Джойс Тилдесли - Египет. Возвращение утерянной цивилизации
Смит ошибался, полагая, что более поздние пирамиды, меньшего размера, были чрезмерно покрыты языческими изображениями, а также был не прав в том, что Великая пирамида – самая старая и наиболее значительная пирамида (но, определенно, «самая большая»). И, как было доказано впоследствии, ошибался и в «пирамидных дюймах». Однако, так как он был королевским астрономом и профессором эдинбургского университета, многим его аргументы казались вполне убедительными, а кое-кто до сих пор придерживается его концепций.
В то время как коллеги отнеслись к идеям Смита достаточно скептически, работа его приобрела широкую известность, а факты и рисунки, приведенные в ней, принимались на веру, даже несмотря на то, что гробницу тогда еще тщательно не исследовали. Людям нравилась мысль, что пирамиду – несомненно, сложное и внушительное строение – построил сам Бог.
Многих египтология привлекала именно в силу твердой христианской веры. Капитан Кавилья был одним из таких слепых верующих, другим был полковник Вайс. Последний, возможно, в свое время знал о внутреннем строении Великой пирамиды больше всех, хотя совершенно не понимал ее истинного значения, он всегда надеялся, что изучает экстравагантные гробницы, построенные «царем Шефердом [правителем времен Второго переходного периода], чьи преемники… после их изгнания из Египта строили в Сирии, Иерусалиме…
Но христианскую концепцию критиковали со всех сторон, и теперь скорее ученые, нежели жрецы, стремились объяснить происхождение мира. Чарльз Дарвин уже опубликовал свой труд «О происхождении видов путем естественного отбора» (1858), из которого становилось ясно – мир не мог быть создан в 4004 г. до н. э. Стало очевидным, что у человечества была долгая предыстория и что все мы не творение Божье, но результат эволюции, потомки обезьян. «Пирамидные дюймы» теперь казались настолько же вероятной или невероятной вещью, как теория эволюции или утверждение, что свет можно зажечь простым нажатием выключателя. Теории Смита вдохновили целые поколения альтернативных теоретиков, занимающихся изучением пирамид: сначала были те, кто пытался связать пирамиды с христианством, затем те, кто верил, что такие гробницы – остатки исчезнувшей цивилизации, от инопланетной расы до жителей затерянной Атлантиды.
Археологи
Подошла к концу эра поверхностного изучения материала. Настало время тщательных раскопок, проводимых со все возрастающим мастерством и вниманием к самым незначительным деталям, не описанным ни в одном каталоге монументов, составленном первыми египтологами.
Теперь мы вернулись назад, не только к изображениям быта древнего народа, но и к инструментам и оружию, с помощью которых египтяне работали, дрались и охотились, к посуде, которую они использовали в своей повседневной жизни, к драгоценностям, которыми себя украшали, к книгам, которые читали, и песням, которые пели, – ко всему материалу. По этим данным мы, обладая достаточной проницательностью и интуицией, можем воссоздать быт давно ушедших дней и многое узнать, подняв из могил самих людей. которые правили и воевали на земле Нила в те дни, когда Египет был великой державой, а его фараоны считались воплощением бога, перед чьими золотыми сандалиями падали ниц все цари мира.
Дж. Байки «Век раскопок в стране фараонов»,1923 гГлава 7
Защита древних памятников
Постепенно мир начал понимать, что египетские памятники древности не бессмертны, как некогда считалось. Археологи больше не пользовались при раскопках взрывчаткой, стремясь любыми путями проникнуть в пирамиду в поисках тайных комнат, битком набитых золотом и драгоценными камнями. Направленные музеями коллекционеры более не откалывали от стен гробниц рисунки, чтобы «сохранить» их. Монументы, представляющие большую ценность для развивающейся страны, нужно было оберегать от тех, кто хотел на них нажиться. Постепенно все больше людей стали понимать, насколько стара на самом деле Земля. Появились новые дисциплины, такие как археология и геология, которые открывали безграничные горизонты возможностей. С расшифровкой иероглифов стало актуальным сохранение памятников древности. Каменные храмы и пустые гробницы заговорили. Теперь можно было оценить всю сложность жизни древних людей: монументы, которые раньше являлись просто каменными блоками с выгравированными на них непонятными символами, неожиданно обрели смысл. За раскопки принялись ученые, а не искатели сокровищ. Век великих коллекционеров ушел, однако на самом его закате одному человеку суждено было сыграть в египтологии очень важную роль.
