Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава
Одновременно с ужесточением контроля над легальной проституцией бакуфу усиливало борьбу с подпольной. Оока Тадасукэ (1677–1751), легендарный глава Городского магистрата Эдо, добился в марте 1718 года принятия жесткого указа, и магистрат при помощи системы тайного надзора организовал поиск и ликвидацию нелегальных “фирм досуга”. Женщин было велено арестовывать, хозяев же заведений — с позором возить трое суток по городу, после чего высылать из столицы, а их имущество — конфисковывать. Так же поступали с хозяевами чайных домиков, уличенных в вызове нелегальных проституток. Хозяев, добровольно сообщивших о подпольных борделях, от ответственности освобождали, а умолчавших крупно штрафовали. Для большей эффективности власти использовали систему групповой ответственности, для чего к кампании привлекли квартальных старост и старшин десятидворок.
В соответствии с указом в мае 1718 года магистрат “зачистил” столицу от нелегальной проституции. Попутно выяснилось кое-что интересное о квартальном старосте по имени Дохати: сам он, правда, притонов не держал, однако закрывал глаза и потворствовал, властям о нарушениях не доносил. На него наложили крупный штраф, но после рассудили, что для такого случая наказание недостаточное. И дополнительным распоряжением обязали старосту написать покаянное письмо с перечислением своих ошибок и провинностей, лично обойти всех квартальных старост города (более 250 человек), ознакомить их с текстом и попросить каждого заверить бумагу личной печатью. Оформленный таким образом документ следовало передать в Городской магистрат. Принуждение к публичному покаянию — давняя японская традиция.
То, что эта традиция никуда не ушла, показывает японская практика борьбы с административными правонарушениями. В 2010 году в деле воспитания японских водителей был сделан очередной шаг, отсылающий нас прямиком к эпохе Токугава. За вождение в нетрезвом состоянии автомобилистов, как и прежде, будут лишать прав. Как и прежде, перед возвращением удостоверений они должны будут за два дня прослушать 12-часовой реабилитационный курс лекций. Потом еще час побеседовать с лектором один на один (психологическая консультация). Тема всех мероприятий одна — о вреде пьянства за рулем. Потом в течение 13 (!) часов, в несколько заходов, нарушители будут сдавать практическое вождение автомобиля ну очень придирчивому инспектору. Повторю, вся эта воспитательная работа проводилась и раньше, тут ничего нового нет. Новинка в том, что теперь проштрафившийся водитель в течение 30 дней перед возвращением прав должен будет вести дневник, отмечая, какое спиртное, в какое время и в каком количестве он принимал. Безотносительно к вождению автомобиля — вообще, по любым поводам. Без предъявления такого дневника права нарушителю не вернут.
Работников государственных органов в Японии тоже наказывают самокритикой и принудительным повышением квалификации. Весной 2010 года в здании окружной Токийской прокуратуры состоялась публичная лекция. Прочитал ее столичным следователям и прокурорам адвокат Сайто Хироси. Много лет назад он защищал водителя школьного автобуса по имени Сугая Тосикадзу, обвиненного в изнасиловании и убийстве 4-летней девочки. Подсудимого признали виновным и в 1990 году приговорили к пожизненному заключению. Его адвокат в течение 16 лет подавал апелляции и доказывал, что в ходе следствия были допущены серьезные нарушения, которые привели к осуждению невиновного. В 2009 году после анализа ДНК ошибку наконец признали и 63-летнего Сугая Тосикадзу из тюрьмы освободили, а министр юстиции и прокуроры перед ним публично извинились. Для следователей и прокуроров организовали цикл лекций о необходимости соблюдения закона и одну из них поручили прочитать тому самому адвокату, который боролся с ними 16 лет.
Несмотря на многолетнюю борьбу с нелегальной проституцией, победить ее токугавским властям так и не удалось. Согласно сохранившимся записям, в 1780-х годах в Эдо постоянно работало 162 незарегистрированных “фирмы досуга” [Танно Акира, 2010]. Чайные домики с полным набором удовольствий концентрировались в прихрамовых кварталах, лежащих на пути тысяч паломников. Буддийские и синтоистские храмы знали о специфике отдыха в этих “очагах культуры” и понимали, что вместе делают одно большое дело. Храмы и прилегающие территории находились в ведении Магистрата по делам религий (Дзися бугё), поэтому Городской магистрат не очень донимал их своими строгостями. К тому же многие храмы имели тесные связи с родственниками правящей фамилии, и мало кто из руководителей магистрата решался с ними конфликтовать. Уже упоминавшийся Оока Тадасукэ все же решился — и в 1723 году добился конфискации земель вместе с прилегающими кварталами у храма Гококу, построенного в 1681 году по личному распоряжению матери пятого сёгуна Цунаёси. На этой территории нелегальную проституцию удалось победить, но дальнейшие усилия главы Городского магистрата были пресечены сверху. Восьмой сёгун Ёсимунэ, проявив дальновидность, распорядился не допускать расширения сети нелегальных сексуслуг, но борьбу до полного их искоренения прекратить ввиду ее безнадежности.
