века косметика, по этим портретам невозможно.
Из текстов средневековых хронистов, которые обожали порицать суетность мирской жизни, мы знаем, что волосы дамы-аристократки подкрашивали совершенно точно. Из рукописей типа Compendium Medicinae от 1240 года мы можем понять, что бледность кожи была в моде, потому что рукопись содержит рецепты косметических препаратов, помогающих достичь эффекта белизны. В свою очередь, этот семитомник является ничем иным, как конспектом более ранних трудов по медицине, которые автор и перечисляет в предисловии. Таким образом, мы можем сделать вывод, что и в Средние века под создание косметических составов подводилась медицинская база, как и в наши дни. Насколько этой базе можно доверять? Настолько же, насколько и современной, разумеется, то есть с изрядной долей скептицизма.
Отбеливающим считался порошок, сделанный из луковицы белоснежной лилии Lilium candidum, известной как Лилия Мадонна. Для той же цели рекомендовался корень цикламена. В L’ornement des Dames можно найти совет буквально по любому поводу: как отбелить лицо и как отбеливать зубы, как выбелить волосы и как покрасить их в черный цвет, как закрасить седину и как сделать волосы блестящими и здоровыми, как вывести волосы и как их укрепить, и, конечно, о том, как сводить веснушки. Предположительно, текст основывался на работах знаменитой Тротуллы из Салернского университета, но кто знает. Для отбеливания зубов, например, рекомендовалось смешать ячменную муку, жженые квасцы и прокаленную соль, растереть мелко, смешать с растопленным медом и протирать этой смесью зубы.
Мы не знаем, подкрашивали ли средневековые леди глаза, но румянами, бальзамами и помадами они пользовались совершенно точно. Джеймс Клай в своей книге “Love Locked Out, A Survey of Love, Licence and Restriction in the Middle Ages” упоминает о французской песенке тринадцатого века, в которой разносчик торгует «бритвами, щипчиками, очками для чтения, зубными щетками и зубочистками, лентами, ободками и щипцами для завивки, бантами, расческами, зеркалами… хлопком, которыми они себя румянят и себя отбеливают». Знакомые предметы, не так ли?
Мода – это почти всегда некоторая экстравагантность, и мода средневековой Англии отнюдь не была исключением. Разумеется, быть абсолютными модниками всегда и везде никто позволить себе не мог, и вот почему. Дело в том, что «высокая мода» английского средневековья имеет четкий источник: двор короля Вильгельма II Руфуса. И вот как эту моду описывает современник Ордерикус Виталис (Ордерик Виталий), живший в 1075–1142 годах: «они носят волосы разделенными на пробор, обрамляющими лицо, и отращивают свои локоны длинными, как у женщин, и носят длинные рубашки и туники с завязками. Они надевают на ноги туфли с носками, загнутыми наподобие хвостов змеи и имеющими форму скорпиона. Они метут землю чудовищной длины шлейфами своих мантий и одеяний и прячут свои руки в перчатки, слишком высокие и широкие для того, чтобы делать в них что-либо полезное. И, обремененные этими излишествами, они теряют свободу движений для активных занятий. Передняя часть головы у них не покрыта, как у воров, и сзади волосы распущены, как у шлюх. Волосы они завивают и вместо того, чтобы носить шапки, обматывают они головы повязками». Вполне очевидно, монах Ордерикус Виталис не был другом высокой моды, но благодаря его запискам мы знаем имя того, кто первым придумал набивать длинные носы туфель пенькой и закручивать их наподобие бараньих рогов. Некто Роберт, «дебоширистый малый», как обозвал его монах, получивший благодаря своему изобретению прозвище Корнард.
Все, что мы знаем о короле Вильгельме Руфусе, предполагает, что его придворные не только и не столько завивали себе локоны, сколько занимались тем, чем лордам и рыцарям заниматься было должно. Модели наших дней вне подиума одеваются, как и все прочие смертные, в обычнейшую практичную одежду. Для придворных времен Вильгельма Руфуса подмостками служили церемонии при дворе, где было вполне уместно себя показать так, чтобы не было досадно и других посмотреть. Так что точка зрения монаха ценна для истории скорее описанием парадных одежд того времени, нежели достоверностью описания предполагаемых нравов. Один момент следует запомнить и не забывать: в Средние века голову не покрывали две категории населения: члены королевской семьи и преступники. Очевидно, потому, что короли стояли над обыденными правилами приличия, а преступники – вне всех правил. И все же, даже имея право на исключение, и первая, и вторая категории предпочитали носить головные уборы хотя бы потому, что их можно было сделать дополнительным украшением обдуманного образа. На праздниках незамужние девушки обычно веселились с непокрытыми головами, но в таком случае они украшали себя коронетами, венками, диадемами, просто обручами.
О том, как одевались дамы того же периода, тоже не нужно строить догадок. Хотя описаний их нарядов никто в летописях не оставлял, англичане имели манеру иллюстрировать библейские истории, наряжая персонажей в современные иллюстраторам одежды, и Томас Райт, написавший книгу «Womankind in Western Europe» в 1869 году, сделал в Британском музее несколько зарисовок с Псалтыря двенадцатого века. Хорошо заметно, что у фигур, волосы которых не покрыты, прическа полностью соответствует той, которую критиковал Ордерикус Виталис у мужчин. Точно так же длинны рукава и в женской одежде, иногда буквально достигая пола, и точно так же длинны туники и мантии. Но сама по себе одежда довольно проста: нижнее платье, верхнее платье и мантия. Платья довольно узки, подчеркивают формы, а мантия, как и положено, их закрывает от нескромных взоров и, в первую очередь, позволяет хозяйке укладывать ее красивыми складками.
Правда, на этих картинках показана мода уже второго поколения англо-норманнов, если вообще не третьего. Женщины времен Вильгельма Завоевателя одевались в будней деятельности куда как функциональнее, в своего рода женский вариант воинской одежды. Пожалуй, никогда еще английская мода не отличалась от континентальной так сильно, как в шестидесятые и семидесятые годы одиннадцатого столетья.
