Александр Дегтярев - Начало отечества
Итак. уставив мир, князья пошли восвояси - каждый в свое владение. Святополк Киевский вместе с двоюродным братом Давыдом со съезда направились в свою вотчину - могущественный Киев. Встретили их торжественно, и, как водилось, устроен был пир в честь возвращения князя и успешного завершения трудного дела. И здесь в ходе долгих обсуждений нового княжеского договора раздались сначала тихие и вкрадчивые. но быстро ставшие настойчивыми голоса тех, кто в постоянных столкновениях, истощавших силы Руси, искал свою грабительскую выгоду.
Особенно усердствовало окружение Давыда Игоревича. "Владимир Мономах, наговаривали ему, - соединился с Васильком против Святополка и тебя!"
Доводы подозрительному Давыду приводились разные, повторялись-нашептывались сведения, полученные от "верных" людей. Скоро все это сделало свое дело: Давыд стал всячески чернить Василька Теребовльского перед Святополком. Тот сомневался: можно ли, едва закончив переговоры, замышлять недоброе? Но Давыд действовал напористо - дня не проходило без новых наветов.
"Если не схватим Василька, - угрожающе предостерегал он, - ни тебе не княжить в Киеве, ни мне во Владимире-Волынском!"
В конце концов убедил Святополка! Тому и впрямь казаться стало, что нет иного выбора, кроме как нарушить только что принесенную клятву. Послушался Святополк!
А тут и случай для осуществления задуманного Давыдом подвернулся, словно нарочно. Видимо, знал Давыд о ближайших планах Василька, поэтому и старался действовать столь цепко и быстро.
Василько как раз явился в Михайло-Выдубицкий монастырь, расположенный совсем рядом с Киевом, - поклониться святым. Шел он, как и подобает князю, пусть и не из самых именитых, с дружиной и обозом. Рядом с монастырем был раскинут походный лагерь, и Василько сначала отправился отужинать с монастырской братией, а затем уже, поздно вечером, вернулся к своим.
На другое утро ни свет ни заря прискакали гонцы от Святополка Киевского. Святополк приглашал племянника на именины. Почетное было предложение - старший из русских князей просил пожаловать! Да вот беда: дел неотложных у Василька было много - неспокойно было в родном княжестве, а до именин нужно было ждать еще несколько дней.
"Не могу медлить, - отвечает Василько. - Как бы дома войны не случилось". С тем и отбыли гонцы.
"Видишь! - возмутился перед Святополком Давыд Игоревич. Для него отказ явился веским свидетельством недобрых намерений Василька. - Василько не помнит о тебе, находясь в твоем городе! А когда к себе уйдет, займет все твои города - Туров, Пинск и другие! Тогда вспомнишь меня!.. Лучше призови его теперь, схвати и отдай мне".
Поддался Святополк на Давыдов обман, снова послал к Васильку и велел передать: "Если не хочешь остаться до именин моих, приди сейчас, поприветствуешь меня, посидим вместе с Давыдом".
Не откликнуться на такое приглашение уже даже не одного, а двух родственников было нельзя. Тут же сел Василько на коня и двинулся в сторону Киева. Кто-то из отроков пытался его удержать, предупредил: "Не езди, княже, хотят тебя схватить!"
Не прислушался Василько к предостережению. Как же могут его схватить? Только что крест целовали да говорили: если кто на кого пойдет, то на того будет и крест, и вся Русская земля! С такими мыслями и отправился он на княжий двор.
Сам князь киевский Святополк вышел встречать его и проводил в хоромы. Потом явился Давыд, сели вместе. Святополк снова принялся уговаривать Василька: "Останься на праздник!" - "Не могу остаться, брат: уже и обозу приказал идти вперед", - отказывался Василько. "Ну, хоть позавтракай",- не отступался Святополк.
Василько согласился. Давыд же, как отмечает летописец, все время сидел как немой, слова не сказал. Получив согласие, Святополк заспешил: "Посидите вы тут, а я пойду распоряжусь".
Когда он вышел, Василько пробовал заговорить с Давыдом, но тот оглох и онемел - и язык не ворочался, и уши не слышали Васильковых речей. Готовился к задуманному, волновался особенно. Наконец немного совладал с собой Давыд и спросил одного из слуг: "Где брат?" - "Стоит на сенях", - отвечали ему. На сенях устраивались в теплое время княжескис пиры. Но сейчас уже стояла глубокая осень, и неясно было, почему Святополк именно там хотел устраивать завтрак. Скорее всего забрался туда киевский князь, чтобы не участвовать в готовящейся расправе.
