Олег Стрижак - Секреты балтийского подплава
Мне ни разу не посчастливилось встретить человека, который в обычной жизни (на кухне, в трамвае) говорил бы о мудрости и величии Леонида Ильича. Точно так же я ни от кого на флоте ни разу не слышал уважительного слова о Горшкове. О Малиновском говорили разное, о Гречко — и так и сяк, об Устинове — с уважением. А Горшкова звали: "Горшок".
В 1975 году в книге "Курсом к победе" Н. Г. Кузнецов раз семь упомянул Горшкова, но в сумме он уделил адмиралу Горшкову меньше строк, чем скажем, капитану 3 ранга Александру Маринеско. И упоминал он Горшкова своеобразно. К примеру, на с. 104 Кузнецов пишет, что высадкой десанта в район Григорьевки под Одессой в сентябре 41-го командовал контр-адмирал Горшков, и тут же, сс. 104-105, говорит, что успех операции был обеспечен "огромной работой, проделанной штабом эскадры во главе с капитаном 1 ранга В. А. Андреевым и под руководством командующего эскадрой контр-адмирала Л. А. Владимирского". На с. 429 говорится, что Азовской флотилией в 43-м году командовал вице-адмирал Горшков, и тут же: "капитан 3 ранга А. В. Свердлов возглавил штаб Азовской флотилии и проявил себя прекрасным руководителем. Ему обязана флотилия успехами целого ряда труднейших операций".
На сс. 440-441 Горшков вообще не упоминается, и за что он был снят с должности командующего Дунайской флотилией, неизвестно. Просто говорится: "12 декабря произошла смена командующих флотилией. Новым ее командующим стал контр-адмирал Г. Н. Холостяков. ...Он командовал Новороссийской военно-морской базой. Это энергичный и отважный человек. В критические моменты — а под Новороссийском их было много — он нередко брал в руки автомат и сам водил матросов в бой. Холостяков умело руководил высадкой десантов в Новороссийский порт. Элътинген (замечу, что казённая литература успех эльтингенской высадки приписывает Горшкову.— О. С.). Когда потребовалось назначить нового командующего флотилией, я без колебаний назвал кандидатуру Холостякова. И я не ошибся - под его командованием флотилия успешно решала задачи. Об этом мне не раз приходилось слышать от маршалов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина".
Горшков военной поры выглядит в книге Кузнецова как пустое место. Флотские офицеры немало потешались, читая эти страницы. В том же 75-м году в далёком Тбилиси, в издательстве "Мерани" вышли воспоминания замечательного нашего подводника. Героя Советского Союза Я. Иоселиани "Огонь в океане". За Кавказским хребтом свои нравы, и Тбилисские издатели и цензоры могли отговориться тем, что знать не ведают, кто такой "старшина Сергей Горшков".
На всех флотах страницы о старшине Горшкове читали с наслаждением, книгу буквально рвали из рук. Вот как выглядел в ней Главнокомандующий ВМФ, Адмирал Флота Советского Союза, член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР:
"...Низкорослый, плюгавенький, щуплый паренек с двумя узенькими нашивками на рукавах.
— Равняясь! — пискнул он пронзительным голосом...".
"На вечернюю прогулку нас, как обычно, вывел старшина Сергей Горшков. Только наш строй показался из-под арки училищного двора, откуда ни возьмись, к нашему старшине подскочила какая-то разъяренная женщина в высоких сапогах и неожиданно для всех стала осыпать его пощечинами. Горшков растерялся, закрыл лицо руками, уклоняясь от мощных ударов мужеподобной противницы, но это не помогло, женщина его тут же сбила с ног и стала топтать сапогами. Видя такую ужасающую картину. Борис Рахлин не выдержал, выскочил из строя и, позвав милиционера, прохаживавшегося по набережной, схватил бесчинствующую женщину, прекратив тем самым избиение, и передал виновницу в руки милиции.
— Курсант Рахлин, стать сейчас же в строй! — не без злости гаркнул старшина, как только смог стать на ноги.
По своей наивности мы тогда полагали, что Борис, по крайней мере, получит благодарность от командования за спасение своего старшины от позорного избиения сапогами женщины, но ничего подобного не произошло. "За грубое нарушение дисциплины, выразившееся в самовольном выходе из строя во время вечерней прогулки, курсанта Рахлина арестовать на трое суток..." — строго гласил приказ".
"— Кто тебя учил критиковать старших? — довольно грозно, но с той же добродушной улыбкой напустился на меня Георгий.— Хорошо еще, что ты не на того наскочил. Был бы вместо меня, скажем, тот же знакомый вам Сергей Горшков, он бы непременно схлопотал тебе гауптвахту.
— Неужели он такой... строгий? —спросил я.
— О-о-о, очень.— пояснил Гоги.— помню, как-то я ему посоветовал тщательней чистить зубы, дурно пахло из его рта, рядом сидеть было неприятно. Так он, вместо благодарности, до сих пор со мной не разговаривает..."
