Вольдемар Балязин - Отец и сын: Николай I – Александр II
• Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.
• Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.
• Эгоизм изворотлив, как хамелеон.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА II
Первые шаги нового императора
Новый император Александр II на следующий день после смерти своего отца, выступая 19 февраля 1855 года в Государственном совете, заявил: «Покойный родитель в последние часы жизни сказал мне: „Сдаю тебе мою команду, но, к сожалению, не в том порядке, как желал, оставляю тебе много трудов и забот“. На первых порах эти многие „труды и заботы“ оказались для Александра непосильными. А. Ф. Тютчева, внимательно наблюдавшая за царской четой, менее чем через год, в январе 1856 года, записала:
«Император – лучший из людей. Он был бы прекрасным государем в хорошо организованной стране и в мирное время, там, где приходилось бы только охранять, но ему недостает темперамента преобразователя. У императрицы тоже нет инициативы… Они слишком добры, слишком чисты, чтобы понимать людей и властвовать над ними. В них нет той мощи, того порыва, которые овладевают событиями и направляют их по своей воле; им недостает струнки увлечения… Сам того не ведая, он вовлечен в борьбу с могучими силами и страшными стихиями, которых он не понимает».
А русское общество (по крайней мере, просыпавшаяся российская интеллигенция), понимало, что дела в стране обстоят довольно грустно. Горько было видеть, что оставил после себя «Незабвенный» – император Николай I. И вот под названием «Грустное» в списках появилось стихотворение неизвестного автора, имевшее подзаголовок: «На восшествие Александра II на престол»:
Грустно матушке России,
Грустно юному царю.
Царь покойный гнуть лишь выи
Дворню выучил свою.
Грустно! – думаю я часто
Про отечество отцов:
Незабвенный лет ведь на сто
Под себя, – ведь это каста, -
Заготовил молодцов.
В тот же день, 19 февраля, в соборе Зимнего дворца министр юстиции граф В. Н. Панин зачитал «Манифест» о воцарении, а духовник царя и царицы протопресвитер В. Б. Бажанов привел всех присутствующих сановников к присяге. Каждый из них приложился к Евангелию и кресту и подписал присяжный лист.
Все высшие сановники империи остались на своих местах. Перемены произошли только в армии и на флоте. Из-за отставки А. С. Меншикова, который был и командующим армией в Крыму, и военно-морским министром, в Крым был назначен князь М. Д. Горчаков, а главным начальником флота и руководителем морского ведомства стал брат императора – великий князь Константин Николаевич.
В это же самое время канцлер князь А. М. Горчаков вот уже третий месяц находился на переговорах в Вене, где шла речь об условиях будущего мира. Но пока тянулись совершенно бесплодные прения, союзники активизировали действия в Крыму и 28 марта 1855 года начали самую ожесточенную бомбардировку Севастополя, продолжавшуюся 9 суток. Горчаков покинул Вену, и война в Крыму ожесточилась еще более. 26 мая союзники овладели Волынским и Селенгинским редутами и Камчатским люнетом, после чего артиллерийский огонь союзников стал убийственным: Нахимов был убит, Тотлебен тяжело ранен. Ежедневно потери составляли до 300 человек.
Горчаков под сильнейшим давлением царя вынужден был решиться на контрнаступление и 4 августа начал атаку на Черной речке, хотя и сам он, и все генералы были убеждены в неудаче. Так и случилось: атака была отбита, и русские, потеряв около 10 000 человек, отошли на исходные позиции. На следующий день союзники еще более усилили огонь по городу, сделав его практически непрерывным, в результате чего ежедневные потери стали превышать 1000 человек, а в конце августа – около 3000. После генерального штурма союзников 28 августа русские оставили южную сторону Севастополя, взорвав пороховые погреба и затопив последние корабли. Героическая оборона, продолжавшаяся 349 дней и стоившая России более 100 000 жизней, закончилась. Но Александр решил бороться дальше.
В сентябре 1855 года вместе со всеми своими братьями он посетил Крым и Николаев, демонстрируя решимость стоять до конца. Он объехал позиции, вникая во все детали истинного положения войск, приказал готовить город и порт Николаев к обороне и распорядился наградить всех участников обороны Севастополя серебряной медалью на георгиевской ленте «За защиту Севастополя».
Заключение мира и правительственные перемены
После нескольких попыток прозондировать возможность заключения мира без выплаты Россией контрибуции и территориальных уступок Александр 20 декабря 1855 года собрал совещание ближайших своих сановников: Нессельроде, военного министра Долгорукова, Киселева, Орлова, Воронцова, статс-секретаря графа Блудова и великого князя Константина Николаевича, чтобы принять решение, на каких условиях и каким образом должен быть заключен мир. П. Д. Киселев, начавший прения, заявил, что перспектив победить союзников у России нет, а дальнейшие кампании только ухудшат положение. Большинство высказалось так же.