Квартал перед воротами храма. Источник: GE
Да и как их было искоренить, если в то время вполне приличные состоятельные люди могли абсолютно легально заключить контракт о предоставлении интимных услуг едва ли не с любой такой же приличной женщиной? В этом случае мужчина строил для содержанки дом и выплачивал ей ежегодное пособие 3–6 рё золотом. Однако позволить себе такое могли немногие. Большинство горожан шли другим путем: несколько мужчин заключали с женщиной соглашение, и она с ними “работала”. В 1750-х годах в семье одного среднего по достатку торговца из Киото жена и дочь с согласия главы семейства вносили таким образом свой вклад в семейный бюджет. О его размере можно судить по дневнику другой женщины по имени Куму (Куму никки), который она вела в те же годы: “Платят по-разному, в зависимости от красоты и других достоинств женщины. Наивысшая ставка — один то и пять сё риса, высокая — один то, стандартная — восемь сё[14]. За это нужно посещать мужчину шесть раз в месяц” [Танно Акира, 2010].
Жена и дочь киотоского торговца заключили соглашения с 4–5 мужчинами каждая, из чего можно сделать вывод об их полноценной трудовой занятости в течение месяца и солидном вкладе в семейный бюджет. Повторюсь: семья не самая бедная, и женщины в ней работали, чтобы лучше жить, а не для того, чтобы не умереть от голода.
А как сегодня в Японии с сексуслугами? Из журналистских репортажей многие знают, что в этой стране всегда терпимо относились к мужским изменам. В советские времена едва ли не каждый, писавший о Японии, считал своим долгом пересказать популярную западную байку о том, как японские мужья возвращаются домой поздно вечером в сопровождении трех девушек-хостесс, а жены учтиво благодарят их за доставку мужей после совместного веселья. В нашей стране жизнь этой байке продлило и название такого возвращения — “вернуться на тройке”, находившее особый отклик в русской душе.
Сегодня в Японии, как и в любой развитой стране, секс-индустрия работает на полную мощность, и желающий отдохнуть и развлечься найдет все, что только подскажет ему воображение. Но официальное отношение к супружеским изменам сильно изменилось. Вслед за христианскими странами японское общество стало осуждать измены и защищать семейные ценности. Правда, первые шаги давались с трудом. Впервые законодательно запретить проституцию попробовали только в 1948 году. С первого раза не получилось. В 1953–1955 годах японский парламент еще четырежды рассматривал законопроект о запрете проституции, но он каждый раз проваливался. Наконец закон был принят в 1956 году и вступил в силу 1 апреля 1958 года. С того времени за проституцию стали наказывать. Но при этом включили ее в число “правонарушений без пострадавшего” (наряду с личным потреблением наркотиков и самоубийством), которые просто не согласуются с общественной моралью. Противоречие же между законодательной нормой и жизнью никого особенно не смущает: за многие столетия японцы с помощью понятий татэмаэ (показная внешность) ихоннэ (подлинная суть) научились примирять такие противоположности без ущерба для морального здоровья нации.
Даже в борьбе с педофилией и детской порнографией Япония отстает от развитых западных стран. Соответствующий закон в Японии принят и действует, но он запрещает только продажу, покупку и распространение детской порнографии, а пользоваться ею разрешает; поэтому тысячи интернет-пользователей спокойно загружают ее в свои компьютеры, и власти ничего не могут с этим поделать. Швеция, Дания и Великобритания еще в 2004 году приняли соответствующие законы и научились эффективно блокировать доступ к запрещенным сайтам (30 тысяч запросов в день). В Японии же такого механизма нет, поэтому из 1600 работавших в Японии в 2008 году сайтов с детской порнографией полиции удалось закрыть лишь 300 — и то лишь на время: они быстро возродились по другим адресам. Да и эти 1600 сайтов, по мнению замдиректора НИИ интернет-коммуникаций Сэйдзи Ёсикава, “лишь малая часть существующей сети”.