И далее, тоже о Горшкове: "...люди, которые боятся критики, это слабые, трусливые люди. Мне кажется, из таких людей нечего готовить офицеров... Неприемлемость критики, как правило, характерна для людей, которым свойственно самодурство и зазнайство..." ("Огонь в океане", сс. "172, 199, 208-209).
Когда я прочел эти страницы в первый раз, то верный своей привычке к сомнению (и редакторской привычке), заглянул в словари. Вышло, что Горшков не мог быть старшиной у курсанта Иоселиани: Горшков окончил училище им. Фрунзе в 31-м гoду, а Иоселиани поступил в это училище в 34-м. Значит, Иоселиани изменил закону мемуаров и внес в книгу литературный прием: под видом своих воспоминаний передал рассказы своих старших товарищей, чтобы дать читателю драгоценные черточки из юности главкома ВМФ и члена ЦК партии.
Тот ли это Сергей Горшков, не однофамилец ли?
Тот самый. На сей счет в книге Иоселиани есть четкое указание:
"...никто из нас не сомневается в том, что декабрьские 1941 года десантные операции флота в Керченском проливе были проведены по-дурному, неграмотно и потому зря погибло много наших людей и боевой техники...
— Ну, там отличился мой друг Горшков,— перебил Рахлин" ("Огонь в океане", с. 345).
Флотские люди "с лету" понимали эту фразу, дерзко напечатанную, пусть за Кавказским хребтом, но в Советском Союзе в 1975 году.
В декабре 41-го контр-адмирал Горшков командовал Азовской военной флотилией. "Боевая летопись ВМФ..." (сс. 260-261) бесстрастно фиксирует, что боевая задача по высадке 5 десантов (224-я стрелковая дивизия, 83-я морская стрелковая бригада и часть сил 12-й стрелковой бригады) фактически была флотилией не выполнена. Судя по сухим строкам "Летописи...", бедлам там царил страшный, множество людей погибли зря. В течение недели отряды флотилии "перенацеливались" командующим, возвращались по своей воле в Темрюк. Высаженные на берег разрозненные батальоны были отрезаны немцами и уничтожены. Лишь "...31.12 утром стало известно об освобождении Керчи, поэтому принятые на корабли суда и войска были направлены туда" (Там же, с. 261).
(Замечу в скобках, что немцы бросили Керчь, потому что наши в ночь на 29 декабря 41-го захватили Феодосию — в результате безумной в дерзости и гениальной в исполнении десантной операции Черноморского флота. Ворвавшиеся на катере в гавань десантники захватили маяк и зажгли его. Подводные лодки выставили светящиеся буи и, всплыв, прожекторами указывали в ночи путь кораблям. Под убийственным артогнем три эсминца и крейсер вошли в порт, ошвартовались к молам и начали высаживать полки десанта и технику... такой операции не было нигде и никогда в мире.)
Горшков летом 45-го получил высший флотоводческий орден — Ушакова 1-й степени (всего 25 кавалеров насчитывает в нашем флоте этот орден), видно, покровители у него были "не слабже", чем у Трибуца, а весной 65-го, за те же военные достижения — звезду Героя. В 56-м он стал главнокомандующим ВМФ и удержался в сей должности до 85-го года.
Н. Г. Кузнецов в своих книгах много раз повторяет одно и то же: "Я не устану повторять, что лишь разумное и научно обоснованное сочетание различных родов морских сил и классов кораблей может обеспечить выполнение задач, стоящих перед флотом...",
"...не следует противопоставлять один класс корабля другому или отдавать предпочтение какому-либо определенному классу кораблей. Правильное соотношение всех классов кораблей, исходя из задач, стоящих перед тем или иным флотом, является наиболее разумным решением..." ("Накануне", сс. 329, 331).
В 60-е и 70-е годы такие строчки читались совсем иначе, нежели теперь: то была самая острая и беспощадная (насколько позволила цензура) критика в адрес главкома Горшкова. Флотский читатель мгновенно понимал, и чём и о ком речь.
О предвоенной "Большой кораблестроительной программе" (как она разрабатывалась, изменялась, как утверждалась, насколько успели её выполнить) в последние годы написано уже немало. Говоря о военной поре, Н. Г. Кузнецов в 69-м году замечает: "В чем мы остро чувствовали недостаток — это в малых авианосцах, без которых уже и тогда не могли с наибольшим успехом действовать эсминцы и крейсеры" ("Накануне", с. 330). Речь здесь о том, что наши боевые корабли, не имея в открытом море прикрытия с воздуха, несли тяжелые потери от вражеской бомбардировочной авиации (особенно на Черноморском театре), а развить эту мысль далее Кузнецов не мог по причине цензуры. Но каждый, имеющий разум, видел: уже 41-й и 42-й годы, битвы японского и американского флотов на Тихоокеанском театре, Перл-Харбор и Мидуэй доказали, что крупный авианосец, несущий сотни штурмовиков, стал главным ударным оружием на море.