Франк Огюст Фердинанд Мариэтт родился 11 февраля 1821 г. в Булони. Получив образование, он работал в Англии учителем французского языка, затем вернулся во Францию, где принялся изучать египтологию, иероглифику и коптский язык по текстам, опубликованным в «Описании». К 1849 г. он стал куратором Лувра в Париже. В 1850 г. музей послал его в шестимесячную командировку в Египет, чтобы добыть там как можно больше древних манускриптов на коптском языке. Англичане и французы все еще спорили по поводу египетских сокровищ, и Франции было необходимо не отставать от конкурентов ни на шаг. Но, попав в Египет, Мариэтт отказался от поисков манускриптов и принялся за раскопки. Он начал свою работу с кладбища Саккары и именно здесь в 1850 г. обнаружил «Серапеум» – катакомбы, построенные принцем 19-й династии Хаемвасетом для захоронения священных быков Аписа.
Мы уже рассказывали о принце Хаемвасете в первой главе, о том, как он пытался очистить уже тогда древние пирамиды от песка. Однако археология являлась для принца лишь хобби. Хаемвасет был жрецом Пта, поэтому он участвовал в ритуалах, связанных с погребальным культом и похоронами. Пта из Мемфиса, его покровитель, был весьма богатым и влиятельным богом, почитаемым Рамсесом II. Его восхитительный храм ничем не уступал храму Амона в Карнаке. Однако в отличие от комплекса Карнака, который дошел до нас почти нетронутым, от владений Пта практически ничего не осталось. Основавшись в Мемфисе, Хаемвасет, в частности, занимался тем, что заботился о быках Аписа – воплощении Пта на земле, которые жили во дворце и имели гарем с прекрасными коровами.
В год 16-й правления Рамсеса II бык Аписа умер. После того, как выбирался его преемник – жрецы узнавали его по особой отметке – старого быка хоронили. Его тело бальзамировали, заматывали бинтами и помещали в гробницу на кладбище быков. Над гробницей ставили красиво оформленную молельню. Через четырнадцать лет умер и его преемник. К тому времени Хаемвасет отвечал за погребальные приготовления. Нарушив традиции, он похоронил второго быка рядом с первым, так что они оба оказались в одной погребальной камере.
Затем Хаемвасет принял радикальное решение. Он отменил погребение быков Аписа в отдельных гробницах; вместо этого их стали хоронить в подземной галерее, или катакомбах, ныне известных как «Серапеум». Всех последующих быков хоронили в ряде боковых комнат, выходящих на основную галерею, и после каждого захоронения камеры опечатывались. Над землей часовни заменили одним роскошным храмом. Хаемвасет выгравировал свои планы на входе в галерею:
…Осирис, жрец и царский сын Хаемвасет, сказал: «Я отважный преемник, неусыпный муж, превосходящий по мудрости Тота… Никогда подобного не делали, никогда не гравировали надписи в Великом праздничном дворе перед этим храмом… Я жертвую для него [Аписа] священные приношения; регулярные ежедневные приношения, пиры, назначенные на определенные даты и другие пиры в течение всего года… Я построил для него великую каменную усыпальницу, в которой он проведет время, пока будут делаться приготовления к погребению. Я построил для него большой алтарь напротив его прекрасной усыпальницы из великолепного известняка из Туры… Он покажется тебе настоящим произведением искусства, когда ты сравнишь его с тем, что делали предки… Запомни мое имя… Я жрец Хаемвасет».[61]
Галерея Хаемвасета, ныне известная как «Малые хранилища», на многие десятилетия стала последним пристанищем быков Аписа. В конце концов, в 612 г. до н. э., царь Псамметих I приказал построить «Большие хранилища». Именно они сейчас открыты для свободного посещения.
В первом веке до н. э. в Саккару приехал античный писатель Страбон. Он рассказал о длинном ряде сфинксов, который вел к входу в «Серапеум». В 1850 г. антикварный рынок был буквально наводнен сфинксами, привезенными из Саккары. Мариэтт быстро смекнул, что к чему:
Однажды я прогуливался по некрополю с рулеткой в руке и размышлял о возможном плане, по которому строились гробницы, и взгляд мой упал на одного из этих сфинксов. И тут меня озарило. Хотя на три четверти сфинкс утопал в песке, все же было очевидно, где он стоял изначально. Вот так я обнаружил дорогу, которая снабжала коллекционеров Каира и Александрии таким огромным количеством памятников древности.[62]
