Александр Дегтярев - Начало отечества
Янь боялся устроить казнь прямо в Белоозере и поэтому приказал увезти обреченных из города. За Белоозером многих утопили, а волхвов ожидала особенная казнь. Янь решил казнить их руками белозерских богачей, сопровождавших его. Те с готовностью убили волхвов и повесили их на крепких ветвистых дубах.
А воевода с дружиной, собрав богатую дань, отправился восвояси.
Так было подавлено одно из народных возмущений русского средневековья, но не стерлось в памяти народной, несмотря на попытки церкви назвать его "бесовским научением", предать проклятью и забвению.
КИЕВСКИЕ ВИХРИ
В 1054 году умер Ярослав Мудрый. Но не только печалью о князе, правившем на Руси едва ли не 40 лет, стал памятен этот год. Два события, быть может внешне и не связанных меж собой, сделали его переломным, положили начало большим переменам в жизни Древнерусского государства. Во-первых, пробились на поверхность и стали фактом политической жизни уже давно подспудно копившиеся тенденции феодальной раздробленности: умирая, Ярослав был вынужден разделить Русскую землю между сыновьями. Старший, Изяслав, получил стольный Киев, средний, Святослав, - Чернигов, младший, Всеволод, - Переяславль. Стали править на Руси Ярославичи. Раздробленность - закономерное явление в жизни феодального общества. Подобно тому как ком рыхлой руды, разрушаясь в плавильной печи, превращается в слиток железа, слабые феодальные государственные объединения, пройдя через период феодальной раздробленности, становились затем мощными централизованными государствами. Так было не только на Руси, но и во многих других странах средневековья.
Во-вторых, вступление Руси в этот тяжелый период по воле исторической судьбы совпало с началом половецких набегов. В 1054 году на Русь вторгся передовой отряд половцев во главе с Болушем.
Половецкие племена появились в причерноморских степях в середине XI века. Они, как и другие кочевые объединения, состояли из большого числа отдельных родов, именовавшихся вежами, а во главе племен стояли влиятельные князья-ханы. Особенности кочевой жизни, крепкие родоплеменные связи сделали такие объединения сильными в военном отношении. "У кочевых пастушеских племен, писал Карл Маркс, - община всегда собрана вместе; это общество спутников, караван, орда, и формы субординации развиваются у них на основе этого образа жизни".
В середине XI века сильные своей родовой сплоченностью половецкие орды приблизились к русским границам на всем их протяжении и целиком заняли южные степи.
Зимой они отходили к югу - на побережье Черного моря. А с началом теплого времени кочевья начинали медленно двигаться на север, в бескрайние ковыльные степи - прекрасные пастбища для скота... Обычно к началу осени орды вплотную подходили к русским границам. К этому времени уже готовы были к грабительским рейдам откормленные и выезженные кони, и половцы собирались на русские хлеба, дозревавшие на политых крестьянским потом полях.
Осенью и начинались внезапные набеги. "В один миг половец близко - и вот уж нет его! - писал византиец Евстафий Солунский. - Сделал наезд и стремглав, с полными руками хватается за поводья, понукает коня ногами и бичом и вихрем несется далее, как бы желая перегнать быструю птицу. Его еще не успели увидеть, а он уже скрылся из глаз!"
Никто, конечно, не подозревал тогда, что эти события - раздел Руси и первое вторжение половцев - знаменуют начало нового трудного времени, что внутренние распри, в которых с готовностью будут участвовать степняки, ослабят страну и поэтому борьба с постоянными набегами будет крайне тяжелой. То переплетаясь, то расходясь, эти две военно-политические линии на полтора века определили судьбу многих русских земель.
Споры из-за земель начались уже вскоре после смерти Ярослава. А в 1067 году вспыхнула открытая война: взбунтовался племянник Ярослава Всеслав Полоцкий и самовольно занял Новгород. На его усмирение, несмотря на жестокие морозы и обильные снега - дело было в феврале, - выступили все три Ярославича. 3 марта сошлись противники на реке Немиге в Западной Руси. Ярославичи одолели, и Всеслав бежал с поля боя.
Летом послали Ярославичи за Всеславом, призывая его прийти в Киев и миром решить все дела. При этом принесли братья крестное целование в том, что не сотворят Всеславу, если он придет, никакого зла.
Крестное целование - клятва из клятв! Явился Всеслав в Киев. Но был он там не с почетом принят, а немедленно схвачен и "всажен" в крепкий "поруб"-темницу. Обычным делом на Руси становилось вероломство и клятвопреступление среди феодалов.