И Давыд тоже испугался приближающегося мига, который сам и уготовил Васильку. "Я пойду за Святополком, - сказал он. - А ты посиди". И быстро вышел вон.
Едва двери за ним затворились, как Давыдовы слуги бросились на Василька. Сначала просто связали, после сковали двойными оковами, заперли в крепкой дворовой постройке, а на ночь приставили сторожей.
Закованный Васильке сидел в темной избе, а вокруг его дальнейшей судьбы кипели споры. Вроде бы одумавшийся и отошедший от утреннего умопомрачения Святополк хотел отпустить племянника. Но Давыд настойчиво возражал, понимая, что зашли они с братом уже слишком далеко, чтобы можно было просто вернуться к исходному положению. Основательно теперь боялся Давыд за себя.
Но против убийства Святополк, видимо, возражал со всей решительностью и ни за что на него не соглашался. Тогда Давыд стал подбивать его на ослепление Василька. Лишенный зрения человек не воин и постоять за себя, встать во главе дружины, отомстить жестоко не способен.
"Если не сделаешь этого, а отпустишь его, - наступал Давыд на Святополка, - ни тебе не княжить, ни мне!"
Долго думал-мучился Святополк и согласился. Откладывать дело не стали. Тут же, ночью, повезли Василька в Белгород, городок в 10 верстах от Киева. Святополк, представив, какие чувства вызовет содеянное у Владимира Мономаха, других князей, решительно не захотел, чтобы свершилось задуманное на его княжеском дворе или в его княжеском городе.
Повели Василька в избу малую, втолкнули. Вскоре пришел туда овчарь Святополка, угрюмый и жестокий Берендий.
Потом вошли княжеские конюхи Сновид и Дмитр, молча расстелили ковер на полу. Взялись за Василька и хотели повалить. Он сопротивлялся изо всех сил, на шум подоспели Другие. Бросили князя на пол и ослепили.
Взявшись за углы ковра, конюхи вынесли лежавшего бездыханно князя на улицу, бросили в приготовленную повозку и под стражей, как пленника, повезли в отчину Давыда - Владимир-Волынский.
Новая волна многолетних воинственных судорог прокатилась по Руси. Мир, установленный было русскими князьями, рассыпался как карточный домик. Старательно возводили его правители земель, но каждый при этом норовил свою карту так поставить, чтоб, когда упадет строение, она б сверху легла!
Рассуждая о мире, думали князья, как назавтра больнее досадить соседу, обезвредить его, пока он сам зла какого не удумал. Слушали наветы - и внимали им скорее, чем собственному разуму. Врагу-степняку верили больше, нежели брату родному...
А враг не терял времени. Пользуясь ослаблением Руси, половцы только за первые 10 лет XII века совершили в ее пределы шесть крупных нашествий!
Русские ответили на них лишь тремя походами в глубь половецкой степи. Самым успешным из них был предпринятый, как и большинство других, по инициативе Владимира Мономаха поход 1103 года.
ЛИЦОМ К УРАГАНУ
Весной 1103 года Святополк Киевский и Владимир Мономах, уговорившись наконец, привели свои дружины в маленький город Долобск. Но хотя и были между князьями предварительные переговоры, здесь, в Долобске, долго не могли решить, идти в степь или нет.
"Негодно ныне, по весне идти - погубим и смердов и пашню их", - опасались воеводы Святополка. Их опасения строились на том, что для похода пришлось бы отобрать лошадей у многих крестьян, а это сорвет полевые весенние работы и загубит будущий урожай. Забота Святополковых воевод о крестьянах была настолько лицемерной, что Мономах, зная, как они обходились с простым людом в другие времена, рассердился: "Дивно мне, дружино! Лошадей жалеете, на которых смерды пашут! А почему не помыслите о том, что начнет пахать смерд, а приехав, половчин ударит его стрелою - и лошадь его поимет, и жену, и детей, и все именье... Лошадь жаль, а самого не жаль ли?!"
Возразить против гневных Мономаховых речей было нечего, и Святополк, отбросив колебания, в конце концов ответил коротко: "Я готов!"
Договорившись окончательно, стали срочно посылать за другими князьями, призывая их присоединиться к походу.
Олег Святославич уклонился - сказался больным. Но пять правителей откликнулись на призыв старейших князей и скоро пришли в Долобск. Соединенные дружины двинулись вниз по Днепру, кто берегом - на конях, кто водой - в ладьях. Скоро достигло русское войско острова Хортица. Островок этот днепровский был издавна известен мореходам, купцам, воинам. Здесь останавливались на отдых варяжские дружины, отправлявшиеся на службу к императорам Византии, укрывались от непогоды торговые суда.