3 января 1856 года состоялось второе совещание, оказавшееся еще более единодушным, и Александр согласился на мирные переговоры. Они начались в Париже 13 февраля и продолжались до 18 марта. Россия возвратила Карс, а союзники – Севастополь. Черное море объявлялось нейтральным, все державы дали обязательство не вмешиваться в дела Турции, – такими были главные итоги Парижского мирного договора.
Стабилизировав внешнеполитическое положение страны, Александр тотчас же приступил к приведению в устойчивое состояние и дел внутриполитических. Сразу же после подписания мирного договора произошли серьезные перемены в правительстве. Был отставлен председатель Государственного совета и Комитета министров князь А. И. Чернышев, передавший свои посты графу А. Ф. Орлову, возглавлявшему русскую делегацию на конгрессе в Париже. На его место – шефа жандармов и начальника Третьего отделения – был назначен бывший военный министр князь В. А. Долгоруков, которого заменил Н. О. Сухозанет. Министром внутренних дел стал С. С. Ланской, а место Клейнмихеля занял К. В. Чевкин. Сменен был и «вечный канцлер» К. В. Нессельроде. Его преемником стал князь А. М. Горчаков. Были произведены замены и на других важнейших постах империи: наместником в Польше вместо умершего в январе 1856 года И. Ф. Паскевича стал князь М. Д. Горчаков, а наместником на Кавказе – фельдмаршал князь А. И. Барятинский, сменивший ушедшего в отставку Н. Н. Муравьева. Новыми для нас людьми являются здесь Ланской, Сухозанет и Чевкин.
Сергей Степанович Ланской, 68-ми лет, начавший служить еще при Павле, сделал свою карьеру прежде всего из-за родственных связей: его отец был членом Государственного совета и гофмаршалом двора, дядя (с 1823 по 1828 год) – министром внутренних дел, а его тетка была матерью всесильного военного министра А. И. Чернышева. Помогла карьере и выгодная женитьба на княжне Варваре Ивановне Одоевской единственной наследнице многочисленных богатых поместий с 8000 крепостных.
Получив хорошее домашнее образование, Ланской уже в 13 лет начал служить переводчиком в Коллегии иностранных дел, а потом – в разных департаментах, комиссиях и министерствах, в столицах и провинциях, более всего проявляя постоянство не в службе, а в своих масонских пристрастиях, где он добился высокой степени «мастера стула». Он был и членом декабристского «Союза благоденствия», но, почуяв недоброе, вышел из него задолго до 14 декабря 1825 года. Прослужив еще в добром десятке комитетов и получив несколько орденов, он стал членом Государственного совета, а по случаю 50-летнего юбилея службы был произведен в действительные тайные советники – «высшую гражданскую степень в парнике дураков, именуемом Табелью о рангах», как выразился об этом «князь-республиканец» П. В. Долгоруков. Годом раньше Ланской был назначен и членом Государственного совета, занимая одновременно и должность товарища министра внутренних дел, которым был Д. Г. Бибиков. Исполняя его обязанности, пока тот 4 месяца лечился за границей, Ланской так понравился А. Ф. Орлову и Л. В. Дубельту, что те сделали все возможное, чтобы 68-летний Сергей Степанович стал министром. Однако Николай, слишком хорошо знавший его, на это не пошел, и только через полгода после того, как на троне оказался Александр II, Ланской достиг желаемого поста. И с ним тотчас же произошла метаморфоза: он неожиданно превратился в энергичного, четкого, мыслящего государственного человека, став одним из активнейших деятелей реформы по освобождению крестьян от крепостной зависимости.
Николаю Онуфриевичу Сухозанету 17 апреля 1856 года – в день вступления в должность военного министра – было 62 года. Он служил в армии уже полвека и был одним из немногих оставшихся в строю ветеранов войны 1812-1814 годов. Сухозанет участвовал в войнах с Турцией и Польшей и, казалось бы, не мог не быть типичнейшим продуктом военной среды. Однако же на деле все обстояло иначе. На посту военного министра он пробыл до 9 ноября 1861 года, уступив его потом Д. А. Милютину. За 5 лет руководства министерством он сделал много полезного благодаря тому, что подобрал хороших помощников, хотя сам, по мнению многих, был не очень-то хорошо образован. По инициативе Сухозанета были окончательно упразднены военные поселения, и уже 21 сентября 1856 года (через 5 месяцев после назначения его министром) все военные поселенцы стали простыми хлебопашцами в Министерстве уделов. 378 000 кантонистов были обращены в свободное податное сословие, в то время как прежде они от рождения не могли заниматься ничем другим, как пожизненной солдатчиной. Был сокращен срок солдатской службы с 25 до 15 лет, запрещено отдавать в солдаты как наказание за совершенные преступления, а также проведена серьезная реорганизация структуры вооруженных сил и управления ими.