Внутренние столкновения побудили к действиям внешних врагов. Едва справившись с Всеславом, Ярославичи были вынуждены защищать Киевскую землю от половцев, которые вторглись на Русь весной 1068 года. В ночной битве на реке Альте русские дружины под командой Ярославичей и киевского воеводы Коснячка потерпели тяжелое поражение. Остатки войска, рассеявшись по степи, небольшими группами пробирались в родной город. Сюда же прибежали и двое Ярославичей Изяслав и Всеволод, а третий, Святослав, ускакал от греха подальше в свой Чернигов, опасаясь дальнейшего продвижения половецких отрядов.
С этим жестоким поражением связано появление былины о походе на Русь половецкого хана Шарукана:
А закрыло луну до солнышка красного, А не видно ведь злата-светла месяца. От того же ведь от духу половецкого, От того же от пару лошадиного... Ко святой Руси Шурк-всликан Широку дорожку прокладывает, Жгучим огнем уравнивает, Людом христианским речки-озера запруживает...
Известие о поражении взорвало и без того беспокойный из-за притеснений "сильных" людей Киев. Толпы черного люда явились на великокняжеский двор и послали сказать князю: "Вот половцы рассеялись по всей земле! Дай нам, княже, оружие и коней и еще будем биться с ними!"
Простой народ Киева понимал опасность нашествия и выступил за сбор народного ополчения для борьбы с врагом.
А в княжеском дворце царила растерянность, близкая к отчаянию. Не давать оружия простому люду? Тогда кто защитит землю от половцев? Но как дать оружие народу, если совсем недавно случились в Киеве волнения и участники их, схваченные дружиной, еще сидели в холодных погребах - ждали княжеского суда?! Не обернутся ли розданные смердам топоры и копья, после того как будет разгромлен враг, против бояр-притеснителей, душивших ремесленный и торговый люд вирами да продажами и обиравших крестьян до последнего снопа?
"Нет, - решил Изяслав, посоветовавшись с боярством, - не получит "чернь" оружия! Лучше уж половцам предаться, чем вооружить народ!"
Ни с чем ушли возмущенные люди с княжеского двора. В гневе бросились они к терему бездарного воеводы Коснячка - и вмиг разнесли его двор. После этого часть восставших пошла вызволять томившихся в холодных погребах участников предыдущих киевских волнений, а вторая половина вернулась на княжеский двор.
Изяслав с ближней дружиной сидел на сенях - в легкой поднятой на столбы летней постройке, предназначенной для пиров и совещаний. Вел бесконечный совет, решал, что делать. К внешним напастям добавились внутренние - все сплелось в единый клубок! Не мог князь ума приложить, как его распутать. А тут еще вспомнилось, что сидит в дальней тюрьме-"порубе" обманутый Всеслав Полоцкий. А ну как вырвется на свободу! Славен он среди простонародья - вещая душа в отважном теле!
Люд киевский, став у сеней, начал кричать и пререкаться с князем, требовать оружия и наказания виновных в поражении. Князь стоял у окошка, слушал крики и совсем уже не знал, что делать, - так разгулялся буйный смерч восстания.
"Видишь, князь, людье взвыло, - сказал один из бояр. - Пошли слуг, пусть крепче стерегут Всеслава".
Другой возразил: "Пусть лучше, призвав лестью к оконцу, пронзят его мечом!"
Значит, не только преступить крестное целование, но и кровь пролить? На такое не решился Изяслав, не отдал приказа.
А народ, кинув новый клич, пошел к темнице, где уже много месяцев томился Всеслав. Разогнав сторожей и сломав запоры, черный люд освободил полоцкого князя.
Восстание достигло высшего накала, и Изяслав, не выдержав, второй раз за последние дни бежал с поля боя - на этот раз от своей взбунтовавшейся столицы. Освобожденный Всеслав был приведен на княжеский двор и здесь в день 15 сентября 1068 года провозглашен князем Киевским.
Но правил он недолго. Через 7 месяцев, приведя с собой войска польского короля Болеслава Смелого, Изяслав сверг полоцкого князя и снова занял киевский стол. Своих сентябрьских страхов он не забыл: 70 активных участников вызволения Всеслава были казнены, многих - и виноватых, и безвинных- ослепили.
С этого времени стал Киев яблоком раздора, из-за которого то и дело вспыхивали феодальные споры. Обладание Киевом соединялось с понятием "старейшинства" среди всех князей. Кто в Киеве правит, тот и глава всем князьям русским! Изнурительная борьба за киевский стол то и дело выливалась в кровавые столкновения, оплетенные сетью заговоров и обильно сдобренные вероломством. Все это стало тяжким бременем для простых жителей многих русских княжеств - крестьян и ремесленников. Ведь это их жилища горели в огне яростных штурмов, их поля вытаптывались конницей, их дворы грабились "удалыми" воями то одного, то другого правителя.
